Судебники Русского государства представляли собой сборники законов и правовых норм, которые регламентировали различные аспекты жизни и судопроизводства в стране. Первый Судебник был принят в 1497 году при Иване III и стал важным шагом в создании централизованного государства. Второй Судебник был принят в 1550 году при Иване Грозном. Третий Судебник был составлен при жизни царя Федора Иоанновича. О том, какую роль Судебники сыграли в становлении правовой системы России и формировании её государственности, мы расскажем в серии статей.

В самом конце XIX века российские ученые буквально случайно обнаружили ранее неизвестный правовой документ Русского государства - список Судебника 1589 года, созданного при правлении царя Феодора Иоанновича. Затем в архивных собраниях Москвы и Санкт-Петербурга было найдено еще четыре списка Судебника. Самый полный из них, известный как список Мазурина, был опубликован в 1900 году.

Этот Судебник до сих пор не раскрыл историкам всех своих тайн. «Первый вопрос, возникающий при изучении проекта – с какою целью он составлен, для чего понадобился пересмотр прежнего Судебника? Прежде всего приходит на мысль предположение, что после реформ Грозного в местном управлении и особенно с изданием целого ряда дополнительных указов к его Судебнику последний во многом стал анахронизмом и почувствовалась потребность согласить его с изменившимся положением дел. Настоящей цели пересмотра прежнего Судебника надобно искать в новых статьях, внесенных проектом в последний, а также и в статьях прежнего Судебника, измененных пересмотром по существу. Новых статей насчитывается до 67. Проект указывает источник лишь немногих из них выражениями: по государеву приговору, приговорил царь и великий князь, по государеву указу, новый приговор», - пишет о Судебнике знаменитый историк Василий Ключевский.

Анализ вступительной части Судебника 1589 года раскрывает его сложную природу. Документ позиционируется как совместное решение («приговор») и законодательный акт («уложение») царя, представителей высшего духовенства, боярской знати и Земского собора. Однако формулировки о введении Судебника в действие носят неопределенный характер, указывая на будущее время и оставляя решение за монархом. Это наводит на мысль о том, что документ не получил официального статуса в том виде, который был принят для законодательных актов того периода.

Отсутствие царского утверждения породило множество вопросов, на главный из которых до сих пор не найден ответ – был ли он лишь проектом закона, или все-таки действующим нормативным актом? Вероятно, именно неопределенность, сформировавшаяся вокруг документа, объясняет, почему долгое время Судебник 1589 года оставался вне фокуса внимания историко-правовых исследований.

Тем не менее, современные изыскания показывают, что несмотря на свой неоднозначный статус, Судебник все-таки нашел применение в судебной практике северо-западных регионов Руси. Он отличался оригинальностью правовых норм и демонстрировал новый уровень юридической техники. Это подтверждает мнение некоторых специалистов о том, что, хотя формально Судебник и не был утвержден высшей властью, фактически он признавался официальным источником права в приказной системе и служил основой для вынесения судебных решений.

Конечно, Судебник 1589 года не возник на пустом месте. Его предшественником и основным источником стал Судебник 1550 года Ивана Грозного, многие положения которого были заимствованы. Однако новый документ не ограничился простым копированием - в нем появились и новаторские элементы. Особого внимания заслуживают статьи, регламентирующие судебную юрисдикцию в отношении высших должностных лиц государства - бояр, окольничих, дворецких, казначеев и наместников. Согласно новым нормам, эти лица подпадали под юрисдикцию земских судей.

Судебник также вводил систему апелляции. Дела, которые оказывались не по силам земским судьям, направлялись в вышестоящую инстанцию - московские приказы («четверти»). Такая структура создавала четкую иерархию судебных органов, что было важным шагом в развитии российской судебной системы.

Исследование найденных документов привело к выделению двух основных редакций Судебника: Краткой и Пространной, что в свою очередь породило оживленную дискуссию в научных кругах о хронологической последовательности появления этих вариантов. Проявились и два основных научных подхода в отношении документа. Приверженцы первого утверждали, что изначально была создана Пространная редакция, а Краткая представляет собой ее сокращенный и отредактированный вариант. Сторонники второго подхода, напротив, отстаивали идею о том, что Краткая редакция появилась раньше, а Пространная стала результатом дальнейшей работы над текстом Судебника. 

Убедительные доказательства в пользу первичности Краткой редакции были найдены при изучении записей в двух ее списках: Музейском и Барсовском. В Музейском списке содержалась следующая запись: «Новый приговор царя и великого князя Федора Иоанновича всея России под прежние главы». В Барсовском было указано: «Новый приговор царя и великого князя Федора Иоанновича всея России к прежнему Уложению», что явно отсылало к Судебнику 1550 года.

Важно отметить, что оба эти варианта Краткой редакции были обнаружены в рукописях непосредственно после текста Судебника 1550 года, выступая в роли его дополнения. Это наблюдение позволило сделать вывод, что Краткая редакция Судебника 1589 года создавалась как приложение к более раннему законодательному акту и применялась в волостном судопроизводстве совместно с ним. В одном из вариантов Судебника 1589 года присутствует вступительная часть, раскрывающая процесс его принятия. Согласно этому тексту, правовой свод был утвержден в соответствии с традиционной для того периода законодательной процедурой. 14 июня 7079 года от сотворения мира (1589 год от Рождества Христова) государь Федор Иоаннович, совместно с патриархом Московским Иовом, новгородским митрополитом Александром, а также представителями знати и духовенства, постановил ввести в действие данный Судебник.

Некоторые особенности документа стоит отдельно упомянуть. В нем, к примеру, присутствует аспект государственной защиты подданных от бесчестья - охватывающего как словесные, так и физические оскорбления. Наказание за бесчестье выражалось в денежном штрафе, величина которого зависела от общественного положения пострадавшего. В перечне социальных и должностных категорий - от бояр и дворян до церковных и монастырских управленцев - особое внимание уделяется представителям земского и волостного управления, а также «судецким людям». Это подчеркивает стремление законодателя защитить честь выборных должностных лиц.

Штраф за оскорбление члена земской или волостной администрации приравнивался к сумме, взимаемой за бесчестье «боярского человека доброго» - 5 рублей. Такое уравнивание в денежном выражении штрафных санкций свидетельствует о намерении повысить статус выборных управленцев и судей. Судебник также дифференцирует размер компенсации за бесчестье крестьян: сумма для торгующих крестьян втрое превышает ту, что полагается пашенным. Защита чести распространяется и на менее социально определенные группы: вдов, девиц, скоморохов и их жен, а также нищих. Таким образом, данный правовой документ демонстрирует стремление законодателя создать всеобъемлющую систему защиты чести подданных, учитывающую социальную стратификацию общества того времени и провозглашает равную защиту для всех слоев населения, не делая исключений.

Василий Ключевский пишет: «Обычное право различными путями, между прочим, посредством отдельных судебных решений, нередко с доклада государю, становившихся обязательными прецедентами, проникало в практику московских судов, постепенно накопляя запас юридических норм, образовавших судебный обычай. Этот непрерывный приток норм обычного права в судебную практику вызывал потребность в периодическом пересмотре и пополнении московского судебника, усиливавшуюся еще тем, что эти нормы, не огражденные писанным законом и не упорядоченные кодификацией, могли подавать частый повод к судейским недоразумениям и даже злоупотреблениям. После второго судебника к этим побуждениям прибавилось еще новое: почувствовалась потребность расширить само содержание прежних судебников, скудное положениями материального права. Всем этим и вызван был в царствование Феодора новый пересмотр судебника; памятником этого пересмотра остался черновой проект, почему-то не получивший, как кажется, законодательного утверждения и даже надлежащей кодификационной обработки. Между тем как складывалась судебная практика старого обычного права, дополнительными указами к судебнику создавалось право новое, чисто законодательное, вызывавшееся новыми потребностями государства».

Продолжение следует

Андрей Кирхин

*Мнение редакции может не совпадать с мнением автора

**Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены