МОСКВА, 18 июн — РАПСИ. Высокий суд Лондона отказал владельцу сети продуктовых магазинов «Верный» Андрею Рогачеву в продлении запрета в отношении его бывшего бизнес-партнера и владельца компании Gremm Group Михаила Горяинова на совершение сделок с имуществом стоимостью 9 миллионов фунтов по спору вокруг их совместного управления рынками в Москве, следует из документов суда.
Рогачев и Горяинов в начале 2014 года договорились о создании совместного бизнеса по развитию и эксплуатации фермерских предприятий на Каширском, Северном, Коптевском, Усачевском и Волгоградском рынках под брендом «Ветерок» и «Царев сад» на паритетных началах.
Соглашение о создании холдинга «Агромаркет», на который должно было быть оформлено право собственности на активы площадок, находилось в разработке почти до конца июня 2015 года.
До момента учреждения данного холдинга стороны в течение примерно полутора лет действовали в рамках изначальных договоренностей, которыми устанавливался порядок приобретения каждого предприятия. Стороны также брали на себя обязательства впоследствии передать права на предприятия в пользу «Агромаркета», указывается в документах суда.
Однако в августе 2015 года бизнес-партнеры решили прекратить совместную деятельность. На тот момент, по заявлению Рогачева, доля на Волгоградском рынке так и не была передана во владение «Агромаркета». Горяинов, в свою очередь, утверждал, что Рогачев отказался передать доли Каширского, Северного и Коптевского предприятия в холдинг.
Исковое заявление в Лондонский суд Рогачев подал в декабре 2018 года, указав в качестве ответчика Горяинова.
На момент обращения в суд Рогачев заявлял, что им была оплачена половина стоимости Усачевского и Волгоградского рынков без получения прав собственности. При этом бизнесмен настаивал на необходимости обеспечительных мер якобы из-за планируемой его бывшим партнером «тайной продажи» здания на Волгоградском проспекте.
На этом основании Высокий суд Лондона вынес постановление о запрете Горяинову распоряжаться собственными активами на 9 миллионов фунтов до 15 января 2019 года. Действие этого запрета впоследствии неоднократно продлевалось.
Горяинов, в свою очередь, в марте этого года ходатайствовал об отмене постановления Лондонского суда, утверждая, что Рогачев нарушил обязательства по раскрытию информации и не предоставил в надлежащем порядке доказательства для возмещения якобы понесенных убытков или получения компенсации.
Позиция суда
Приняв решение о разморозке активов Горяинова, суд обратил внимание на то, что, по словам Рогачева, о намерении бизнес-партнера продать активы на Волгоградском проспекте ему стало известно лишь в сентябре 2018 года. Однако ряд документов среди материалов дела указывает на то, что Рогачеву стало известно из средств массовой информации и открытых источников о поиске покупателей на объект еще в феврале 2018 года. Как отметил Лондонский суд, Рогачев не смог бы заявить на слушаниях, что Горяинов собирался действовать тайно.
«Даже если искажение информации в данном случае нельзя охарактеризовать как преднамеренное, оно демонстрирует, по крайней мере, отсутствие озабоченности, а в некоторых аспектах — безрассудство со стороны истца», — указывает судья Стивен Моррис.
Кроме того, истец не предоставил суду в полном объеме информацию о проходивших переговорах с Горяиновым с конца декабря 2015 года по сентябрь 2018 года о разделе активов предприятий, что «вероятно, лишило суд полной картины происходящего», указывается в материалах.
Судья также пояснил, что истец не предоставил в надлежащей форме экономическое обоснование запрашиваемых им обеспечительных мер, заявив лишь, что им было внесено в учрежденный холдинг на 9 миллионов долларов больше.
Наконец, суд обратил внимание на противоречивость утверждений Рогачева, заявившего сначала о сохранении им права собственности на законную долю предприятия на Волгоградском проспекте, а затем, аргументируя требование компенсации за понесенные убытки, сообщившего об утрате данного права.
Соответственно, суд пришел к выводу, что заявленное Рогачевым нарушение обязательств со стороны Горяинова не могло привести к ущербу, на компенсации которого настаивает бизнесмен, поскольку он, по его же словам, не был лишен права собственности.
