МОСКВА, 14 дек — РАПСИ. Бабушкинский суд Москвы 18 декабря рассмотрит ходатайство следствия о продлении еще на два месяца срока содержания под стражей председателя столичной адвокатской конторы «Третьяков и партнеры» Игоря Третьякова. Адвокат проходит в качестве обвиняемого в рамках резонансного уголовного дела о хищении 330 миллионов рублей у дочерней структуры Роскосмоса — «НПО Лавочкина».
«Дело Третьякова» в последние месяцы стало поводом для полемики в юридическом сообществе России. История находящегося в следственном изоляторе адвоката заставила его коллег по корпорации начать новую профессиональную дискуссию о правомерности и допустимых размерах «гонорара успеха», а также рисках, связанных с его получением.
Защита «Лавочкина»
Неприятности у Третьякова начались летом этого года. Вслед за топ-менеджерами АО «НПО Лавочкина» Сергеем Лемешевским и Екатериной Аверьяновой он был арестован в рамках расследования уголовного дела о хищении у предприятия более чем 300 миллионов рублей. При этом фактическим организатором хищения госсредств объединения (чей основной акционер — государственная компания Роскосмос) следователи посчитали именно юриста Третьякова.
Сотрудничество адвоката с ведущим конструкторским бюро ракетно-космической промышленности РФ началось в 2016 году. Его инициаторами были руководители объединения, которые в то время отбивались в арбитражах от сразу нескольких десятков исковых производств общей ценой более 6 миллиардов рублей. Истцами выступали структуры Минобороны РФ и будущего полноправного владельца предприятия — Роскосмоса.
Альянс с Третьяковым принес весомые плоды: за полтора года тяжб адвокату и его команде удалось отбиться от 98% исковых требований процессуальных противников. Защита «Лавочкина» помогла предприятию сэкономить около 5,5 миллиарда рублей, избежать банкротства и массовых сокращений персонала. По соглашению с клиентом, которое было заключено изначально, в качестве «гонорара успеха» Третьякову полагалось 8% суммы от разницы между заявленными процессуальными противниками НПО требованиями и суммой удовлетворенных претензий. «Призовые» оказались по российским меркам высокими — более 300 миллионов рублей.
Не исключено, что именно из-за размера вознаграждения правоохранительные органы посчитали первоначальный договор менеджеров предприятия с юристом нехитрой схемой вывода средств госпредприятия, завели уголовное дело о хищении, в результате чего подписанты соглашения оказались изолированы от общества в СИЗО.
В конце ноября Арбитражный суд Московской области по иску областного зампрокурора признал недействительными 21 договор оказания юридических услуг между Третьяковым и его доверителями, обязав адвоката вернуть «дочке» Роскосмоса 308,5 миллиона рублей. Представители Третьякова с решением категорически не согласились и будут его обжаловать.
«Если это станет практикой, будет плохо»
«Дело Третьякова» привлекло внимание профессиональной адвокатской корпорации. Ее ведущие представители инициировали обсуждения о месте «гонорара успеха» в российской нормативной базе и о допустимости уголовного преследования адвокатов по делам, которые уместно относить к категории гражданско-правовых споров.
Так, комментируя претензии следствия к Третьякову, президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Юрий Пилипенко отметил: «Это или глупость, или жадность, или преследование адвокатов при осуществлении ими профессиональной деятельности, или все вместе. Мы стоим за презумпцию невиновности и желаем коллеге удачи, как бы оно там ни было на самом деле!».
Вице-президент Адвокатской палаты города Москвы Вадим Клювгант подчеркнул, что самое опасное в «деле Третьякова» и подобных ему казусах — это «ревизия извне отношений адвоката с доверителем с использованием неправовых критериев». По мнению Клювганта, «если это станет практикой, будет плохо».
В свою очередь, курирующий проблематику реформы адвокатуры заместитель министра юстиции РФ Денис Новак уверен, что случаи оспаривания адвокатских гонораров могут привести к изменению организационного устройства адвокатских образований. Новак полагает, что зафиксированные в действующем Законе об адвокатуре институты являются неэффективными и не позволяют заключать договор на оказание услуг с адвокатским образованием, требуя, чтобы в качестве стороны договора выступал лично защитник. Иллюстрируя свою идею, замминистра привел в пример именно дело Игоря Третьякова, в котором правоохранительные органы, в частности, усомнились в том, что адвокат лично предоставлял свои услуги, так как поручил судебное представительство по соглашениям частично своим коллегам. Был сделан вывод, что услуги на деле не предоставлялись, а значит, деньги были похищены, подчеркнул замминистра юстиции.
Один на один с системой
Громкое дело Третьякова обсуждается в кулуарах адвокатских собраний и в соцсетях. Общее мнение юристов и блогеров: адвокату опасно связываться с госкорпорациями, так как он легко может оказаться крайним в судебных баталиях могущественных доверителей и оказаться за решёткой.
Там, где спор о размере «гонорара успеха» и обоснованности его выплаты мог бы быть решен в гражданско-правовом порядке, применяются самые жесткие уголовные методы, сетует адвокатское сообщество.
В ходе профессиональной дискуссии «Право адвоката: что мешает защитить человека в России» на Общероссийском гражданском форуме-2018 ее участники отметили: «Счастье современного адвоката заключается в том, что он жив, на свободе, имеет доступ к подзащитному и имеет возможность заниматься своей профессиональной деятельностью».
