Член Общественной палаты РФ, член Общественной комиссии по взаимодействию с судейским сообществом г. Москвы Денис Дворников
Большинство граждан не понимают функций российского суда, его реального положения по отношению к правоохранительным органам, его возможностей. Это позволяет всем заинтересованным лицам сделать из судей "крайних", как в "деле Ходорковского", так и в более свежем процессе "Pussy Riot".
Сегодня в Московском городском суде состоится заседание Общественной комиссии по связям с судейским сообществом города Москвы. И я почти уверен, что во время работы комиссии произойдет очередной скандал, уже привычно организованный Львом Пономаревым. Суть тлеющего конфликта проста. Вот уже в который раз Лев Александрович пытается вынести на обсуждение комиссии вопрос, касающийся конкретного дела и конкретного судебного процесса. С учетом участия в работе общественного форума действующих судей города Москвы, включая председателя Мосгорсуда Ольгу Егорову, при всей соблазнительности публично обсудить реальный процесс, это недопустимо. Таков закон. И такоd уговор, который был четко артикулирован при составлении регламента комиссии.
Устремления правозащитника Пономарева вполне понятны. Также вполне понятен выбор предлагаемого к обсуждению дела: процесс вокально-инструментального ансамбля "Pussy Riot". Не хочу ерничать по поводу мотивации коллеги, но не могу не сказать пару слов по поводу самого дела. Вернее той роли, которая в общественной дискуссии отведена суду.
Саму акцию в храме уже все обсудили. Но громкая дискуссия, как это часто бывает, зависла на неприятной ноте как раз тогда, когда пришло время судьям сказать свое слово. Пусть пока еще не по окончательному решению, а лишь в отношении меры пресечения, пока ведется следствие. И ведь не только Лев Пономарев стремится сделать суд "крайним", провоцируя призывами к гуманности и обвинениями в ангажированности. Это стало уже общим местом, что я не устаю повторять. Российский суд сегодня является самой удобной и безопасной мишенью для "наезда" почти всегда сулящего вполне сносную цитируемость. Причем такое положение вещей комфортно не только "злобным" журналистам, но и правоохранителям, всегда готовым поделиться с судом моральной ответственностью и гневом народным.
Но давайте разберемся, какова роль суда в том, что "Pussy Riot" оставили под стражей. Мог ли суд, руководствуясь Постановлением Пленума Верховного суда РФ №22 от 29.11.2009, изыскать более мягкую меру пресечения? Безусловно и однозначно нет. Наличие зарубежных виз это сама по себе практически стопроцентная причина для оставления под стражей. Но, на мой взгляд, не это главное. Общественный резонанс, дошедший до степени истерии, сыграл дурную службу и самим дамам и их семьям. Апогеем стал эпизод с нападением мужчины с топором на судью Иванову. Этот немыслимый в цивилизованной стране казус подтвердил обоснованность принятого решения гораздо убедительнее любой канадской гринкарты. Более того, агрессивный защитник свободного творчества во всей топорной красе показал, что и гуманные новации, наподобие домашнего ареста тоже не подходят. Представьте на минуточку, во что бы могла превратиться попытка доставить девушек на очередное заседание суда с места отбывания домашнего ареста, если у группы такие эксцентричные поклонники. Как оно бывает, мы все видели недавно на Болотной. Кто потом готов нести ответственность?
Именно шумиха, неадекватные защитники, ажиотаж – вот что объективно сыграло против более гуманного решения суда, сделав его не просто невозможным, но и опасным.
Событие преступления очевидно, следствие идет, возможность скрыться от правосудия есть. При чем же тут суд?
Не нравятся условия содержания, питание, количество свиданий? Так это вам к ФСИН. Есть претензии к следователям? Это тоже другой адрес. Возмущают высказывания государственных деятелей? И снова суд здесь ни при чем.
Между тем из практики известно, что многие судьи действительно боятся отпускать людей из под стражи в гораздо более благоприятных условиях. Они смотрят на своих бывших коллег, которые были уволены после бегства подсудимых, выпущенных под подписку, и сильно не хотят повторить их судьбу. Ни коллег, ни подсудимых.
