Местные органы власти обвинили в неуважении к советским законам: декреты либо не исполняются вовсе, либо их применение трактуется на местах по своему усмотрению. Аналогичная ситуация наблюдается и с решениями судов, которые также зачастую игнорируются. Отмечается, что региональные чиновники даже берут на себя несвойственные им функции правоохранительных органов и занимаются незаконными арестами, причём следователей. 

Бороться с явлением предлагается более четкими формулировками законодательных актов и широкой пропагандой теории права.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 15 февраля 1921 года.* 

О соблюдении законности

Надо ли говорить о том, что в основе правового строя должна лежать строгая законность, т.-е. полное согласование действий всех органов власти с существующим законодательством, обеспечивающее нормальное течение жизни всякого общежития и внедряющее и в сознание каждого из граждан уважение к закону.

Казалось бы, это одна из тех истин, которая должна быть ясна для каждого. И перед нами, пережившими долгую эру полицейского произвола царизма, эта истина должна бы встать во всей своей яркости. Однако, наблюдения над повседневной жизнью убеждают в противном. Целый ряд фактов свидетельствует о том, что многие местные органы власти или просто не считают для себя обязательным подчинение декретам центра или допускают такое видоизменение их согласно личному своему усмотрению, которое стоит в полном противоречии с основными декретами. Придавая с внешней стороны как будто некоторую закономерность своим действиям, местная власть упускает, однако, из виду тот колоссальный перелом в психологии и сознании широких трудящихся масс, которые дает последним возможность правильной оценки таких действий. Результат же такой оценки может сказаться в полной потере уважения к закону и со стороны масс.

Мы создали народный суд, суд пролетарских масс, руководящийся в своих приговорах и постановлениях не мертвыми, далекими от жизни, раз навсегда закрепленными законом мотивами, а революционным правосознанием. И однако мы знаем факты, когда Волисполкомы не подчиняются решениям своего же народного суда, делая даже постановления об их неисполнении, как неправильных. Бывают случаи незаконных арестов членами Губисполкомов таких должностных лиц, которые по точному указанию закона являются им не подчиненными, как, например, народных следователей. Мы не будем говорить о ряде других отступлений и злоупотреблений, о которых нам свидетельствуют поступающие из провинции письма.

Все это заставляет нас признать, что местные органы власти далеко еще несознательно относятся к той великой роли, к которой призвала их Октябрьская революция. Рабочие и крестьяне, став у власти, получили возможность строить жизнь по своему усмотрению, творя в интересах трудящихся свое пролетарское законодательство. И если даже буржуазное право провозглашало, что закон является прежде всего обязательным для законодателя, то, тем более, декреты рабоче-крестьянской власти должны быть таковыми для создающих их рабочих и крестьян. И если несогласованность действий местных органов с центром в первый бурный период нашего революционного строительства, в силу оторванности мест в этот период, еще находит себе объяснение и оправдание, то сейчас, когда Российская Советская Республика представляет из себя одно целое, это уже не может и не должно иметь места, тем более, что сейчас мы переходим на мирное строительство. А залогом его успешности может быть только подчинение закону и необходимость точного его исполнения, обязательность закона, как для всех граждан, так и прежде всего для всех носителей власти.

Нельзя отрицать, что неисполнение декретов на местах отчасти вызывается иной раз неполнотою их, иной раз и сейчас несоответствием условиям местной жизни. Однако, это не дает еще оснований к нарушению декрета, когда имеется достаточно законных способов к возбуждению вопроса о его пересмотре. Но в основе неисполнения декретов на местах лежит, главным образом, ошибочный взгляд многих и многих ответственных работников на юстицию, как на нечто излишнее, «своей формалистикой и требованием закономерности» идущей, якобы, против коммунистического строительства. Этим объясняются случаи отзыва от занимаемых должностей, например, заведующих бюро юстиции, добросовестно преследующих идею точного исполнения закона. И вот, замена декретов административными распоряжениями представляется нам наиболее серьезным препятствием к установлению законности.

Поэтому следовало бы точно и ясно очертить понятие закона и разграничить его от административного распоряжения. В настоящее же время не редкость столкнуться с распоряжением, по самому смыслу своему допускающим издание его лишь в законодательном порядке, что, к слову сказать, приводит и к изданию по одному и тому же вопросу противоречивых распоряжений различными ведомствами.

Неисполнение на местах издаваемого центром законодательства обратило на себя внимание еще 6-го Всероссийского Чрезвычайного Съезда Советов, издавшего в конце 1918 года постановление о точном исполнении законов, предусматривающее также и случаи отступления от них, с уведомлением, однако, о том С. Н. К. Но, видимо, это постановление нуждается и сейчас не только в подтверждении, но и в широком ознакомлении с ним всех органов власти.

И мы полагаем, что лучшим для этого средством может служить только широкая агитация и пропаганда, расширение программ всех существующих курсов введением в них лекций по советскому законодательству и теории права, создание новых специальных курсов и издание популярных брошюр. Уважение к закону может быть вызвано лишь изучением нашего законодательства и строгой дисциплиной перед законом, если можно так выразиться, в параллель к трудовой и партийной дисциплине.

А. Приградов (Кудрин).

(Известия В. Ц. И. К.)

Подготовил Евгений Новиков 


*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены