Ради увековечивания памяти мирного населения Советского Союза, подвергшегося изгнанию и истреблению в годы Великой Отечественной войны, РАПСИ изучило архивные материалы*, свидетельствующие о геноциде граждан СССР.


В наши руки попал документ, в котором содержится прямое подстрекательство к уничтожению пленных и раненых красноармейцев. Принадлежит этот документ перу немецкого полковника Кресса — командира 99-го горно-стрелкового полка. Он пишет: «До сих пор немецкий солдат уничтожал не всех пленных и раненых. Но чем дольше будет продолжаться война, тем с большей жестокостью мы будем вести ее. Мы разыщем всех, которые официально или по своему поведению были большевиками»... 

«Правда», 22 ноября 1941 г. 

*** 

«Я приказываю открыть огонь по каждому русскому, как только он появится на расстоянии 600 метров. Русский должен знать, что он имеет против себя решительного врага, от которого он не может ждать никакого снисхождения. Только тогда, когда мы будем держать себя таким образом, враг будет держать себя от нас на почтительном расстоянии и не решится предпринять контратаки». 

Из приказа по 489 пехотному полку, от 25 сентября 1911 г. 

***

Перед нами дневник убитого немецкого унтер-офицера Генриха Тивель, уроженца города Кельна. В этом дневнике имеется следующая запись: 

«Я поставил себе цель — истребить за эту войну 250 русских, евреев, украинцев — всех без разбора. Если каждый солдат убьет столько же, мы истребим Россию в один месяц, все достанется нам, немцам. Я, следуя призыву фюрера, призываю к этой цели всех немцев». 

В дневнике убитого обер-ефрейтора Ганса Риттель имеется следующая запись: 

«12 октября. Чем больше убиваешь, тем легче делается. Сегодня принимал участие в очистке лагеря от подозрительных. Расстреляли 82. Среди них оказалась красивая женщина. Мы, я и Карл, отвели ее в операционную, она кусалась и выла. Через 40 минут ее расстреляли. Память —несколько минут удовольствия». 

Немецкому лейтенанту пишет его приятель Эбальт: 

«Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками. Приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь искусан и исцарапан, я поступаю проще — пистолет у виска, это охлаждает пыл. Недавно русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросса гранатой. Мы теперь раздеваем их донага, обыскиваем, а потом... После всего они бесследно исчезают».


*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены