Российский суд регистрирует весьма необычный иск – присяжный поверенный требует взыскать с бывшего императора Николая II 50 тысяч рублей за неисполнение положения Манифеста 17 октября. В это же время ужесточаются условия ареста четы Романовых из-за перехваченного письма с просьбой продать все имущество и перевести деньги в Америку. Николаю Романову запрещают свободное передвижение по дворцу, оставив в распоряжение две-три комнаты, под запретом и беседы с окружающими, а общение с Александрой Федоровной возможно лишь в присутствии офицеров.
Репутация А.Ф. Керенского оказывается подмочена распространяемыми слухами о его лояльном отношении к бывшему императору и прежнему правительству, однако пока ему никто не высказывает недоверие. Меж тем в Петроград после 40-летней ссылки прибывает старый революционер Григорий Плеханов, которого восторженно встречает 10-тысячная толпа.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с судебно-правовыми новостями столетней давности. На дворе конец марта-начало апреля 1917 года.
27 марта
Речь Керенского в Совете Рабочих и Солдатских Депутатов.
Вчера на заседание Совета Рабочих и Солдатских Депутатов явился министр юстиции Керенский. Картина в зале Таврического дворца была невиданная.
На кафедре перед солдатами появился министр в простой рабочей куртке. А.Ф. Керенский имел очень усталый вид. Бледный, изможденный, он начал свою речь следующими словами:
- Товарищи-солдаты! У меня не было времени посетить представителей среды, из которой я вышел. Я приехал к вам вот почему. До сих пор между нами не было никаких недоразумений, но теперь я слышал, что среди вас появились люди, которые распускают нелепые слухи, хотят положить грань между нами и внести раздор в демократические массы. Пять лет с этой кафедры я боролся против старой власти и неустанно обличал ее, и я знаю врагов народа, знаю, как с ними справиться. До вступления на эту кафедру я был долго в застенках русского правосудия, и через мои руки прошли многие борцы за свободу.
Во время войны я уже настаивал в закрытых заседаниях на изменении солдатского устава, отмене чести и облегчении солдатской участи. (Бурные аплодисменты и крики «браво»). Я пришел сюда, на эту кафедру, чтобы без боязни рассказать о бесправии народных масс и об угнетении старого режима. Как представитель демократических масс, до сих пор я делал свое дело, не нарушая общечеловеческих прав. Я всегда стоял за них до изнеможения, и вот теперь я снова на этой кафедре перед вами, товарищи, и в моих руках вся власть русского генерал-прокурора, и знайте, что никто не может выйти из-под ареста без моего согласия.
А.Ф. Керенский начинает говорить, повышая тон, сильно волнуясь и энергично жестикулируя:
- Я слышал, что среди вас ходят слухи, будто бы я делаю послабление старому правительству и лицам царской фамилии? Я слышал, что в вашей среде появились люди, которые осмеливаются выражать мне недоверие. Я предупреждаю всех, - говорит, повышая голос, Керенский, - кто так говорит, что я не позволю не доверять себе и в моем лице оскорблять русскую демократию. Я вас прошу или исключить меня из вашей среды, или мне безусловно доверять. (Бурные аплодисменты и крики «браво»). Вы обвиняете временное правительство и меня в том, что мы делаем послабления лицам царской фамилии, что мы оставляем на свободе их и поступаем с ними снисходительно?
Но знайте, что я был в Царском Селе, я виделся там с начальником гарнизона, я говорил с солдатами. Комендант царскосельского дворца – мой хороший знакомый, которому я вполне доверяю. Гарнизон обещал мне исполнять только мои приказания. На вас наводит сомнения, что на свободе остались некоторые лица царской фамилии, но на свободе только те, кто вместе с нами протестовал против старого режима и царизма.
Дмитрий Павлович оставлен на свободе, так как он боролся до конца со старой властью. Он подготовил заговор и убил Гришку Распутина, и он имеет полное право оставаться простым офицером в рядах русской армии в Персии.
Ген. Иванова я освободил, но он находится все время под моим надзором на частной квартире. Я освободил его, так как он болен и стар, и врачи утверждают, что он не проживет и трех дней, если останется в такой среде, куда был помещен.
Товарищи солдаты и офицеры, помните, что дело временного правительства огромное и ответственное. Временное правительство стоит за свободу, право и русскую независимость и стоит до конца. На всех нас, на вашем временном правительстве, лежит одинаковая ответственность за судьбу родины, и во имя долга перед всей родиной мы должны работать все вместе в полном единении (бурные аплодисменты).
Я не уйду, пока не закреплю с этой кафедры уверенность, что никакого другого строя не будет, кроме демократической республики (общие овации). Товарищи-солдаты! Теперь во всем мире нет такой свободной армии, как русская. Вы – свободные граждане, вы имеете право участвовать в организациях, и это вы получили в три дня.
Целый месяц прошел с того момента, как я ввел первую часть войск, пришедшую в Таврический дворец к услугам временного правительства и поставил почетный караул. Я вошел в состав временного правительства, как ваш представитель, и ваши интересы и мнения из последних сил отстаиваю.
Знайте, что на днях появится документ, в котором извещено будет, что Россия отказывается от всяких завоевательных стремлений.
Я работаю для вашего блага, пока мне доверяют и пока со мной откровенны вполне. Но появились люди, которые хотят поселить раздор между нами. Вспомните, что во имя долга перед родиной мы должны все работать, и, если вы хотите, я буду работать с вами, если не хотите, скажите – я уйду. Я хочу знать, верите ли вы мне или нет? (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию, крики: просим, просим и верим, - были ответом на последние слова министра).
С одного места поднялся депутат и заявил:
- Вся многомилионная армия верит вам, Александр Федорович.
И после оваций А.Ф. Керенский продолжил:
- Я пришел сюда не оправдываться и не извиняться перед вами, я хотел только сказать, что не позволю себе и всей русской демократии быть на подозрении.
Министра снова прерывают оглушительные аплодисменты и овации. А.Ф. Керенский пошатывается и бледный с помощью солдата и офицера опускается на стул, и пьет воду.
Председатель собрания отвечает на речь министра:
- О недоверии, как об этом говорил Александр Федорович, не может быть и речи. Об этом говорили только отдельные лица, которых мы тотчас же пресекли. Армия вам верит, Александр Федорович, как вождю всей русской демократии!
Оглушительное «ура» раздается под сводами зала заседания. А.Ф. Керенский, отдохнувши и собравшись с силами, становится на кафедру и заканчивает свою речь:
- Товарищи, я больше чем удовлетворен тем, что здесь было, и что я слышал. Я до последних своих сил буду работать на благо русской демократии. Если у вас будут какие-либо сомнения, днем и ночью придите ко мне, как все приходят. Я вас приму и выслушаю.
А.Ф. Керенский сходит с кафедры при бурных приветствиях. Его подхватывают на руки и на стуле выносят из зала заседания.
(вечерняя газета Время)
28 марта
Съезд партии народной свободы.
Петроград, 26 марта. Сегодняшний день делегатского съезда партии народной свободы посвящен сообщению с мест. Отмечалось, что на местах совершенно не чувствуется центральной власти, что порождает двое- и даже многовластие. В некоторых местностях возникли конфликты между различными комитетами общественных организаций. Дело доходило до попыток взаимного ареста. Дезорганизующую роль играет также Петроградский Совет рабочих и Солдатских депутатов, рассылающий свои приказы, не согласуя их с директивами Временного Правительства. Съезд вынес пожелание о скорейшем упразднении этого двоевластия и чтобы Правительство перестало быть в плену у крайних левых течений.
(Московские ведомости)
Учреждение уголовной милиции в Петрограде.
В министерство внутренних дел представлены временные правила об учреждении в Петрограде так называемой уголовной розыскной милиции, которая должна заменить функционировавшую ранее сыскную полицию.
Управляющим уголовно-розыскной милиции назначается бывший начальник сыскной полиции А.А. Кирпичников. В состав новообразуемой милиции входят те из агентов сыскной полиции, прошлая деятельность которых не вызвала каких-либо заявлений и протестов при расследованиях, производившихся особыми следственными отрядами.
Характер работы в новой организации уголовно-розыскного дела заимствован отчасти из таких-же учреждений во Франции. Новостью является только образование контролирующего аппарата - особого комитета, в который входят: представитель прокурорского надзора, представитель городского общественного самоуправления, военного министра и Совета Рабочих Депутатов.
Уголовная милиция открывает свою деятельность вслед за утверждением выработанных правил. Подготовительные работы уже производятся во временном помещении уголовной милиции, в д. 6 по Демидову переулку.
(Петроградская газета)
Арест ген. Чебыкина и Марии Павловны.
Пятигорск, 25 марта. Гражданский исполнительный комитет просит опубликовать следующее:
«В Кисловодске был арестован генерал Чебыкин, у которого найдено письмо, адресованное бывшему великому князю Борису Владимировичу матерью его, Марией Павловной. В письме, между прочим, была высказана мысль, что надежда на возможное будущее дома Романовых связана с великим князем Николаем Николаевичем, которому необходимо стоять во главе командования. В связи с письмом у Марии Павловны был произведен обыск, а также у ее сына, Андрея Владимировича. Ничего компрометирующего во время обыска обнаружено не было.
По телеграмме министра юстиции Керенского Мария Павловна подвергнута домашнему аресту. Генерал Чебыкин и 2 офицера, арестованные с ним, отправлены в Петроград.
Генерал Чебыкин прибыл в Кисловодск на лечение в декабре 1916 года и должен был в день ареста уехать в ставку верховного главнокомандующего.
Сообщения газет о том, что в доме бывшей великой княгини был обнаружен радиотелеграф и найдены компрометирующие документы, не соответствуют действительности».
29 марта
Отечество в опасности.
Граждане! Временное правительство, обсудив военное положение Русского государства, во имя долга перед страной решило прямо и открыто сказать народу всю правду.
Свергнутая ныне власть оставила дело обороны страны в тяжелом положении. Своим преступным бездействием и своими неумелыми мерами она внесла разруху в наши финансы, в дело продовольствия и перевозок, в дело снабжения армии. Она подорвала наш хозяйственный строй.
Временное правительство при живом и деятельном содействии всего народа приложит все силы на дело исправления этих тяжких последствий старого режима.
Но время не ждет. Кровь многих сыновей родины без меры лилась за эти два с половиной года войны. Страна все еще остается под ударами сильного врага, захватившего целые области нашего государства и ныне, в дни рождения русской свободы, грозящего нам новым решительным напором.
Оборона нашего собственного родного достояния и избавление страны от вторгшегося в наши пределы врага – первая насущная и жизненная задача наших воинов, защищающих свободу народа.
Предоставляя воле народа в тесном единении с нашими союзниками окончательно разрешить все вопросы, связанные с мировой войной и ее окончанием, временное правительство считает своим правом и долгом ныне же заявить, что цель свободной России – не господство над другими народами, не отнятие их народного достояния, не насильственный захват чужих территорий, но утверждение прочного мира на основе самоопределения народов.
Русский народ не добивается усиления внешней мощи своей за счет других народов, он не ставит своей целью ничьего порабощения и унижения.
Во имя высших начал справедливости им сняты оковы, лежавшие на польском народе, но русский народ не допустит, чтобы родина его вышла из великой борьбы униженной и подорванной в жизненных своих силах.
Эти начала будут положены в основу внешней политики временного правительства, неуклонно проводящего волю народную и ограждающую права нашей родины при полном соблюдении обязательств, принятых в отношении наших союзников.
Временное правительство свободной России не вправе скрывать истины от народа.
Государство в опасности. Нужно напрячь все силы для его спасения.
Пусть ответом страны на сказанную правду будет не бесплодное уныние, не упадок духа, а единодушный прорыв в создании единой народной воли.
В час сурового испытания пусть вся страна найдет в себе силы закрепить завоеванную свободу и отдаться неустанной работе на благо свободной России.
Временное правительство, давшее торжественную клятву служить народу, твердо верить, что при общей единодушной поддержке всех и каждого и само оно будет в состоянии выполнить свой долг перед страной до конца. Подписали министр-председатель кн. Г.Е. Львов и все министры. 27-го марта 1917 года.
(газета Копейка)
Иск к Николаю II.
Харьков, 27 марта. Присяжный поверенный Говоров предъявил в Петроградском окружном суде иск к Николаю Романову в сумме 50.000 рублей. Говоров в 1905 году служил помощником юрисконсульта на железной дороге и занимался адвокатской практикой. За свою деятельность в качестве председателя комитета железнодорожных служащих он был уволен и сослан в Тобольскую губернию на пять лет. Говоров полагает, что Романов нарушил свое обязательство перед народом, данное в манифесте 17 октября; между тем, Говоров действовал на основании гарантий манифеста. В виду этого он просит Временное Правительство выдать ему свидетельство на право получения сведений, в каких кредитных учреждениях за границей помещены капиталы Романова.
(Московские ведомости)
Милиция.
На 28 марта начальником городской милиции А.М. Никитиным объявлено:
«Отдельные граждане мне заявили, что лица, именующие себя милиционерами, приходят в частные квартиры и лавки, предъявляют разного рода требования, в том числе требуют скидки на товары. Настоящим объявляю, что милиционеры никакими льготами не пользуются, и что многие лица, именующие себя милиционерами, являются самозванцами. Все милиционеры имеют в настоящее время красные повязки с № и печатью участкового комиссара или моей подписью. Предлагаю гражданам проверять полномочия милиционеров и злоупотребляющих своим званием, а также самозванцев отправлять в ближайший участок, куда нужно подавать все жалобы».
(Московские ведомости)
Насильственные действия солдат над пассажирами поездов.
На днях комиссар 2 участка Хамовнической части донес комиссару градоначальства, что на Брянском вокзале ежедневно наблюдаются насильственные действия солдат над пассажирами: первые бросаются в вагоны, выбрасывают от туда пассажиров и их вещи, а сами занимают лучшие места. Многие пассажиры, имеющие плацкарты, вынуждены оставаться в Москве. Комендант вокзала заявил, что с этим печальным явлением бороться не в силах; о таких беспорядках на Брянском вокзале доведено до сведения командующего войсками Московского военного округа А.Е. Грузинова.
(Московские ведомости)
Путешествие таинственного сундука из «Английского клуба».
Лицо, заведовавшее арестованными в Государственной Думе, передало подробности, сопровождавшие арест бывших сановников и обстоятельства, при которых было раскрыто местонахождение их переписки, документов и ценных вещей, хотя и некоторых из них.
В Таврический дворец пришел какой-то субъект и таинственно сообщил, что желает сделать важное сообщение. Он поминутно оглядывался и был сильно взволнован.
- Сообщу все только в том случае, если получу полную уверенность в своей неприкосновенности…- заявил он.
Провозиться пришлось с ним довольно долго, пока не удалось уговорить поделиться тайной. Тайна эта заключалась в том, что бывший обер-камергер Штюрмер распорядился отправить а «Английский клуб» на сохранение громадный сундук, наполненный золотом.
Взяв несколько солдат, я отправился на автомобиле на Дворцовую набережную, где помещалось фешенебельное «Английское собрание» (членом которого состоял и Штюрмер). Здесь нам сообщили, что, действительно, сундук был прислан в клуб от Штюрмера, но содержание сундука неизвестно и по чьему-то распоряжению передано на сохранение по соседству во дворец бывшей великой княгини Марии Павловны.
Немедленно, по свежим следам, мы бросились во дворец. Оставив солдат у подъезда, на автомобиле, я произвел расследование. Оказалось, что сундук находится во дворце в частной квартире одной из проживающих там высокого звания дам, которая не только немедленно сделала распоряжение отдать нам сундук Штюрмера, но даже выражала нам живейшую благодарность.
- Я очень довольна, что вы меня освободили от этой обузы, я, право, не знала, что мне делать с этим чужим сундуком, что в нем находится – мне совершенно неизвестно.
Когда мы привезли сундук в Таврический дворец и вскрыли его, то, вопреки сообщению, никакого золота в нем не оказалось, но имелась обширная переписка, разные документы и, между прочим, драгоценности жены Штюрмера.
(Петроградская газета)
30 марта
«Заем свободы».
Временным правительством утвержден новый «заем свободы» в 3 миллиарда рублей.
Чтобы понять важность всякого займа в настоящее время нам нужно, во-первых, не слушать фантастических рассуждений людей «не от мира сего», т.е. «большевиков», а во-вторых, иметь в виду следующее:
Старое, бездарное правительство ничего не делало для того, чтобы хоть немного поддержать курс рубля.
Несмотря на яркие, красивые плакаты и аршинные объявления рубль летел вниз, как камень. Теперь союзники нас поддерживают. Мы им нужны. И они дадут нам денег сколько нужно.
А кончится война, они скажут:
- Долг платежом красен! Гоните денежки!
И если мы не заплатим – опишут нас как несостоятельного должника. Опишут наши реки, опишут наши леса, наши промыслы, железные дороги. Мы хотели освободиться от Германии, а сами лезем в рабство к другим.
Мы тонем. И спасительным кругом является сейчас хорошо проведенный заем. Он нас на сушу не вытащит. Это верно. Даст только выплыть на поверхность. Но и это хорошо. Новый заем должен быть займом свободной, сознательной России.
Это уже не уступка, а долг. Святой, великий долг перед освобожденной родиной. Его должен выполнить каждый, у кого есть хоть какие-нибудь сбережения. А в особенности его должны выполнить те, которым война не война, а мать родная.
Помните граждане! Вы несете свои деньги для скорейшего окончания новой войны, войны за общую свободу и восстановления прав человека!
П. Борчевский.
(газета Копейка)
«Деньги-слезы, хлеб-радость».
Пожилой крестьянин Владимирской губернии Чекунов сказал на всероссийском кооперативном съезде в Москве:
- «Нас сейчас сманивают в город на большие заработки, но мы, деревенские, знаем, что деньги слезы, а хлеб радость, и поэтому не бросаем сохи. Мы решили, что если на фронте не хватит сил, пойдем туда мы, старики. Эти руки еще в состоянии защищать родину!»
Вот достойный ответ представителя трудового крестьянства тем, кто бросает предательски-преступные лозунги о прекращении войны…
Город пытается соблазнить деревню «большими заработками», но деревенская Русь, начертавшая на своем знамени победное окончание войны, не бросит сохи, ибо:
- «Деньги слезы, а хлеб радость»…
Да, именно, радость! Без «хлеба насущного» невозможна победа, а без нее и укрепление свободы.
Кто-бы дал армии хлеб, если бы вся деревня соблазнилась «большими заработками», бросила соху и ушла в город?!
А, между тем, от налаженного продовольствия, главного фундамента нынешнего времени, зависит успешность сопротивления, спокойная, энергичная работа на оборону и уверенность в завтрашнем дне.
(газета Копейка)
Опасная рознь.
Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов.
Открывшийся сегодня в Петрограде всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов отличается упорной борьбой между представителями обеих групп. Между делегатами фронта и рабочими замечается глубокое расхождение во взглядах на многие вопросы.
Делегаты фронта подчеркивают несвоевременность социальных реформ, указывая на то, что им будет место после войны, сейчас же все силы страны, по словам солдатских депутатов, должны быть направленны на достижение главной цели войны – обороны государства.
Рабочие делегаты категорически заявляют необходимость немедленного проведения социальных реформ в целях раскрепощения рабочих классов.
После войны, - говорят ораторы этой группы, - будет поздно, рабочие должны, наконец, подобно другим классам освободиться от гнета капитала. Вопрос о подчинении организации и всей армии Совету рабочих и солдатских депутатов также вызывает горячие прения.
(газета Копейка)
Арест архиепископа Василия Черниговского.
Черниговский губернский исполнительный комитет признал деятельность архиепископа Василия, члена синода, поклонника Распутина, антиобщественной, а пребывание его в Чернигове крайне опасным для общественного спокойствия.
Комитет единогласно постановил временно подвергнуть архиепископа Василия домашнему аресту, опечатать все его архивы и документы и под охраной препроводить в Петроград на распоряжение высших властей.
На заседании комитета, сообщает «Р. Сл.», определенно выяснилось, что архиепископ Василий торговал местами, за взятки в 300-400 рублей он принимал на священнические и дьяконские места лиц, укрывающихся от воинской повинности.
Комитетом из своей среды выделена комиссия для расследования многочисленных преступных фактов деятельности Василия и предания его суду в уголовном порядке.
Родственники и приближенные на свидание с арестованным архиепископом допускаются в присутствии охраны.
Комитет, кроме того, послал в Петроград телеграмму с просьбой об увольнении с должности и удалении из Чернигова ректора семинарии Сокольского, бывшего правой рукой архиепископа Василия.
Комитет признал деятельность церковно-приходских школ тормозом в деле образования и постановил просить власти о полном их упразднении.
Архиепископ Василий был вызван в Петроград бывшим обер-прокурором Н.П. Раевым. На владыку было возложено руководство всей церковной печати. Он уже было приступил к «реформам», когда наступило 27 февраля и архиепископ уехал в Чернигов.
(Петроградская газета)
31 марта
Царская семья и раненые.
Раненые, лежавшие в царскосельских дворцовых лазаретах, и медицинский персонал рассказывают весьма характерные подробности «высочайших визитов», которыми бывшая императрица осчастливливала в свое время эти лазареты.
В дни ее визитов весь нормальный жизненный строй раненых нарушался и начиналось какое-то тревожное смятение и беспорядок. Перевязки и операции откладывались, сестры и врачи отвлекались от своих обязанностей, раненые и больные, зараженные общей суматохой, нервничали и волновались.
Александра Федоровна редко приезжала одна, чаще всего в сопровождении Вырубовой, иногда ей сопутствовали еще две старшие дочери.
Бывшая царица молча и чопорно кивала головой на поклоны и быстро обходила палаты, изредка останавливаясь у чьей-нибудь койки и задавая три стереотипных вопроса: «Вы какого полка? Вы куда ранены? Рана болит?»
И едва дослушав ответ, она отходила, изредка бросая на прощанье: «Ну, поправляйтесь».
Почти никто и никогда не видел улыбки на ее устах, и никому она не сумела сказать ласкового, приветливого слова.
После ее отъезда раненые горестно недоумевали: зачем, собственно, приезжала к ним эта сухая, чванная, надменная женщина, внесшая в их жизнь только одно беспокойство?
Когда Александра Федоровна была не в духе, то эти ее визиты являлись для администрации лазаретов сущей пыткой. Сестрам милосердия приходилось потом перебегать от одной койки к другой, всячески успокаивая взволновавшихся и возмущавшихся раненых, и сглаживать резкие эксцессы.
Был случай, когда бывшая императрица явилась на один из лазаретных концертов только для того, чтобы, ни с кем не здороваясь, пройти в первый ряд, молча, не раскрывая рта, просидеть полчаса и молча же удалиться.
Этот визит был принят собравшимися на концерт ранеными, как откровенное выражение презрения и полного пренебрежения к ним.
Через несколько дней после убийства Распутина, старшая сестра одного из лазаретов обратилась по телефону к бывшей великой княжне Анастасии с вопросом: «Посетит ли она и ее сестры, а также и царица предстоящий в лазарете спектакль в пользу раненых?» Великая княжна пошла предварительно справиться у матери и, вернувшись к телефону, плачущим голосом сказала: «Нам теперь не до раненых. У нас свое горе».
Ответ этот скоро стал известен в лазарете и вызвал бурю негодования.
Вероятно, Александра Федоровна узнала через своих всюду расставленных клевретов об этом взрыве, так как ни в один из лазаретов она с тех пор не показывалась.
Раненых навещали только великие княжны, но и их визиты производили скорей странное, чем приятное впечатление. Застенчивые от природы, задерганные придирчивой строгостью матери и в тоже время впитавшие в себя все тлетворное, отвратительное влияние «распутинства», царившего при дворе, великие княжны держали себя в присутствии раненых так, как будто бы визиты в лазарет являлись для них тягостной и несносной обязанностью. Иногда они были совершенно дики, угрюмы и неразговорчивы, иногда как-то странно и неуместно развязны и болтливы.
Однажды, незадолго до выступления Румынии, один из раненных офицеров рискнул задать Татьяне Николаевне вопрос, не известно ли ей о сроке этого выступления и, вообще, о румынских делах.
На этот первый серьезный вопрос, обращенный к ней, бывшая великая княжна, вспыхнув, ответила: Мама запретила нам разговаривать с вами о войне.
(Петроградская газета)
Кто убил лейтенанта Шмидта.
Во время подавления восстания 1905 года лейтенант Шмидт был схвачен и заключен под арест на одном из броненосцев черноморского флота. Офицеры броненосца, еще несколько дней тому назад сочувствующие движению, теперь резко изменили фронт и, чтобы загладить свою вину перед самодержавным царем, они подвергли арестованного Шмидта жестоким истязаниям. В одном белье Шмидт был привязан, сообщает «Утро России», к палубе броненосца веревками, и офицеры били по очереди его по лицу, плевали в глаза и, издеваясь, кричали:
- Где же твои товарищи? Почему тебя не спасают?
Перед связанным, безмолвным человеком они кричали, чтобы досадить ему:
- Да здравствует самодержавие и наш обожаемый монарх Николай II.
Лейтенант Шмидт молча вынес эти издевательства.
Когда он был отдан под военно-морской суд и об этом стало известно его родным, его сестра г-жа Избаш экстренно выехала в Петроград, чтобы там ходатайствовать о смягчении участи брата. По приезду в Петроград она обратилась к всесильному тогда премьер-министру С.Ю. Витте, который принял посетительницу очень милостиво и обещал добиться или отмены казни, или ее отсрочки. Как потом выяснилось, С.Ю. Витте вступил в упорную борьбу с генералом Треповым и с матерью царя Николая Марией Федоровной, которые настаивали на казни лейтенанта. На этот раз победа осталась на стороне Витте. Он вызвал госпожу Избаш и сообщил ей, что в сферах ему было обещано заменить казнь Шмидту вечным заточением. Однако, через три дня С.Ю. Витте снова вызвал г-жу Избаш и, когда та приехала к нему, встретил ее страшно взволнованный.
- Простите меня. Я обманут!..
И, глухо застонав, он опустился в кресло. Пораженная таким сообщением, г-жа Избаш потеряла сознание и потом, очнувшись, она увидела, что Витте плачет.
- Да, меня обманули! Все обманули и он… государь!..
Как оказалось, Трепов и мать Николая, Мария Федоровна, настояли на том, чтобы Николай сам отдал немедленное распоряжение о казни Шмидта.
Г-жа Избаш экстренно выехала в Севастополь, но уже не застала своего брата в живых. Он был казнен за два дня перед этим. После казни с громадными усилиями г-же Избаш удалось выручить от жандармов платок и маленькую икону, которые были у Шмидта во время казни.
Несмотря на все просьбы и мольбы, г-жа Избаш так и не могла узнать, где похоронен ее брат. И только путем расспросов, она узнала некоторые подробности убийства Шмидта. Перевезенный на остров Березань, Шмидт был привязан к столбу, впереди которого была вырыта глубокая яма. Он был без фуражки, босой и в одном белье. Его должны были расстрелять моряки, которыми командовал офицер, школьный товарищ казненного. Перед казнью Шмидт крикнул офицеру-товарищу:
- Сережа, только прямо в сердце!.. Да здравствует конституция!
Он хотел что-то еще сказать, но затрещали барабаны, раздался залп, и вся грудь несчастного была изрешечена пулями. Матросы перерезали веревки, сбросили труп в яму, сорвали столб, засыпали могилу, утрамбовали землю, а потом по могиле прошли войска с музыкой и знаменами.
Все было разровнено, и теперь никто не знает, где находится могила лейтенанта Шмидта.
(Петроградская газета)
Хлебная монополия.
Тяжелое положение продовольственного дела и необходимость скорейшим образом обеспечить армию и население хлебом заставляет временное правительство прибегнуть к самым неотложным мерам в области продовольствия.
Отныне весь излишек запаса хлеба должен поступать государству. Эта трудная задача возлагается на вновь учреждаемые местные органы в помощь государственной власти.
Принимая хлеб в распоряжение государства по новым твердым ценам для равномерного и справедливого распределения продовольствия, правительство вместе с тем считает своей ближайшей обязанностью теперь же приступить к установлению твердых цен на предметы первой необходимости – железо, ткани, керосин, кожи и т. д. и к доставке их населению по пониженным ценам.
Таким образом, вводимое в жизнь новое постановление по мысли правительства является первым серьезным шагом на пути упорядочения хозяйственной жизни страны, расстроенной во время войны дурным управлением старой власти.
Министр-председатель князь Львов.
(газета Копейка)
24 часа.
Рабочие и солдаты.
Запасный батальон гвардейского петроградского полка в полном составе с ружьями вошел на территорию Путиловского завода.
Командир батальона скомандовал «вольно», обратился к рабочим Путиловского завода с речью, в которой, между прочим, сказал:
«Товарищи рабочие! Мы вам протягиваем руку и просим вас работать на оборону и снабдить нашу армию снарядами, а потому просим работать не восемь часов, а как можно больше. Если же вы протянутую руку не примете, то мы придем в другой раз и в другом настроении».
Это было 27-го марта, а 29-го марта делегат от рабочих Путиловского завода явился в военное министерство и доложил, что собрание рабочих решило работать в три смены все 24 часа в сутки беспрерывно.
Об этом решении рабочих Путиловского завода доложено послам союзных с нами держав.
(газета Копейка)
Железнодорожная катастрофа.
29 марта на станции Кривандино, Московско-Казанской железной дороги, произошла катастрофа. Следовавший из Москвы пассажирский поезд «294 вследствие неисправности тормоза промчался мимо станции и за выходным семафором столкнулся с приближающимся к станции товарным поездом. При столкновении разбиты паровозы обоих поездов, багажный вагон и вагон 3 класса и сильно повреждены вагон 2 класса и два вагона 3 класса. Погибших пассажиров оказалось более 30 человек и раненных до 70 человек, из числа которых 64 человека вчера были привезены в Москву и отправлены в больницу. На место катастрофы из Москвы был послан вспомогательный поезд, с которым выехало железнодорожное начальство для проведения расследования.
(Московские ведомости)
1 апреля
Прибытие Г.В. Плеханова.
В ночь на сегодня, в 12 часов, в Петроград прибыл после 40-летнего изгнания, Григорий Валентинович Плеханов. Встреча его приняла грандиозные размеры. Собралось тысяч десять. Но, к сожалению, образцовый порядок на Финляндском вокзале был только до прибытия поезда. Как только поезд подошел и Г.В. Плеханов в сопровождении супруги показался на платформе, вся организация порядка разлетелась в прах и с риском для собственной жизни цепь случайных людей ограждала Плеханова от натиска толпы.
Встречать его явился исполнительный комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, представители всех революционных партий, много рабочих и солдат, но всего больше интеллигенции, партийной и беспартийной. Публика расположилась шпалерами во всю длину платформы. Шпалерами стояли войска, с тремя оркестрами в разных концах платформы. Рабочие, члены союза металлистов, явились организованной группой, человек в 300. Присутствовали делегации от чисто солдатских организаций, были и представители организации офицеров. Довольно полно был представлен мир петроградских журналистов. Десятка два красных знамен дополняли картину. Впереди всех – знамя группы «Единство».
Г.В. Плеханов ехал в первом вагоне. Едва успев выйти, он был окружен тесным кольцом публики. С трудом удалось провести к нему отделившуюся супругу и сестру. Под звуки марсельезы и крики «ура» Г.В. Плеханов медленно двигается по платформе, раскланиваясь направо и налево. Он, видимо, не ожидал такой встречи. Приехавшие с Плехановым представители французских и английских социалистов были оттеснены и остались позади.
С трудом Плеханова пропустили в парадные комнаты. Немногие попали сюда. Но кое-кого провести удалось. Попал В.Л. Бурцев, В.И. Засулич и многие члены Испол. Ком. Совета Рабочих Депутатов.
Первым приветствует Плеханова Н.С. Чхеидзе. От имени революционного народа он, называя Г.В. Плеханова учителем, высказывает надежду, что Плеханов примет участие в работе, что его участие теперь там необходимо. Плеханов и Чхеидзе, оба поседевшие, жмут друг другу руку и впервые знакомятся. – Товарищ Чхеидзе? – Да, Чхеидзе? – Меня не узнаете, спрашивает Церетелли. Плеханов припоминает:
- Кажется, Церетелли? – Да, Церетелли - и горячо жмет ему руку.
Г.В. Плеханов, - отвечает Чхеидзе.
- Я надеюсь, что силы позволят мне принять участие в вашей работе, дорогие товарищи. Вы понимаете, что мне, впервые поднявшему красное знамя в России еще в 1876 году, особенно приятно видеть эти красные знамена. Приветствую вас дорогие товарищи. Будем тверды! Будем укреплять дело свободы внутри страны и будем отражать внешнего врага.
Из толпы выступает высокий бравый солдат и от имени солдат говорит, что солдаты-граждане ждут от своего учителя поддержки.
Г.В. Плеханов отвечает, что ему особенно приятно слышать приветствие представителя революционной армии и, вообще, видеть революционную армию.
- Я всегда говорил, что без армии революционное дело не двинется ни на шаг. Теперь его заветная мечта – видеть революционную армию – осуществилась. Примите от меня, старого солдата революции, мое горячее приветствие.
Мы надеемся, говорит старый офицер Московского гарнизона, что ты, наш старый учитель, поможешь нам объединиться. Тебя мы долго ждали, земной тебе поклон. Г.В. Плеханов, взволнованный, отвечает, что единение всех революционных партий в эту минуту является первым условием успеха и внутри России и на границе ее – в борьбе с немцами.
Г.В. Плеханов выходит затем под звуки марсельезы на улицу. Здесь его подхватывают на руки и несут до автомобиля. Громадная толпа встречает его криками «ура». Плеханов держит руку под козырек по-военному. В другой его руке – букет красных роз.
В 12-30 ночи Г.В. Плеханов едет в заседание съезда Советов Рабочих Депутатов. Его супруга Р.М. Плеханова едет в другом автомобиле в сопровождении помощника обществ. градоначальника С.Г. Сватикова, в Европейскую гостиницу, в номер, заранее приготовленный Советом Рабочих Депутатов.
Под звуки марсельезы и громкое «ура» автомобиль с Г.В. Плехановым медленно движется по переулку и, круто свернув за угол, быстро скрывается в ночной темноте.
(газета День)
Арест Чаадаева.
Вчера судебные власти и милиция произвели обыск у Чаадаева, живущего по Кузнечному пер., №2. После обыска Чаадаев был арестован и препровожден в в распоряжение следственной комиссии.
Как известно, Чаадаев в первые дни революции начал самовольно собирать пожертвования «в пользу возвращенных из ссылки политических».
Обманным образом он привлек к образованному им комитету нескольких членов Гос. Думы. Последние, узнав про самозванство Чаадаева, вскоре затем вышли из его «комитета». А думский комитет по сбору пожертвований тогда же выпустил предупреждение с разоблачением Чаадаева.
(Петроградская газета)
2 апреля
«Жизнь» в царскосельском дворце.
Согласно инструкции для охраны царскосельских узников, все письма их на волю должны были идти через караульных начальников или через коменданта Коцебу. Однако, вскоре стало совершенно очевидно, что дворцовые обитатели предпочитают передавать свои письма через Коцебу.
Однажды дежурный прапорщик Верник проник в тайну объемистого пакета, переданного графом Бенкендорфом Коцебу. В пакете было два письма, адресованные графом Бенкендорфом и князем Долгоруковым на имя графини Шуваловой, а также ордер на один из банков.
Содержание одного из писем приблизительно таково: «Продайте немедленно все имения, принадлежащие нам, деньги переведите на американский банк. Сообщите, когда поедет заграницу курьер. Перед своим отъездом за границу пусть курьер заедет в Царское Село к Коцебу за получением документов».
знакомившись с содержанием этого письма, Верник немедленно доложил об этом начальнику гарнизона Кобылинскому. По приказу ген. Корнилов Коцебу был немедленно арестован.
Затем по приказу министра юстиции Керенского надзор за царскосельскими узниками был усилен. Прежде всего было установлено, чтобы каждый караульный при смене «сдавал бывшего царя и царицу» своему заместителю.
Впервые это произошло при следующей обстановке:
Офицеров попросили в верхние покои; к офицерам вышел сначала бывший царь, а за ним его супруга. Николай Романов был, как обычно, весел и приветлив и поздоровался с офицерами за руку. Бывшая царица была очень взволнована, лицо ее было покрыто ярко пунцовыми пятнами, вся фигура ее дышала надменностью и нескрываемым презрением к представителям народной армии. Она также подала офицерам руку, но при этом не промолвила ни одного слова.
С этого дня режим во дворце становится все строже и строже. Прежняя свободная прогулка Николая Романова по всем комнатам дворца и беседы с окружающими запрещены. В его личное распоряжение отведены две-три комнаты, из которых он может отлучаться только в сопровождении караульных офицеров. Беседы бывшего царя с Александрой Федоровной допускаются лишь в присутствии дежурных офицеров. Меню, которое до сих пор составлялось лично царем, было обильно и разнообразно, также потерпело некоторое сокращение.
(Московский листок)
Подготовил Евгений Новиков
