Нейросети ежесекундно создают нескончаемый поток картинок, текстов, видео и аудио. Алгоритм использует подражание голосу музыкального исполнителя или имитирует технику художника за счёт анализа уже существующих произведений: нейронная сеть тонко считывает особенности стиля творца и выпускает в свободный доступ неузнаваемо похожий продукт.
Эпоха цифрового ренессанса веселит человечество — создает мемы, невозможные кавер-записи голосами давно умерших исполнителей или продолжает серии великих полотен в стилистике художника. Технология активно используется в бизнесе: маркетинг и SMM подключают искусственный интеллект для увеличения продаж услуг и товаров. РАПСИ решило спросить экспертов, как к таким медиаклонам будет относиться право и суд.
Всего семь нот
Искусство отличается от ремесла именно эмоцией и частицей души творца, отданной имеющему художественную ценность произведению. С этими доводами согласен и юрист, CEO консалтинговой группы vvCube Вадим Ткаченко, настаивающий, что не только в самом сюжете творческого произведения — его ценность.
«Написанный пейзаж ели на фоне неба может повторяться миллион раз. Чье-то произведение, конечно, признают лучшим, например, Иван Шишкин, Иван Айвазовский и Рембрандт писали примерно одинаковые пейзажи, но в разных стилях и были лучшими в своей интерпретации. Поэтому ИИ генерирует по сути именно новые произведения, основываясь на старом, так делали и многие поэты. Пушкина не раз журили за «байроновщину», — напомнил Ткаченко.
Правовая система и суды не должны сторониться цифровизации, настаивает собеседник агентства. Он считает, что юстиция должна идти в ногу со временем и тормозить технологический прогресс нельзя. Юрист говорит, что цепляться к работе нейронных сетей и искусственного интеллекта - повод вспомнить о высказывании про семь нот, которые так или иначе будут повторяться в разных произведениях.
В учении свет или тьма?
Генерация контента в стилистике автора возможна только после адекватного обучения искусственного интеллекта, рассказывает старший юрист BIRCH LEGAL Алексей Дарков. Он предлагает смириться с тем, что нейросеть будет генерировать именно новое произведение, которое не нарушит первоначальных авторских прав, и сосредоточиться именно на процессе обучения нейросетей.
«Основные кейсы, которые на данный момент рассматриваются в мире, касаются незаконного использования объектов авторского права для непосредственно обучения ИИ. То есть для того, чтобы ИИ мог выдать результат на основе полученного запроса, алгоритм должен получить объем данных, примеров, на основе которых сможет генерировать контент. На сегодняшний день споры вокруг ИИ как раз строятся на том, что для его обучения зачастую незаконно используются базы данных, например, изображений. Тот же shutter stock является примером большого объема изображений, распространяющихся на различных условиях. Если в российском суде будет доказано незаконное использование изображения, то это хорошие перспективы», — отметил Дарков.
Действия судов предсказать по таким искам пока сложно, говорит эксперт, практика по ним не сформировалась, но именно этот нюанс позволит ограничить создание очень похожих произведений.
«Ответчиком по таким делам должно выступать лицо, физическое или юридическое, которое незаконно использовало изображения. То есть тот, кто обеспечил неправомерный доступ того же ИИ к изображению», — рассказывает Дарков.
Так есть ли субъект?
Многие юристы говорят о правовом режиме нейропроизведений, начиная именно с Римского права: исследователи пытаются ответить на вопрос, является искусственный интеллект субъектом или объектом права? Ряд правоведов считают субъектом и потенциальным ответчиком именно человека, который создает запрос или обучает нейросеть. Адвокат АК «Бородин и Партнеры» Ольга Рогачева, настаивает, что в российском праве уже есть необходимая подсказка.
«В российском национальном правовом поле попытка легального определения искусственного интеллекта была предпринята путем принятия Указа президента РФ от 10 октября 2019 года № 490 «О развитии искусственного интеллекта в РФ». В документе зафиксировано, что ИИ есть комплекс технологических решений, позволяющий имитировать когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма) и получать при выполнении конкретных задач результаты, сопоставимые как минимум с результатами интеллектуальной деятельности человека. Из данной формулировки следует, что с формально-правовой точки зрения ИИ охватывает собой две составные части, а именно имитационную когнитивную компоненту как процесс, растянутый во времени, и, как следствие, получаемое интеллектуальное достижение», — говорит Рогачева.
Она напоминает, что научная и общественная дискуссия строится вокруг двух противоположных точек зрения. Одна сторона, к которой относится вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Елена Авакян, настаивает, что искусственный интеллект является лишь «глобальным аналитическим механизмом, который компилирует мысли и программные коды». Она считает, что ИИ в существующем виде не имеет «должной познавательной и мыслительной функцией»
Их оппоненты указывают, что право давно ушло от признания субъектом только человека — такие конструкции как юридические лица и государство веками являются самостоятельной стороной споров по всему миру.
«В данный момент времени нейросеть не является субъектом права, поэтому она не обладает субъектной правоспособностью и дееспособностью — предъявить иск к ней нельзя. С действующим законодательством это пока невозможно», — заключила Рогачева.
