Десятки лет историки утверждали, что Николая II свергло народное восстание в Петрограде. Однако юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко в семидесятом материале своего тематического цикла детально объясняет, что подобная версия обоснована лишь отчасти. 

Несомненно, массовые беспорядки в столице послужили одним из факторов, приведших к падению монархии. Но таких факторов было несколько. Ведь «восстание» – далеко не синоним понятия «революция». Восстание может привести к потрясениям устоев государства, а результатом революции является принципиальная смена власти и даже формы правления государством. 

«Революция» – категория сложная, многосоставная. Её компонентами выступают действия людей и групп, движимых разными интересами и мотивами и использующих разные способы воздействия на ситуацию. Скажем, если простой народ восстает с лозунгом «Хлеба!», а получает в итоге Конституцию, каковую он не требовал, то это суть революция. 

А просто «хлебных» и других бунтов, заканчивавшихся ничем, было в истории предостаточно. Если правящий класс солидарен и не расколот, то он легко подавляет подобные восстания. Только слияние разных составляющих и дает в результате революцию. 

Повстанцы начинают движение, но завершают его политики, придавая восстанию законченный вид и другое качество. В таких случаях мы наблюдаем народную вспышку накопившегося сухого пороха и реализацию на этом фоне планов оппозиционных политиков. 

Беспорядки в Петрограде в принципе можно было прекратить и даже без большой крови – так считало большинство современников и тем более военных. Но серьезных попыток в этом направлении сделано не было. Почему? Да потому что этот хлебный бунт пришелся весьма кстати многим политическим силам. Здесь надо вспомнить, что данные события случились на фоне глубочайшего монархического кризиса.

За отречение Николая II выступали самые правые политики: они хотели спасти репутацию института монархии, которую изрядно подпортил действующий император. Левее от них выступали конституционные монархисты, прежде всего октябристы и кадеты, которые контролировали Госдуму. Они были за отстранение Николая, но с воцарением Михаила надеялись установить конституционный строй.

В качестве отдельного фактора необходимо выделить позицию и поведение высших военачальников Русской армии, так как именно их действия и стали последней каплей, без которой революция, возможно, и не состоялась бы. 

Что ими двигало? Их мотивы в основном совпадали с интересами упомянутых выше политических сил, но имели свою специфику. Шла мировая война, и внимание русского генералитета было полностью поглощено этим событием. России в случае успеха в войне отходили проливы Босфор и Дарданеллы. А это ведь многовековая мечта российского государства – получить доступ к Средиземному морю. 

Генералы уже всерьез надеялись войти в историю главными героями момента перехода России в статус средиземноморской державы, что привело бы к резкому возрастанию экономической и военно-стратегической мощи России. Но незадачливый император, присвоив себе звание Верховного Главнокомандующего, весьма неудачно выступал в этой роли. 

К тому же генералов очень пугали слухи о том, что царица-немка толкает императора к сепаратному миру с Германией. Но в таком случае Россия не получила бы никаких новых территорий. Это стало бы крахом всех честолюбивых надежд российской военной касты. Ради победы над врагом и ради такого достойного трофея как правило генералы соглашались с необходимостью отстранения Николая II. Он представлялся им едва ли не единственным препятствием на пути к заветной цели.

Вот таким образом и переплелись в Феврале очень разные и даже противоположные цели. Слились воедино требования хлеба, мира, восстановления репутации монархии, конституции и победы в войне. А республиканцев и социалистов мы на первом этапе революции даже не наблюдаем. 

По отношению к войне действительно видим прямо противоположные мотивы: женщины-работницы и рабочие требовали окончания войны, солдаты тоже требовали мира, а генералы присоединились к народному восстанию именно с целью довести войну до победного конца. Ехали в противоположные стороны, а оказались в одном вагоне. Каждый решал свои проблемы и видел препятствием именно царя. 

И последнее слово сказали военные: солдаты, а затем – генералы.

Тяготы военной службы, страстное желание окончания войны, демобилизации и возвращения домой были главными причинами восстания солдат. А поводом к мятежу гарнизона послужило то, что власти решили использовать солдат в качестве полицейской силы для подавления демонстраций рабочих и жителей Петрограда. 

Последней каплей, вызвавшей вспышку бунта, стала попытка принудить солдат стрелять в народ. Это и было роковой ошибкой властей. К этому солдаты были совершенно не готовы и, более того, категорически воспротивились этому.

Первыми восстали 26 февраля солдаты Павловского полка, открывшие огонь по полицейским. А утром 27 февраля солдаты Волынского полка застрелили своего офицера, приказавшего стрелять в народ.

В это же утро к павловцам и волынцам на той же почве примкнули солдаты Литовского, Саперного и Преображенских полков. Испуганные и деморализованные офицеры разбежались из казарм, некоторых из них солдаты убили. 

Дело приняло серьезнейший оборот. Солдаты уже не могли остановиться и повернуть назад. Нарушив присягу в военное время и примкнув к восставшим, каждый солдат обрекал себя на смерть, а потому их решительность не шла ни в какое сравнение с настроениями рабочих-бунтовщиков, которые в любой момент могли и отступить. Солдатам же обратной дороги не было: они должны были только победить. 

Этим и объясняется упорство и наступательность повстанцев в шинелях. Им ничего другого не оставалось, кроме как идти вперед. Если утром в восстании принимало участие более 20 тысяч солдат, то к вечеру их было уже 67 тысяч. 

Солдатский мятеж стал стремительным по темпам, как взрыв сухого пороха: в течение дня все было решено. Столица оказалась в руках восставших. Правительство, не в силах остановить повстанцев, впало в панику и подало в отставку.

Анализируя причины такого быстрого успеха солдатского восстания, обязательно надо упомянуть то, что серьезного отпора мятежникам не было организовано. И происходило это из-за того, что называется «кризисом верхов». 

Поразительно, но никто из высших полицейских и военных начальников не проявил в те дни должной воли и твердости в деле защиты порядка и власти. Читая их телеграммы тех дней, только удивляешься: насколько беспомощными выглядят тексты этих депеш. Генералы лишь описывают этапы бушующей стихии и… разводят руками. 

Общий вывод, видимо, таков: изнурительная война на фронтах и многомесячная информационная война, шедшая против правительства и царя, сделали свое дело. Старая власть потеряла свой авторитет в глазах как солдат, так и офицеров, генералов. 

Большинство из военных, конечно, не было готово восстать против этой власти, но и защищать ее они не желали. А тем более они не хотели проливать кровь своих соотечественников за эту непопулярную власть. 

Захватив важнейшие пункты в городе, солдаты подошли к зданию Госдумы – Таврическому дворцу, и 14 тысяч военных разместилось там. Николай II, во избежание того, чтобы Дума стала штабом революции, распустил ее своим указом. Председатель Госдумы М.В. Родзянко в отчаянии констатировал: «Последний оплот порядка устранен». 

В итоге, к 27 февраля 1917 года сложилась следующая ситуация: император в Ставке, правительство в отставке, командование гарнизоном потеряло контроль над солдатами, полиция разбежалась, Госдума распущена. Вопрос о власти повис в воздухе.

Продолжение читайте на сайте 19 марта