Аркадий Смолин, собственный корреспондент РАПСИ

Самым обсуждаемым событием прошлой недели стало намерение сотрудников радиостанции «Эхо Москвы» составить руководство по поведению журналистов в социальных сетях.

Наименьший интерес в этой истории представляет глава рабочей группы, на чье место показательно был выбран безымянный персонаж. Ее конвульсивная активность на протяжении недели лишь подтвердила предположение инсайдеров, что в данном случае важна идея, а не ее воплощение: реакция профессиональной общественности на предложение, а не сам документ.

Будет ли доведен проект до конца или нет – уже не важно: вряд ли его качество станет предметом серьезного профессионального обсуждения (доказательство чему взаимно обнуляющие противоречия в позиционировании проекта: начиная от состава рабочей группы и заканчивая аудиторией, на которую он должен был рассчитан). Но дело и не в этом.

Свою задачу он уже выполнил – главным результатом стал зашкаливший за все нормы приличия крик вокруг пустого означаемого. «Белый шум» общественной дискуссии состоял большей частью из профессиональных ошибок, в которых обнажились правовые проблемы нашего гражданского общества. Их мы и рассмотрим в нашей новой рубрике.

Ошибки

Главред «Эхо Москвы» поручил своей помощнице составить внутрикорпоративные правила поведения в соцсетях. Такая практика вошла в обиход абсолютного большинства ведущих мировых СМИ. В ВВС и New York Times (у вторых, впрочем, только рекомендации) аналогичные правила находятся в открытом доступе. В Wall Street Journal сами журналисты инициировали составление для них списка ограничений. А в

CNN предпочли не запрещать своим журналистам как-то проявлять себя в сети, а рекомендовать им в ситуации выбора как будет «лучше» для всех.

Тем не менее, журналисты из самых разных СМИ, устроили панику, как минимум, трижды поставив под сомнение уровень своего профессионализма.

Во-первых, они предприняли активную попытку вмешательства во внутренние дела частного медиа.

Во-вторых, искусственно увязали корпоративные правила поведения журналистов с угрозой свободы слова в стране.

В-третьих, внесли в повестку дня опасную идею о создании единого цехового правила по аналогии с кодексом Хейса, позволявшем в

середине прошлого века голливудским кинематографистам обходиться при цензурировании фильмов своими силами, практически без вмешательства государства.

Чем опасны эти ошибки?

Первое. Попытка надавить на внутреннюю работу чужой редакции, очевидным образом, понижает в профессиональной среде общий уровень иммунитета к нарушению частного пространства. Такое вмешательство во внутрикорпоративные дела, фактически, и есть цензура, причем в известной нам еще с 30-х годов прошлого века – гражданской форме.

В этом контексте абсурдное до полной неадекватности заявление главы рабочей группы о том, что разрабатываемые ею правила могут быть применены для всех – лишь является экзаменом на профессионализм аудитории.

Во-первых, достаточно было проверить первоисточники, чтобы обнаружить заявление главреда «Эхо Москвы», в котором он четко обозначил аудиторию разрабатываемого документа – она ограничена сотрудниками его редакции. Соответственно, любые заявления его подчиненных являются не более чем самопиаром.

А во-вторых, многочисленные аховые ошибки в цитировании зарубежных источников, допущенные главой рабочей группы должны были заставить профессиональных журналистов скептичнее воспринимать заявления этого персонажа и перепроверять их у авторитетных источников.

Финальную точку в диагнозе журналистскому сообществу поставило заявление Роскомнадзора о том, что его сотрудники не будут принимать в проекте «Эхо Москвы» никакого участия. Однако, к этому времени безосновательный неймдроппинг главы рабочей группы достиг своей цели – все восприняли ее миф о глобальности замысла всерьез и подключились к его дальнейшей раскрутке.

Именно добровольное участие посторонних профессионалов в обсуждении создаваемого документа – его критика, корректировка и выдвигаемые предложения создают базу для попыток дальнейшего его распространения на другие СМИ. Основанием может послужить аргумент о том, что представители этих медиа также участвовали в его разработке в качестве «фриланс»-экспертов. Если журналисты действительно опасаются, что инструкция «Эхо Москвы» - это болванка для будущего закона против свободы слова, странно, что они нарушают главную мировую заповедь противостояния антиконституционным нормам: неучастие, непризнание, игнорирование.

Второе. Как известно любому грамотному адвокату, права блогера – «серая зона» юриспруденции. Специфика работы журналистов, которые публикуют свою фамилию рядом с именем СМИ, заключается в том, что они полноценно не превращаются в частное лицо даже на своей личной страничке соцсети. Это зона действия не гражданского, а корпоративного права. А данный факт резко ограничивает их права. Свидетельство чему, в частности, судебная практика США, на которую любят ссылаться борцы с цензурой. Рядом прецедентов установлено, что Первая поправка к Конституции (гарантия свободы слова) защищает гражданина от государства, но не от частных работодателей.

Именно компании (и только они) должны устанавливать нормы по правам и обязанностям сотрудников в соцсетях (у сотрудников, соответственно, есть право выбора компании, чьи законы удовлетворяют их личные потребности). Благо, единого отношения к деятельности журналистов во внерабочее время на рынке медиа, ни в России, ни на Западе, сегодня нет. Да и в принципе быть не может, пока медиа делятся на репутационные и «желтые».

Помимо свободы выбора журналистом места работы, исходя из различий в уставах компаний, отказ от государственных и цеховых законов в пользу многовариативности частных правил состоит в максимальной простоте их корректировки. А ситуация в медиа-пространстве (хотя бы в силу ежегодного появления новых видов соцсетей) меняется непрерывно и стремительно, так что никакой статичный закон не может быть релевантным даже на протяжении пары лет. Доказательство чему известная цитата бывшего директора по соцсетям в CNN Money и ABC News

Никеты Пател: еще в 2010 году она была убеждена, что у журналиста нет права на личное мнение в Twitter, сейчас же оно вполне допустимо, нормы меняются ежедневно.

Поэтому утилизируя свое время, силы и энергию на обсуждение взаимосвязи цензуры и корпоративных правил, журналисты не только участвуют в спин-подмене повестки дня, но и препятствуют правовой эволюции.

Третье. По поводу создания цеховых правил – уже сам факт обсуждения профессиональной общественностью такой возможности является фатальной ошибкой. Ведь, как показывает мировой опыт, любая цеховая организация в журналистском сообществе не может защитить их от вмешательства государства, как и не может остановить нравственную энтропию среди своих «подведомственных».
Цеховой регулятор в медиа любой страны до сегодняшнего дня выступал не в качестве «щита независимости», а, наоборот, как скоростной проводник государственной воли: он оперативно воздействовал на локальные отклонения, самоустраняясь в случае больших проблем.

Так проявила себя, например, британская Комиссия по жалобам на прессу. Номинально она покрывала почти все медиа. Но как негосударственная организация, она даже не взимала со своих членов штрафов, добиваясь лишь публикации опровержений и извинений, а в скандале с прослушками News International и вовсе самоустранилась. Как уже было подмечено другими отечественными СМИ, отраслевые организации вроде Канадской ассоциации журналистов или Совета по СМИ Финляндии имеют добровольное членство и также практически лишены рычагов давления.

Так что идея разработки общего свода правил и внегосударственного регулятора – это, в лучшем случае, попытка создания очередного фантомного общественного органа. Доказав свою несостоятельность, он станет искушением для властей – не дать погибнуть «благому» начинанию и создать ему эффективную замену уже собственными административными силами. И с самыми неожиданными целями.

Альтернативы

Самое печальное, что в этой теме, ставшей скандальной, вовсе отсутствует предмет обсуждения. Правила поведения журналистов давно сформулированы и отработаны на практике. Каждое СМИ легко может выбрать наиболее близкую для своих задач инструкцию.
Например, BBC просят своих журналистов добавить в личный профайл блога или соцсети фразу о том, что он(а) высказывает здесь личное мнение, которое не имеет отношения к официальной позиции BBС, а ретвиты не означают согласия с написанным.

А New York Times просит своих сотрудников «быть вдумчивыми. Позаботиться о том, чтобы ничего сказанного вами в сети не подрывало ваш авторитет как журналиста». А также напоминает об общем практически для всех СМИ правиле – недопустимости раскрытия инсайдерской информации и отказе от пропаганды политических взглядов.

Вряд ли самая мудрая рабочая группа в России сможет добавить к этому что-то новое, и полезное.