Верховный суд РФ изучил жалобу вкладчика, закрывшего один валютный счёт и в тот же день открывшего новый, но когда клиент банка решил забрать свои средства, оказалось, что открытие нового вклада не произошло и в тот же день была проведена операция, аннулирующая внесение наличных средств (сторно).

Из материалов дела следует, что заявитель сняла 38 тысяч долларов со счета, предоставив документ, удостоверяющий личность, а также электронную подпись посредством введения ПИН-кода к выданной на ее имя банковской карте. Через 7 минут проведено открытие нового счета, при котором также использовалась электронная подпись посредством введения ПИН-кода к выданной на ее имя банковской карте.

А из пояснений банка следует, что через 1,5 часа после открытия нового счета была проведена кассовая операция, аннулирующая операцию внесения долларов (сторно), что подтверждается выпиской по этому счету.

При этом при заключении операционного дня расхождений в остатках денежной наличности в офисе банка с данными бухгалтерского учета не обнаружено, что, как указал банк, давало основания предполагать, что заявитель получила свои деньги наличными.

Также представитель ответчика пояснил, что срок хранения документов на зачисление/списание по счетам физических лиц составляет пять лет, в связи с чем предоставить суду информацию об операции, совершенной в 2015 году, не представляется возможным.

Проанализировав положения статей 433 и 834 Гражданского кодекса, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что договор банковского вклада признается заключенным с момента внесения вкладчиком денежных средств в банк, а в данном деле истцом не доказан факт внесения денежных средств на счет, поэтому он отказал в удовлетворении исковых требований. Последующие инстанции согласились с этим суждением.

Позиция ВС

ВС обратил внимание, что в качестве подтверждения факта внесения денежных средств на банковский счет истец представила копию Условий по размещению денежных средств во вклад в рамках договора банковского обслуживания, подписанный от имени банка менеджером по продажам и вкладчиком с использованием электронных подписей.

Кроме того, заявитель приложила копию собственноручно подписанной менеджером по продажам справки о проведенной операции с наличной валютой и чеками, в которой указано на принятие от заявительницы долларов. 

Также истцом представлена справка банка о наличии действующих вкладов/счетов по состоянию на день «пропажи счета», из которой усматривается наличие на новом вкладе остатка в том размере, который она и внесла.

Однако суды сочли, что представленные истцом в обоснование своих требований документы не могут рассматриваться в качестве доказательств, подтверждающих факт внесения денежных средств в банк.

Между тем, суд не отразил в решении результаты оценки каждого из представленных сторонами доказательств, в том числе полученных из объяснений сторон, в отдельности, а также взаимную связь данных доказательств в их совокупности, чем нарушил требования изложенных выше норм процессуального права и акта их толкования, указывает ВС.

Он также обращает внимание, что суд первой инстанции не учел неоднократно выраженную Конституционным судом правовую позицию: суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства с учетом доводов и возражений сторон спора и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы. Иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту оказывалось бы существенно ущемленным, отмечает ВС.

КС считает, что законодатель, давая нормативную дефиницию договора банковского вклада в статье 834 ГК РФ, указал на наличие двух последовательных юридических фактов, необходимых для совершения договора: заключение в письменной форме соглашения между банком и вкладчиком и фактическую передачу банку конкретной денежной суммы, зачисляемой на счет вкладчика, открытый ему в банке (постановлении от 27 октября 2015 года №28-П), напоминает высшая инстанция. 

Таким образом, договор банковского вклада считается заключенным с момента, когда банком были получены конкретные денежные суммы, а право требования вклада, принадлежащее вкладчику, и корреспондирующая ему обязанность банка по возврату вклада возникают, соответственно, лишь в случае внесения средств вкладчиком.

«Исходя из того, что пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса допускает подтверждение соблюдения письменной формы договора банковского вклада выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, установленным банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, то есть перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим, внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.

При этом несение неблагоприятных последствий несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения возлагаются непосредственно на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается особым видом предпринимательской деятельности, направленной на систематическое получение прибыли, обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний», - отмечает ВС.

Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, то есть без зачисления на счет поступившей от вкладчика суммы, притом что для самого клиента из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах кредитной организации, указывает высшая инстанция.

«Суд не вправе квалифицировать, руководствуясь пунктом 2 статьи 836 ГК РФ во взаимосвязи с его статьей 166, как ничтожный или незаключенный договор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда - принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения - разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты», - подчеркивает ВС. 

В таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности, создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки, поясняет высшая инстанция.

При этом на вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий: заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ. 

«Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.

В связи с этим положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным», - поясняет ВС.

Таким образом, резюмирует высшая инстанция, в данном случае для правильного рассмотрения дела судом требовалось определить и установить юридически значимые обстоятельства с учетом правовой позиции, изложенной в постановлении КС РФ от 27 октября 2015 года №28-П, чего сделано не было.

Высшая инстанция также указывает, что факт того, что принимавший от истца деньги менеджер являлся работником банка, а также подлинность проставленной им в справке подписи, ответчик в ходе судебного разбирательства под сомнение не ставил.

Помимо этого суды первой и апелляционной инстанций, делая вывод о недоказанности факта внесения истцом денежных средств по спорному вкладу, оставили без надлежащей оценки приведенные представителем доводы о невыясненности причин, по которым через два часа после открытия счета по вкладу была проведена кассовая операция, аннулирующая предыдущую операцию внесения наличных денежных средств (сторно), а также о лице, по чьей инициативе была проведена последняя операция.

Следует учитывать и то, что заявитель неоднократно обращалась в банк по вопросу возврата средств по спорному вкладу. Судам первой и апелляционной инстанций, считает ВС, в целях объективного и всестороннего рассмотрения дела также следовало проанализировать обстоятельства, связанные со снятием денежных средств с самого первого счёта, однако это также не было сделано.

В связи с допущенными в ходе разбирательства многочисленными нарушениями ВС определил направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Алиса Фокс