САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 19 ноя – РАПСИ, Михаил Телехов. Преюдициальность фактов в семейных и личных спорах в гражданских судах, где одна сторона говорит о причиненном в отношении нее насилии, а вторая, отрицая эти обвинения, требует защиты чести и достоинства, может быть поставлена под сомнение, если даже в отношении предполагаемого агрессора был вынесен оправдательный приговор или его уголовное преследование прекращено по реабилитирующим основаниям. Эти обстоятельства не могут препятствовать повторному доказыванию или опровержению фактов, имеющих значение для дела. Об этом говорится в новом Постановлении Конституционного суда (КС) РФ, опубликованном на его официальном сайте.

Соответствующие разъяснения были даны КС РФ в его решении, вынесенном по делу жительницы Лобни Елены Боголюбской, которая просила проверить конституционность пункта 1 статьи 152 Гражданского кодекса (ГК) РФ, согласно которому каждый вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

"Оспариваемая норма была признана не противоречащей Конституции РФ, но только в соответствии с выявленным в решении КС РФ конституционно-правовом смысле, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике", − сказали в пресс-службе КС РФ.

Лингвистическая экспертиза

История Елены и Олега Гершманов не раз упоминалось в СМИ. Женщина жаловалась, что ее бывший муж часто бил ее, потом он забрал их дочь и уехал в неизвестном направлении, но позже был найден правоохранительными органами на территории Беларуси, и ребенка вернули матери. Женщина пыталась привлечь мужчину к ответственности, как к уголовной, так и к административной, но в основном безуспешно.

В 2016 году Елена Гершман дважды подавала заявления о привлечении мужа в порядке частного обвинения к уголовной ответственности по части 1 статьи 115 "Умышленное причинение легкого вреда здоровью" УК РФ, но в обоих случаях мировые судьи приходили к выводу о недоказанности виновности подсудимого в нанесении ей телесных повреждений.

После похищения дочери в отношении Гершмана было возбуждено уголовное дело, но было прекращено после возвращения ребенка заявительнице.

В 2018 и в 2019 годах заявительница разместила в социальной сети сообщения о ходе судебных разбирательств, в которых она говорила об избиении ее и жестоком обращении с ребенком, выраженном в психическом насилии и рассказами, что "ее мама умерла".

В связи с содержанием этих сообщений мужчина обратился с иском к бывшей супруге о защите чести и достоинства, взыскании морального вреда в размере одного миллиона рублей. Сначала суды отказали ему в иске: факт наличия телесных повреждений у заявительницы подтверждался медицинскими документами и заключениями судебных экспертиз, а потому не было оснований утверждать, что ее обращение в суд с заявлениями о возбуждении уголовных дел не имело под собой никаких оснований и было продиктовано лишь намерением причинить вред истцу. Но кассация вернула дело в апелляцию на новое рассмотрение, посчитав, что нижестоящие инстанции не исследовали надлежащим образом характер оспариваемых сведений и не поставили на обсуждение вопрос о назначении лингвистической (психолого-лингвистической) экспертизы.

В итоге судебная коллегия решила, что отдельные утверждения заявительницы признаны не соответствующими действительности, и обязала ответчицу опровергнуть изложенные ею в соцсети сведения, а также выплатить истцу компенсацию морального вреда в размере трех тысяч рублей, а также возместить судебные издержки в размере 75 тысяч рублей. Это решение Боголюбская оспорить уже не смогла, и поэтому обратилась в КС РФ. По ее мнению, что оспариваемая норма позволяет судам не соблюдать баланс между конституционным правом на защиту чести и достоинства и конституционным правом свободно говорить о причиненном насилии и пережитых побоях ради защиты прав матери и ребенка, в том числе привлечением внимания к общественно значимой проблеме домашнего насилия.

Ответственности не несут

Как отметил КС РФ, личные отношения преимущественно скрыты от посторонних глаз и тем более от широкой публики, и возникающие из них споры, как правило, характеризуются малым количеством прямых доказательств, достаточных для обоснования соответствия или несоответствия оспариваемых сведений действительности.

"Более того, в распоряжении суда зачастую оказываются лишь противоречащие друг другу объяснения сторон, которые не несут ответственности за дачу заведомо ложных показаний, притом что привлечение к делу беспристрастных свидетелей из узкого семейного круга лиц является по определению затруднительным", − подчеркивает КС РФ.

Поэтому, для правильного разрешения спора, по мнению КС РФ, суду, кроме всего прочего, необходимо оценить, имелись ли у ответчика основания для сделанного им публичного высказывания с учетом взаимоотношений сторон, предшествующих событий и его психоэмоционального отношения к случившемуся.

КС РФ уверен, что суд должен оказывать обоим сторонам содействие в собирании и истребовании необходимых доказательств, представление которых для этих лиц затруднительно.

"Устранение суда от активного осуществления своих процессуальных правомочий, а также от содержательного исследования всего комплекса значимых обстоятельств, предшествовавших и сопровождавших распространение оспариваемых сведений, – включая психоэмоциональное состояние сторон в соответствующий период, – ставил бы под сомнение равный доступ к правосудию обеим сторонам спора", − говорится в постановлении КС РФ.

Повторное доказывание

Также КС РФ дал оценку преюдициальности фактов. Не вызывает сомнений то, что стороны вправе рассчитывать на учет судом установленных вступившим в законную силу судебным постановлением фактов. Но при этом КС РФ говорит, что преюдициальность оправдательных решений может подвергаться сомнениям.

"Если же оправдательный приговор, постановление о прекращении производства по уголовному делу по реабилитирующим основаниям либо постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении в связи с отсутствием события или состава административного правонарушения вынесены судом единственно на основе недоказанности факта совершения лицом, привлекаемым к уголовной или административной ответственности, вменяемых ему действий (как это было в уголовных делах с участием заявительницы), это не должно препятствовать повторному доказыванию либо опровержению данного факта в гражданском процессе", − разъясняет КС РФ, по мнению которого, новое доказывание и опровержение сторонами тех же обстоятельств в рамках другого дела не вступает в противоречие с выводом об их недоказанности в ранее рассмотренном деле, который не содержит в основе ни утвердительного, ни отрицательного суждения о наличии этих обстоятельств.

Судейское руководство

Кроме того, КС РФ отметил в своем решении, что гражданское судопроизводство должно быть основано на принципе судейского руководства процессом, предполагающем обязанность суда разъяснять лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждать о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывать им содействие в реализации процессуальных прав, в том числе в представлении доказательств, определять, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, и выносить их на обсуждение, даже если стороны на них не ссылались. Тем самым принцип судейского руководства процессом наряду с принципом состязательности призван способствовать полному и эффективному осуществлению процессуальных прав всеми лицами, участвующими в деле, от чего напрямую зависит необходимое содержательное наполнение гражданского дела и, соответственно, качество его дальнейшего разрешения судом.

В итоге КС РФ признал оспариваемую норму не противоречащей Конституции РФ, поскольку она предполагает правомочие суда предложить истцу представить подлежащие оценке судом в совокупности с иными доказательствами пояснения по приводимым ответчиком доводам, осуществлять независимую оценку соответствия распространенных сведений действительности при наличии в отношении истца оправдательных решений правоприменительных органов, а также "исходя из принципа свободной оценки доказательств, по совокупности обстоятельств дела и по своему внутреннему убеждению" признавать представленные сторонами сведения соответствующими или не соответствующими действительности.