Аркадий Смолин, обозреватель РАПСИ

Перспективы плана антикоррупционной модернизации судебной системы Республики Дагестан поставлены под сомнение. В таких формулировках независимые эксперты трактуют причины самоотвода, взятого военным судьей Владимиром Даниловым, претендовавшим на пост председателя Верховного суда Дагестана. После чего Высшая квалификационная коллегия судей (ВККС) России объявила уже третий по счету конкурс на замещение вакантной должности.

Полковник юстиции Владимир Данилов, в течение трех лет возглавлявший 26-й гарнизонный военный суд Байконура, 25 августа этого года выиграл один из самых масштабных по количеству участников конкурс ВККС. Всего рассматривались кандидатуры 13 человек, большая часть которых оказалась жителями Дагестана.

Местные претенденты были отклонены,  в том числе потому, что не сообщили о родственных связях в республиканских судах, правоохранительных органах и местном адвокатском сообществе. Между тем, принадлежность к различным тейпам и кланам считается основной причиной коррупциогенности северокавказских судов. Решить эту проблему федеральные власти в последние годы пытаются путем командирования на Северный Кавказ проверенных кадров из других регионов.

Потребность в "варягах"

Аналогичным образом в 2007 году руководивший Тюменским областным судом Михаил Задворнов возглавил Верховный суд Ингушетии. В 2008 году глава Матвеево-Курганского районного суда Ростовской области Андрей Давыдов был назначен председателем Верховного суда Карачаево-Черкесии. А бывший коллега Данилова, зампред 26-го гарнизонного военного суда Иван Колегов, выиграл конкурс ВККС на должность председателя Грозненского гарнизонного военного суда.

Легко заметить, что судьи-"варяги" направляются в наиболее горячие точки политической карты страны. Карачаево-Черкесия до недавнего времени, по мнению специалистов, была одним из идеологических центров террористов, а ситуация в Ингушетии уже давно характеризуется как "локальная гражданская война". В целом, ситуацию на Кавказе президент Дмитрий Медведев в прошлом году назвал "самой серьезной внутриполитической проблемой страны". "Уровень коррупции, насилия, клановости в северокавказских республиках беспрецедентен", - отмечал Медведев в послании Федеральному собранию.

Однако даже на общем северокавказском фоне ситуация в Дагестане заслуживает особого внимания. В 2009 году в Дагестане было убито около ста сотрудников правоохранительных органов. Покушения на них совершаются почти ежедневно. Взрывы, похищения людей, масштабные спецоперации, перестрелки в центре крупных городов превратились в Дагестане в обыденную рутину. В безопасности себя не может чувствовать никто: буквально вчера в Хасавюрте неизвестные расстреляли имама.

Эксперты считают, что сейчас на Кавказе вообще, и в Дагестане в особенности, идет сращивание экстремистских, криминальных и властных «кадров». Например, убитый в прошлом году глава МВД Дагестана, по мнению экспертов, замахнулся на теневые финансовые потоки в республике.

При этом местные суды зачастую выносят обвиняемым в тяжких преступлениях мягкие приговоры или даже вовсе оправдывают их. Кардинально изменить сложившуюся ситуацию мог бы, вероятно, только человек со стороны, предпочтительно военный – такой как Владимир Данилов.

Проблема в том, что его назначение могло бы усугубить межэтнические конфликты, которые и так разгорелись в Дагестане с особой силой. Вскоре после победы Данилова в конкурсе ВККС в дагестанских СМИ появились сообщения, что аварская общественность планирует поднять вопрос национального квотирования во власти.

Болезнь системы

О причинах решения Данилова взять самоотвод пока не сообщается, однако в СМИ циркулирует информация, что его победа в конкурсе ВККС спровоцировала волну жалоб на действия местных судов, направленных в Верховный суд Дагестана на имя Владимира Данилова.

Не сложно предположить, что в большинстве этих жалоб говорится о взятках и фактах вымогательства сотрудников судов. Ведь о том, что вся судебная система республики Дагестана коррумпирована, давно говорят не только эксперты, но и сами служители Фемиды.

Например, проработавшая больше десяти лет в должности секретаря судебного заседания сначала Кизлярского районного суда, а затем и городского суда, Александра Беловинская неоднократно говорила в СМИ, что суммы взяток по уголовным делам в Кизляре варьируются от 50 тысяч до миллиона рублей, в зависимости от сложности дела. По гражданским и административным делам суммы меньше, но проплачивается практически каждое решение.

Немногим лучше ситуация в Верховном Суде Дагестана. По утверждению Беловинской, большинство дел в нем рассматриваются по одной схеме: перед началом заседания судья-докладчик выходит к адвокату-посреднику и называет сумму, какую необходимо передать членам коллегии.

Сложно сказать, что именно помешало Данилову взяться за модернизацию местных судебных нравов, однако симптоматичным выглядит тот факт, что решение о самоотводе военный судья принял вскоре после развала дела о группировке шахидок, ставшего весьма эффектным показателем плачевного положения дел в дагестанской судебной системе.

Напомним, 12 июля Национальный антитеррористический комитет (НАК) России сообщил, что "в результате точных и своевременных действий подразделений ФСБ и МВД в одном из домов (Махачкалы) было задержано шесть женщин в возрасте от 15 до 29 лет и двое мужчин. Четыре из задержанных женщин являлись вдовами нейтрализованных ранее главарей бандитского подполья, две — ранее привлекались к уголовной ответственности за хранение оружия и числились без вести пропавшими". Позже выяснилось, что в ходе спецоперации в Махачкале задержали не восемь человек, а десять.

Во время обыска по адресу, где находились подозреваемые, были обнаружены и изъяты два пистолета Макарова, два пояса, "которые могут быть использованы для совершения теракта путем самоподрыва", "большое количество предметов для изменения внешности, религиозная литература о джихаде, записные книжки с номерами автомобилей сотрудников правоохранительных органов".

"Кроме того, у задержанных изъяты прощальные письма к родственникам, в которых выражается желание проститься с жизнью и даются наставления сестрам следовать по их пути",— уточнили в НАК. Следственный отдел управления ФСБ России по Дагестану возбудил в отношении задержанных уголовное дело по ч. 1 ст. 30 ("Приготовление к преступлению") и п. "а" ч. 2 ст. 205 ("Терроризм").

Однако результат успешной работы ФСБ и МВД был вскоре сведен на нет сотрудниками Советского райсуда Махачкалы. Четверо подозреваемых были отпущены через трое суток под поручительство руководителя общественной организации "Правозащита": в том числе вдова убитого в сентябре 2008 года амира Дагестана Ильгара Моллачиева и сестра убитого в июле 2005 года лидера джамаата "Шариат" Расула Макашарипова. Еще четверо, отсидев 30 дней, вышли под подписку о невыезде, после чего, судя по всему, о них благополучно забыли.

Обвинение в подготовке террористического акта было предъявлено лишь Марату Шихшаидову, на одежде которого экспертиза обнаружила следы гексогена. Однако есть сведения, что следствие намерено переквалифицировать его обвинение на ст. 222 УК - "Незаконное хранение оружия", как это уже сделано в отношении Заиры Акаевой – вдовы Магомеда Исмаилова, убитого в ноябре 2009 года при нападении на начальника СОБРа.

Учитывая тот факт, что за последний месяц, по словам адвокатов, не было проведено ни одного серьезного следственного действия, не следует удивляться, если на суде будут оправданы и последние два фигуранта разваленного дела.

Похоже, аналогичным образом саботируется процесс выбора председателя Верховного суда Дагестана.

Все свои

Победителями первого конкурса ВККС стали 1-й зампред Верховного суда Дагестана Сулейман Сулейманов, начальник республиканского судебного департамента Мухтар Омаров и уполномоченный по правам человека при президенте республики Уммупазиль Омарова. Кандидатуру последней отклонила администрация президента, по неофициальной информации отдав предпочтение Сулейманову, против которого, в свою очередь, якобы выступало руководство Верховного суда РФ.

Напомним, должность председателя Верховного суда Дагестана стала вакантной после того, как ее покинул Анвар Магомедов по достижении предельного для федерального судьи возраста (70 лет). Симптоматично, что второй конкурс ВККС был объявлен через семь месяцев после того, как Муху Алиева на посту президента сменил Магомедсалам Магомедов – зять последнего главы ВС Дагестана.

Все эти факты позволяют предположить, что Верховный суд, в конце концов, возглавит местный чиновник, который вряд ли захочет кардинальным образом менять принятые околосудебные ритуалы. Возможно, Данилов просто ясно увидел перспективы своей работы в Дагестане на примере Задворнова, который под давлением властей Ингушетии вынужден был оставить свою миссию в этой республике в обмен на место судьи Верховного суда РФ.

Судя по всему, проблемы судебной системы  в республиках Северного Кавказа требуют более кардинальных перемен, нежели подвижническая деятельность "варягов". Как говорят сами жители Кавказа: без решительных законодательных реформ назначать на любые посты в судах можно кого угодно – все равно править ими будет клановость и круговая порука.