Причину кровавого развития событий в 1905 году обычно находят в своевольном отказе царя принять правовые требования «народа». Насколько такая версия соответствует действительности показывает в пятьдесят третьем материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.

К началу 1905 года в России сложились все важнейшие социально-экономические и политические предпосылки для революции. К ним добавился и еще один фактор – в начале 1904 года началась русско-японская война. А война, как правило, становится катализатором развития революционных действий, особенно если государство терпит поражение в ней. Это можно считать исторической закономерностью.

Яблоком раздора в этой войне явились территории Кореи и Манчжурии, которые активно осваивались Россией. Япония же стремилась монопольно господствовать в этих регионах.

Россия была недостаточно готова к этой войне из-за незавершенности многих мероприятий в военно-технической сфере и удаленности театра военных действия от центра страны. Поэтому военные действия складывались не в ее пользу. 

В самом конце 1904 года японцам сдалась крепость Порт-Артур, и все российские корабли, стоявшие в бухте, были уничтожены. Это вызвало шок в российском обществе, а авторитет правительства и царя заметно пошатнулся.

На таком фоне любой социальный или политический конфликт мог стать поводом для революционного взрыва. Так и случилось. 

Началось вроде бы с малого: в декабре на Путиловском заводе были уволены четверо рабочих. Но эти рабочие оказались членами гапоновской организации – «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Как выяснилось, рабочие были уволены без законных оснований, и потому активистами движения и Георгием Гапоном было решено в ответ объявить забастовку.

И 3 января 1905 года Путиловский завод забастовал, в протесте приняло участие 12 500 рабочих. Дальнейшие события полностью подтвердили версию о наличии в стране созревших предпосылок для революционных действий. Скопившийся «сухой порох» недовольств полыхнул с небывалой силой. 

Частная забастовка по конкретному поводу моментально превратилась в массовую: 8 января в ней участвовало уже десятикратно больше рабочих – 125 000 человек. И лозунги этой стачки сразу вышли за рамки требований о восстановлении на работе четырех человек.

Лидер рабочей организации Гапон решил, что масштабная забастовка – очень удобный момент для реализации замыслов о подачи петиции царю с требованиями рабочих по своим правовым проблемам.

Идея Гапона о петиции царю не выглядела оригинальной. После Земского съезда, проведенного либеральным «Союзом освобождения» в ноябре 1904 года, в стране бушевала кампания подачи таких петиций и резолюций в адрес царя. Эти обращения земств и общественных организаций попадали в печать и широко обсуждались. 

Главным в этих документах было требование политических свобод и народного представительства. Поэтому и организованные рабочие тоже примкнули к этой кампании. Оригинальным было только то, что гапоновцы решили сами непосредственно вручить свои просьбы царю, организовав мирное шествие к Зимнему дворцу.

Главным в петиции рабочих было требование защиты своих прав. Именно бесправие рабочих отмечалось как основная причина их угнетения хозяевами. Но здесь выдвигались и политические требования в духе всей петиционной кампании: созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, тайного и равного голосования.

Отдельным параграфом предлагались «Меры против невежества и бесправия русского народа». В нем содержались требования гражданских свобод, отделения церкви от государства, «ответственности министров перед народом» и другие.

Накануне подачи петиции Гапон написал письмо царю, в котором извещал о запланированном народном шествии к нему: «Если Ты, колеблясь душой, не покажешься народу и если прольётся неповинная кровь, то порвётся та нравственная связь, которая до сих пор ещё существует между Тобой и Твоим народом. Доверие, которое он питает к Тебе, навсегда исчезнет. Явись же завтра с мужественным сердцем пред Твоим народом и прими с открытой душой нашу смиренную петицию».

Почему император не принял эту петицию рабочих, почему шествие закончилось расстрелом народа? 

Дело в том, что этот документ не был уж таким невинным, как порой говорится в литературе. В нем содержались все основные тезисы и либеральной, и революционной оппозиции. И излагались они скорее не в виде просьб к царю, а в тональности категорических требований. Некоторые пункты включали в себя требования принять меры «немедленно», то есть звучали как ультиматум. 

Поэтому официальное принятие петиции могло быть расценено народом как отступление царизма, как согласие властей на начало переговоров на базе этого документа. А на это власти не могли пойти: им эти требования показались слишком радикальными по содержанию и «дерзкими» по форме. Поэтому и последовал решительный отказ, но о применении оружия и расстреле манифестации в правительстве вопрос даже не обсуждался. На такое решились сами военные. 

Кровавое воскресенье 9 января 1905 года стало детонатором мощного взрыва революционных выступлений в различных формах протеста. Как и предсказывал Гапон, это событие стало для многих представителей народа концом веры «в доброго царя», окончанием эпохи народного «наивного монархизма». 

Гапон, скрывшийся после расстрела шествия на квартире писателя Максима Горького, обратился к народу со своим посланием, в котором призывал к вооружённой борьбе против самодержавия. Он писал: «Родные товарищи-рабочие! Итак, у нас больше нет царя! Неповинная кровь легла между ним и народом. Да здравствует же начало народной борьбы за свободу!»

Сразу же после этого события начались всеобщие стачки в Риге и Варшаве. К забастовкам примкнули железнодорожники. В университетских городах забастовали студенты. Масштаб забастовок с политическими лозунгами был беспрецедентным.

Особенно крупной была всеобщая забастовка текстильщиков в Иваново-Вознесенске в мае 1905 года. Она охватила 70 тысяч рабочих и продлилась два месяца. Эта стачка вошла в историю тем, что здесь впервые был создан Совет рабочих депутатов. В СССР дату создания этого Совета считали днем рождения Советов, ставших затем органами власти диктатуры пролетариата.

Либералы использовали свои формы участия в революционном движении: собрания, съезды, принятие и распространение резолюций, петиций и проектов прогрессивных преобразований. 6 июня после очередного съезда земские и городские деятели вручили императору ходатайство об учреждении в России народного представительного органа.

Летом 1905 года начались и вооруженные восстания. Особенно крупное произошло в июне в польском городе Лодзи. Но самый большой резонанс вызвали революционные выступления на флоте. 

Николай II записал в своем дневнике: «Получил ошеломляющее известие из Одессы о том, что команда пришедшего туда броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» взбунтовалась, перебила офицеров и овладела судном, угрожая беспорядками в городе. Просто не верится!» 

Восстание на броненосце «Потемкин» 14 июня и вооруженное восстание военных моряков в Либаве 15 июня показали властям, что дело принимает серьезный оборот. На совместном совещании командиров морских и сухопутных частей в Севастополе высшие офицеры Черноморского флота охарактеризовали положение флота как «безнадёжное».

Для правительства и императора Николая II стало очевидным: кроме мер по подавлению революционных выступлений, нужны серьезные уступки.

Продолжение читайте на сайте 14 ноября