Одной из существенных особенностей Российского государства в Средние века было большое влияние на положение дел в стране духовной власти. Причиной возвышения роли духовенства и роста его авторитета во многом послужили события в период феодальной раздробленности и ордынского владычества. О деталях этого процесса, а также его завершения рассказывает в двадцать четвертом материале тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.

В разделенной на многие удельные княжества Руси длительное время не существовало общепризнанного центра светской власти. В то же время церковная власть была строго централизована и иерархична. 

Попросту говоря, князей было много, а митрополит — один. К тому же князья вели бесконечные войны между собой, объединяясь друг против друга в небольшие временные союзы, которые быстро создавались и быстро распадались. В этих условиях просто объективно нужен был какой-то независимый авторитетный лидер, который бы играл роль третейского судьи. Поэтому совершенно естественно, что на эту роль и выдвинулась фигура митрополита Русской православной церкви.

Затяжные феодальные усобицы разоряли экономику русских государственных образований, и многие князья понимали, что вместо разорительных войн целесообразнее достичь своих целей мирным путем. Помочь им в этом мог только митрополит. Поэтому очень часто в случае серьезных споров между князьями они обращались к главе церкви с просьбой рассудить их, и такие обращения нередко заканчивались примирением сторон. С его же помощью заканчивались и продолжительные изнурительные войны, так как митрополит, как правило, предлагал во всех таких случаях разумные компромиссы.

К митрополиту же со своими жалобами на бояр и князей обращались и простолюдины. Вот это всеобщее признание предстоятеля русской церкви верховным судьей на Руси и позволяет говорить о том, что в известный период времени духовная власть даже доминировала над светской.

А во время ордынского владычества ко всему прочему церковь оказалась в привилегированном правовом и социальном положении. Она также значительно в этот период укрепилась экономически. Так как церковные владения не облагались данью, то очень часто в ее пользу землевладельцы передавали по завещанию свои земли.  В результате РПЦ стала располагать огромным земельным ресурсом: в ее собственности находилось около трети всех пахотных земель в стране.

Серьезные попытки ограничить влияние и экономическую мощь церкви предпринял авторитарный Иван IV, на совести которого, по мнению историков церкви, смерть двух митрополитов и одного игумена. Однако многие решения Стоглавого собора 1551 года в этом направлении остались на бумаге. 

В Смутное время с крушением многих устоев светских властей влияние церковных владык снова возрастает. Этому поспособствовало и то, что в 1589 году в России было введено патриаршество. Патриарх Московский и всея Руси обладал огромным влиянием и высоким авторитетом.

С учетом всего вышесказанного еще более понятным становится выбор Земского собора 1613 года: решающим тут, видимо, стал авторитет митрополита и будущего патриарха Филарета – отца 16-летнего Михаила Романова. 

Не будет, пожалуй, преувеличением, если мы скажем, что участники Собора голосовали не столько за Михаила, сколько за Филарета. Они как бы уже предполагали, что вручают высшую власть не малоопытному юноше, а умудренному и уважаемому в обществе церковному и государственному деятелю. 

Так оно и случилось в дальнейшем. Освободившись из польского плена в 1619 году Филарет был возведен в сан патриарха и сразу непосредственно приступил к реальному управлению государством. 

Причем делалось это вполне официально, т.е. он открыто выступал как соправитель Михаила. И, кроме церковного сана, Филарет получил царский титул «Великого государя». Соответственно, «два царя» всегда только вместе принимали иностранных послов, совместно рассматривали челобитные. Все царские указы теперь всегда имели две подписи: царя и патриарха. 

Правда, порой, когда Михаил выезжал за пределы столицы, то царские распоряжения выходили с одной подписью - патриарха Филарета. И они имели законную силу. Но характерно, что никогда наоборот, т.е. не выходило указов с одной подписью Михаила. 

Вот это смешение светской и духовной власти в одном лице отразилось даже на имени главы церкви и государства: он был единственным патриархом в истории России, к имени которого добавляли отчество – Никитич.

В 1645 году после смерти Михаила на престол взошел его сын Алексей Михайлович. И здесь история с патриархом во многом повторилась. 

Во-первых, Алексей по жизни получил прозвище «Тишайший», т.е. был мягким по натуре, богобоязненным человеком. 

А во-вторых, ему «повезло» в том, что в его бытность царем церковь возглавил авторитетный, волевой и харизматичный патриарх Никон. 

Владыка точно также фактически выступал соправителем царя и тоже получил официальный царский титул «Великий Государь». И Алексей, с большим почтением относившийся к патриарху, во всем следовал его советам. 

Во время длительной войны с Речью Посполитой в 1654-1667 гг. Алексей Михайлович подолгу отсутствовал в столице и всеми делами в государстве фактически управлял Никон. 

Претенциозный патриарх не только потеснил царя на троне – у него были вселенские планы. Так, он основал Новоиерусалимский монастырь, не скрывая своих планов о том, чтобы в дальнейшем этот Новый Иерусалим стал центром православного мира. У Никона были заготовлены и другие «дубли» истоков христианства: Голгофа, Вифлеем, Иордан. Видимо, патриарх всерьез намеревался реализовать мечты о превращении России в «Третий Рим».

Никон, однако, не довольствовался тем, что он де-факто правит государством: он разработал целую концепцию, согласно которой, по его мнению, «священство выше царства». И далее: «ни один светский закон не может быть выше церковного, божественного».

Об амбициозности, смелости и самоуверенности Никона говорит и то, что он начал проведение церковных реформ, которые привели к расколу.

Но Никон, достигнув всех мыслимых и немыслимых высот в своем положении, что называется, зарвался. Его возвышением и доминированием духовной власти над светской были недовольны бояре, а многие священники выступали против его нововведений. 

Встретив такое отношение, Никон в 1658 году самовольно сложил с себя обязанности патриарха и удалился в Новоиерусалимский монастырь. Это было очень похоже на поступок с «отставкой» Ивана Грозного в 1564 году. Никон был уверен в том, что царь будет умолять его вернуться на престол.  Но этого не случилось. И Никон был повержен.

Таким образом, со взаимоотношениями светской и духовной властей в России дело обстояло достаточно сложно. Были разные фазы: периоды доминирования духовной власти над светской, времена дружного и родственного сотрудничества и моменты борьбы друг с другом за власть. 

Только учитывая всю эту предысторию, мы поймем логичность решений Петра I по отношению к церкви в эпоху становления абсолютной монархии.

Продолжение читайте на сайте 25 апреля