Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Момент, когда мировым судьям требовалась помощь, упущен. Теперь они нуждаются в настоящем спасении. Причем это касается не только Ольги Боровковой, а всех мировых судей Москвы и большей части других субъектов Федерации.

Не секрет, что мировые судьи буквально захлебываются, тонут в лавине дел. Загадка заключается в том, как им при этом удается следовать правовым принципам в работе и находить ресурсы для непредвзятого разбирательства в каждом конкретном деле.

Участие мировых судей в разрешении проблем большей части населения, ставит саму роль права и закона в жизни общества в непосредственную зависимость от качества работы мировых судей.

Измельчение помощи

Поэтому неудивительно, что Комитет по государственному строительству Госдумы на первом же своем заседании в обновленном составе обсуждал законопроект "О внесении изменения в с.1 ФЗ "Об общем числе мировых судей и количестве судебных участков в субъектах РФ", внесенный Законодательным собранием Пензенской области. Речь шла об увеличении количества мировых судей, в связи с высокой нагрузкой в судебных округах, где численность населения выше нормативного.

Этот законопроект продолжает признанную стратегию последних лет, когда регионы стремятся снизить нагрузку на мировых судей увеличением числа судебных участков. Выкраивать на карте дополнительные судебные округа субъектам позволял ФЗ "О мировых судьях в РФ", который с 1 января 2007 года установил, что под юрисдикцией одного мирового судьи должны находиться 23 тысячи человек вместо принятых ранее 30 тысяч.

После того как по настоянию Госдумы количество мировых судей было увеличено на 1500 возможности этого закона оказались почти исчерпаны. В то же время, по словам председателя Комитета Владимира Плигина, нераспределенными остались 60 судей.

"Поэтому мы не идем на встречу субъектам РФ. Они традиционно просят много. Я предлагаю в первом чтении законопроект принять, а ко второму чтению увеличить на одного или два мирового судьи", - отметил Плигин.

Таким образом, экстенсивная стратегия помощи мировым судьям путем постепенного сокращения размеров их участков, по факту, признанна неоправданной. Программа завершена. Возможно, причина в нерешительности действий – принятые меры были слишком осторожны. Без решительного переформатирования работы мировых судей весь комплекс вспомогательных мер оказался попросту незамеченным.

В то же время обещание государственной помощи (распределения и уменьшения участков) поставило мировых судей в некоторую зависимость от властей. В условиях перманентного цейтнота судьи вынуждены рассматривать большинство дел в фактически упрощенном порядке. Соответственно больше внимания уделяется априори более лаконичным формулировкам обвинения, чем защиты. Тем самым, от качества работы обвинения зависит объем работы судей (угроза пересмотра дел) и потенциальные поощрения в виде перераспределения участков.

Без улик

В таком контексте логично выглядит предложение Плигина депутатам подумать об официальном освобождении мировых судей от мотивированных решений или, в качестве фантазии, отказаться от рассмотрения исков в судах до определенной суммы.

Очевидно, речь идет об отказе от подробных решений (сегодня от мировых судей требуются обоснования едва ли ни в объеме решения районного суда), однако, что характерно, в репортажах правовых СМИ с заседания Комитета прозвучала именно мысль о бесполезности мотивировки (!) решений.

Здесь важно вспомнить причины нынешних проблем мировой юстиции. Основной целью Федерального закона "О мировых судьях в РФ" являлась разгрузка федеральных судов. И действительно, цель законодателей в отношении федеральных судов оказалась достигнута. Но в государственных масштабах ничего не изменилось – произошло простое перераспределение центра тяжести, которая окончательно стала болевой точкой всей судебной системы.

"Крен произошел. По сути, мировые судьи стали более загружены, чем федеральные в несколько раз. А категории дел у них, надо сказать, не самые простые", - отметил на заседании Комитета по госстроительству экс-прокурор Республики Коми Владимир Поневежский.

Таким образом, вполне официально признается факт, что мировые судьи рассматривают дела по сложности и важности сопоставимые с делами федеральных судов. Но при этом качество, сроки и условия их рассмотрения нельзя даже сравнивать. Вместо исправления перекоса предлагается признать его нормой.

Чем это грозит? Во-первых, все спорные и потенциально скандальные дела теперь могут искусственно спускать на уровень мировых судов. Рассмотрение их по упрощенной схеме существенно сократит возможности адвокатов, правозащитников и других контролирующих институтов для отстаивания соблюдения правовых принципов. Упрощенный порядок судопроизводства подразумевает, что мотивировочная часть появляется значительно позже вынесения вердикта, что затягивает процесс оспаривания на неопределенный срок, превращая его, по сути, в волокиту.

Дела мировых судей, за очень редким исключением, проходят ниже радаров внимания общественности и всех СМИ. Благодаря чему появляются предпосылки для штампования дел Магнитских (спущенных с уровня районных на уровень мировых судов) в автоматическом режиме – настолько стремительно, что заметить их будет возможно только по специальному указанию заинтересованных сторон (что, в свою очередь, ведет к давлению на суд и коррупции). А без мотивировочного решения не будет повода и для резонанса (без которого не было бы ни Магнитского, ни программы создания более гуманных условий содержания заключенных).

В таком контексте действия законодателей выглядят, как попытка приручить мировых судей. Помимо того, что депутаты поставили физическую выживаемость судей в зависимость от своих решений (известно множество примеров, когда мировым судьям, чьи участки так и не были уменьшены, вызывали скорую помощь из-за истощения), так еще и почти вся концепция помощи направлена на уменьшение требований к работе судей.

Вместо того чтобы коренным образом пересмотреть устаревшую систему распределения дел, депутаты предпочитают понижать планку профессионализма судей, позволяя им пренебрежительно и формально относиться к своим обязанностям. Вины судей в этом нет почти никакой, однако ж вынужденное снижение качества работы, по определению, снижает и уровень их независимости – предоставляет властям объективные поводы для отстранения судьи от должности, в случае невыполнения им важного (и далеко не всегда правового) задания.

Слепое пятно юстиции

В науке давно известно явление "слепого пятна" - части окружающей действительности, которую глаз, в силу своего строения, попросту не видит, а мозг наполняет этот пробел в картинке по памяти или "дорисовывая" его окантовку. В истории попыток спасения мировых судей таким "слепым пятном" стал, собственно, вопрос истоков причин их загруженности. 

Дело в том, что возрождение у нас института мировой юстиции во многом было связано с потребностью найти замену товарищеским судам, парткомам и прочим общественным органам, решавшим бытовые конфликты и споры. Поэтому мировая юстиция взвалила на себя ношу разрешения всего этого моря незначительных дел и споров, которые, в цивилизованном обществе, решаются в досудебном порядке, с помощью медиаторов и других внесудебных правовых институтов.

Парадокс, но для эффективного решения проблемы загруженности судей, похоже, реформировать следует не саму мировую юстицию, а альтернативные институты.

Возвращаясь же ко второй идее, прозвучавшей на заседании Комитета – ограничения доступа к правосудию (путем повышения ценза суммы спора и пр.), то хотелось бы узнать причину, почему заглохло обсуждение практики перераспределения расходов участников судебного разбирательства.

Возложение судебных расходов на проигравшую сторону в реальном, а не формальном размере, могло бы стать существенным стимулом для досудебного урегулирования споров. Притом, что нет совершенно никакой необходимости вносить для этого поправки в закон – достаточно изменить правоприменительную практику.

Правовые шерифы

Понятно, что все эти меры, даже если приведут к скорому изменению условий и качества работы мировых судей, вряд ли сумеют быстро повлиять на перемену отношения общества к самим судьям. Тем более, что в последний месяц уходящего года в Рунете и среде социально активных граждан окончательно кристаллизировался консенсус по вопросу полной зависимости мировых судей от властей.

Тотальное недоверие угрожает не только дальнейшему существованию мировой юстиции, но и грозит трудноизлечимым искажением восприятия правовых понятий в общественном сознании. Примером чему может служить попытка представителей самых разных социальных категорий устроить Боровковой суд Линча, не дожидаясь решения вопроса по законно поданным жалобам.

Несмотря на всю внешнюю трагичность ситуации, решение этой проблемы представляется наиболее простым и очевидным. И заключается оно вовсе не в приставлении охраны абсолютно ко всем мировым судьям. Речь идет о выборе судей.

Как отметил депутат Мосгордумы Александр Семенников: "Сегодня в федеральном законодательстве отсутствует законодательно закрепленные полномочия об организационном и кадровом обеспечении деятельности мировых судей субъектами РФ".

"Поэтому деятельность мировых судей обеспечивается субъектами Федерации. В результате мы имеем ситуацию, когда работники аппарата мировых судей относятся к органу исполнительной власти, мировые судьи назначаются законодательной властью", - заявил Семенников на конференции "Развитие института мировых судей в субъектах РФ".

Между тем, мировые судьи, по определению следят за соблюдением закона на своем, относительно небольшом, участке. Фактически они являются шерифами правового общества (участковые в силу ограниченности своих полномочий, к нашему всеобщему сожалению, тянут лишь на помощников шерифа).

Ситуация, когда граждане не имеют никаких контактов со своим шерифом, выглядит чистейшим абсурдом. Если бы в выборах мировых судей принимали участие жители участков, где им предстоит работать, вопрос о доверии точно бы не поднимался. В то же время, справедливым выглядит участие граждан в оценке качества работы судьи. Если действия мирового судьи не вызывают доверия абсолютного большинства жителей участка, то скорее всего они будут искать другие, внеправовые, пути решения своих проблем. Не говоря уже о том, чем это может обернуться для качества жизни и здоровья самого судьи.