Одной из самых сложных проблем большевиков в задаче укрепления своей власти было налаживание отношений с крестьянством, которые составляли абсолютное большинство населения России и не разделяли идеалы социализма. О стратегическом выборе между построением союза рабочего класса с крестьянством и эксплуатации последнего рассказывает в сто двадцатом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.

В процессе строительства социализма в России взятие политической власти большевиками оказалось не самым трудным делом. Свержение Временного правительства произошло быстро и почти бескровно. 

Во много раз труднее было установить и удержать власть пролетариата и построить социализм в крестьянской стране. Ленин считал это невероятно сложной задачей. Промышленный пролетариат в России составлял около 10% населения, а крестьянство – более 80%.

Но крестьянство основоположниками марксизма никогда не причислялось к сторонникам построения социализма. Поэтому пролетарскую революцию в России большевики-марксисты видели исключительно как часть мировой революции. Считалось, что она могла окончательно победить только при поддержке революции во всех ведущих промышленных мировых державах. На уровне аксиомы принималось: «строительство социализма в одной отдельно взятой стране невозможно». И тем более невозможно было этого добиться в такой аграрной стране, как Россия. 

Но мировой революции не случилось. И Российская Советская Социалистическая Республика оказалась в одиночестве, в окружении враждебного ей капиталистического мира. Но советской она была, а социалистической еще нет. Кроме государственного сектора национализированной промышленности, оставалось огромное море крестьянского сельского хозяйства, где царило мелкобуржуазное производство.

Крестьянин ведь, хоть и сам трудится, все же является собственником средств производства, орудий труда и произведенного товара. И весь менталитет и социальная психология крестьянина были буржуазными. 

Крестьянин не мечтает о социализме. Он мечтает о второй лошади, а потом о третьей. А, приобретя четвертую лошадь, крестьянин прикупает себе земли и нанимает работников. Теперь он уже эксплуатирует сельский пролетариат. И пройти такой путь – заветная мечта абсолютно всех крестьян. Поэтому совершенно прав был Ленин, подчеркивая, что «крестьянство ежедневно, ежечасно рождает капитализм».

Но что же было делать марксистам-большевикам в крестьянской России в условиях несостоявшейся мировой революции? Этого никто не знал. Этот вопрос не был объектом теоретических работ Ленина и других лидеров партии, т.е. никакой теоретической базы не было создано. 

На первом этапе революции большевики успешно подкупили крестьян тем, что раздали им помещичью землю. Но что делать дальше? Ведь в Декрете о земле, как отмечал Ленин, «не было ни грана социализма».

С 1921 года с введением «новой экономической политики (нэп) возродилась рыночная экономика. Но нэп был объявлен временным отступлением. Однако, до каких пор отступать, когда и как начать наступать, и в чем должно состоять это «наступление» - на эти вопросы Ленин не успел ответить. 

А крестьянство с введением нэпа взялось за работу. В короткий срок к 1925 году были восстановлены все посевные площади, заброшенные в Гражданскую войну, и началось даже их расширение. Самые трудолюбивые крестьяне и те, у которых было много рабочих рук в семье, добивались больших успехов в развитии своих хозяйств.

В деревне появлялось все больше двух- и трехлошадных хозяйств, а некоторые приобретали и четвертых рабочих лошадей, и пятых. И именно эти хозяйства и обеспечивали самую высокую долю хлебозаготовок и поставок зерна на экспорт. Но вместе с этим прогрессивным процессом роста производства сельхозпродуктов происходил и то самое, о чем говорил Ленин: «ежедневно и ежечасно» возрождался капитализм. 

Таким образом, сложилась очень противоречивая ситуация: с точки зрения экономики было все замечательно, а с точки зрения социально-политической – внушало опасение правящей партии тем, что отодвигалось строительство социализма в деревне. 

Большевикам явно не хватало Ленина с его способностями находить выходы в сложнейших положениях. Сталин продолжал придерживаться ленинского тезиса о сохранении во что бы то ни стало союза рабочего класса с крестьянством, правда, уже терялся, а как это делать. Троцкий же настаивал на беспощадной эксплуатации крестьян во имя укрепления пролетарского государства, которое должно в интересах построения социализма заняться «военно-феодальной эксплуатацией крестьян». Крестьянство все равно не наш союзник.

Сталин, опираясь на ленинское большинство в ЦК, добивается снятия Троцкого со всех постов, затем и исключения из партии. В январе 1928 года Троцкого силой усаживают в поезд и отправляют в ссылку в Алма-Ату.

Но Троцкий исчез, а проблема взаимоотношения с крестьянством осталась. Обострение этой проблемы явилось в форме невыполнения планов хлебозаготовок. Дело в том, что заготовительные цены на сельхозтовары были крайне низкими. Они не покрывали даже расходов крестьянина на производство этих продуктов, т.е. были ниже себестоимости. В повестке дня стояла индустриализация – форсированное развитие промышленности. А значит, нужны были огромные средства. 

На иностранные кредиты рассчитывать не приходилось, и получить средства на промышленный подъем можно было только из сельского хозяйства.  Поэтому низкие «несправедливые» закупочные цены на сельхозпродукты не были ошибкой правительства: это была целенаправленная политика «перекачки» средств из сельскохозяйственной отрасли в промышленность. 

Крестьяне же все более неохотно подчинялись этим постановлениям. Но что было делать государству с невыполнением планов по хлебопоставкам? Надо же было вывозить хлеб за границу и на полученную валюту покупать промышленное оборудование.

И Сталин, не находя другого выхода, принимает очень непростое для себя решение: применить по отношению к крестьянству силу. Но ведь это – троцкизм, только что им разгромленный и осужденный как отклонение от ленинского завета «беречь союз рабочего класса с крестьянством». Ну а что было делать?

И, выслав в январе 1928 года Троцкого, Сталин в этом же месяце приезжает в Омск и оглашает свою новую установку. И это всех просто поражает. Ведь месяц назад в декабре 1927 года на XV съезде он говорил о недопустимости применения государственного принуждения к крестьянам. А в Омске он говорит прямо противоположное. 

Сталин предлагает бороться с невыполнением плана хлебозаготовок с помощью прокурорских и судебных систем. Он выступает за применение 107-ой статьи Уголовного кодекса к кулакам. Сталин упрекнул сибиряков: «Почему применение 107-й статьи в других краях и областях дало великолепные результаты… а у вас в Сибири оно должно дать якобы плохие результаты и ухудшить положение?»

Но 107 статья УК была направлена против спекулянтов и не имела прямого отношения к тем, кто не выполнял планы хлебозаготовок. Однако Сталин пояснил, что кулаки для того и придерживают хлеб, чтобы потом им спекулировать. Прокуроры в Омске удивлялись такому толкованию закона: ведь преступление не совершено, факта спекуляции еще нет, а наказание за нее уже велено применять. Но указание вождя было превыше всех норм права.

А самое удивительное – это то, что в других областях еще нигде так не использовалась 107-ая статья. Сталин блефовал, но поймать его на этом ни у кого желания не появилось. И омичам пришлось выполнять указания вождя, выступив застрельщиками начинавшегося процесса силовой борьбы с производителями хлеба.

Сталин таким образом не смог найти возможности мирно договориться с крестьянством. И хотя зерно придерживали все крестьяне, он в этом обвинил только «кулачество», объявив ему войну. Вместо постепенного процесса коллективизации, о чем говорилось ранее, была поставлена задача избавиться от кулаков в ближайшие три-четыре года.

Продолжение читайте на сайте 18 марта