Польский суд приговорил к расстрелу девять немцев - добровольцев Красной Армии и привёл смертный приговор в исполнение, в связи с чем советские власти заявили ноту протеста. Российско-украинская делегация отмечает, что столь суровый приговор суда ничем не оправдан и противоречит международному праву отношения к военнопленным. Власти обещают, что будут добиваться одинакового отношения ко всем военнопленным, независимо от их национальной или государственной принадлежности.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 26 января 1921 года.*

К мирным переговорам с Польшей.

Нота председателя российско-украинской мирной делегации председателю польской делегации.

Милостивый государь, господин председатель.

Настоящим позволяю себе обратить внимание на нижеследующее:

По полученным, теперь запоздалым сообщениям, польский военно-полевой суд 24 августа 1920 года присудил к расстрелу добровольцев Красной армии, германских граждан: Вибуша Германа, Кречмара Ричарда, Шульца Альберта, Мейчке Конрада, Эльберта Юлия, Рупертуса Альберта, Редмера Карла, Ромейко Роберта, Руффинга Маркуса. Приговор был приведен в исполнение. В мотивировке приговора утверждается, что означенные красноармейцы, германские граждане, по показаниям свидетелей, за несколько дней до пленения, т.-е. еще в качестве военнослужащих Красной армии, жестоко обращались с польскими военнопленными. Оставляя в стороне вопрос о том, может ли вообще такое обвинение быть доказано свидетелями противной стороны, я позволяю себе указать на то, что этот приговор является резким нарушением международного права, совершенно определенно запрещающего преследование в стране пленения за действия, совершенные до пленения в рядах армии противной стороны (приложение к Гаагской конвенции 1907 года – положение о законах и обычаях сухопутной войны), ибо нет никакого сомнения, что германские граждане, добровольно служащие в рядах Красной армии и взятые в плен из рядов этой армии, должны в плену пользоваться всеми правами, предусмотренными для военнопленных законами и обычаями сухопутной войны, наравне со всеми другими военнопленными.

Если правительство России и Украины предупреждали правительство Польши, что солдаты Балаховича они не будут рассматривать как законных комбатантов регулярных армий противной стороны, то это вовсе не потому, что эти солдаты принадлежат к иной национальности, нежели большинство солдат польской армии, а только потому, что известные всему миру неслыханно зверские погромы, жестокости и изуверства банд Балаховича ставят их вне законов, обязательных в отношении регулярных войск, и вынуждают к обращению с ними, как с простыми разбойниками. Но правительства России и Украины никогда не позволяли себе подобного отношения ко всем другим солдатам регулярных польских армий, если даже таковые были не польскими, а, например, французскими гражданами, и даже за какие бы то ни было деяния, совершенные до пленения в качестве военнослужащих польской армии. Заявляя поэтому самый категорический протест против выразившегося в указанном приговоре суда ничем не оправданного и противоречащего международному праву отношения к военнопленным Красной армии германского происхождения, я вынужден подчеркнуть, что правительства России и Украины решительно настаивают и будут настаивать на совершенно одинаковом отношении ко всем российско-украинским военнопленным, независимо от их национальной или государственной принадлежности.

Примите уверение, господин председатель, в совершенном моем уважении.

Иоффе.

(Известия В. Ц. И. К.)

Подготовил Евгений Новиков

*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены