В подготовке реформ Александра I переоценить вклад Михаила Михайловича Сперанского практически невозможно. Он разработал по поручению императора такие масштабные изменения, что дворянство и чиновничество, чьи привилегии оказались под угрозой, развернули масштабную кампанию против реформатора. Об мы расскажем в новой публикации.

Что же предлагал Михаил Михайлович такого, что вызвало сугубую неприязнь у знати?

В 1809 году он представил документ, который мог бы изменить курс российской истории. "Введение к уложению государственных законов" - не просто сухой юридический трактат, а манифест нового государственного устройства, пронизанный духом Просвещения и верой в силу закона. Сперанский рисует картину государства как живого организма, где силы должны находиться в тонком равновесии. Он предупреждает: концентрация всей мощи в руках верховной власти ведет к деспотизму и рабству. Реформатор выделяет два уровня этого рабства: абсолютное, лишающее подданных даже базовых прав, и более мягкое, оставляющее им личную свободу и право собственности, но отрезающее от участия в управлении страной. Наличие гражданских прав, по мнению Сперанского, - первый шаг к свободе. Однако он проницательно замечает: без надежных гарантий эта свобода хрупка и уязвима перед лицом государственной власти. Решение он видит в создании Политической конституции - основного закона, который не только перечислит гражданские права, но и наделит граждан политическими инструментами для их защиты.

Сперанский выдвигает революционную для своего времени идею: гражданские права и свободы бессильны без конституционных гарантий. Он убежден, что простого закрепления в законах недостаточно - необходима прочная конституционная основа, способная противостоять произволу власти. Центральная идея реформ Сперанского - трансформация самодержавия в государство, основанное на законе. Он стремится "правление, доселе самодержавное, поставить и учредить на законе". Это не просто косметические изменения, а фундаментальная перестройка всей системы власти. Реформатор настаивает на необходимости четких правовых рамок для деятельности правительства. Государственная власть должна опираться на незыблемые принципы, а не на волю отдельных личностей. Это требует создания прочной конституционно-правовой основы, которая установит точные пределы власти и обеспечит ее функционирование строго в рамках закона.

Сперанский выделяет два краеугольных камня общества: безопасность личности и неприкосновенность собственности. Эти принципы он рассматривает как сущность гражданских свобод, разделяя их на личные и имущественные.

Личные свободы в его понимании включают гарантию судебной защиты от произвольного наказания и защиту от принудительной службы вне рамок закона. Имущественные свободы охватывают право распоряжаться собственностью в рамках общего закона и защиту от произвольного налогообложения и повинностей.

Он видит в законе не инструмент подавления, а механизм защиты прав и свобод граждан. Однако он идет дальше, понимая необходимость ограничения не только исполнительной, но и законодательной власти. Эта идея конституционного ограничения власти, по мнению реформатора, не ослабит государство, а, напротив, укрепит его устои.

Для воплощения идеи подчинения власти праву Сперанский обращается к европейской концепции разделения властей и видит решение в разделении на законодательную, исполнительную и судебную ветви, сохраняя при этом самодержавную форму правления. Для реализации законодательной власти Сперанский предлагает создать систему Дум - от волостных до Государственной. Однако его видение демократии весьма специфично: право голоса он предлагает давать только имущим гражданам, аргументируя это их большей заинтересованностью в защите прав собственности. В концепции Сперанского Государственная дума играет роль противовеса самодержавной власти. Без ее согласия монарх не может издавать законы, за исключением чрезвычайных ситуаций. Однако император сохраняет право роспуска Думы, что создает систему сдержек и противовесов.

Высшая знать такие европейские, неприемлемые, на ее взгляд, предложения встретила, что называется, «в штыки». Давление на реформатора, официальное и тайное, усилилось. Он это чувствовал, и подал в феврале 1811 года в отставку, однако она была отклонена императором. Его противников это лишь раззадорило. В условиях нарастающей напряженности между Россией и Францией прошлые контакты Сперанского с Наполеоном стали поводом для обвинений в предательстве. Тень серьезной беды нависла над реформатором, несмотря на его неустанные усилия по подготовке России к неизбежной войне с французами.

Видя неугасающее доверие императора к юристу, его враги пошли иным путем. Александр I, известный своей чувствительностью к насмешкам, стал мишенью изощренной интриги. Противники Сперанского начали систематически доносить императору о якобы дерзких высказываниях госсекретаря, играя на паранойе монарха. В день своего 40-летия Михаил Михайлович был награжден орденом Святого Александра Невского, однако церемония прошла в напряженной атмосфере, как бы предвещая грядущее падение.

Весной 1811 года консервативные силы получили мощное идеологическое оружие. В Твери, вокруг великой княгини Екатерины Павловны, сформировался кружок противников либеральных реформ. Их взгляды нашли выражение в «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» историка Николая Карамзина - манифесте консерватизма, который оказал решающее влияние на Александра I. Карамзин утверждал, что любые изменения в государственном устройстве - это зло, а спасение России лежит в ее традициях и обычаях. Он ставил под сомнение саму идею освобождения крестьян, выражая мнение большинства помещиков, которые видели в реформах угрозу своему положению. «Скажем ли, повторим ли, что одна из главных причин неудовольствия россиян на нынешнее правительство есть излишняя любовь его к государственным преобразованиям, которые потрясают основу империи, и коих благотворность остается доселе сомнительной», - пишет историк в своей знаменитой «Записке».

Самоуверенность Сперанского и его критика непоследовательности императора в конечном итоге переполнили чашу терпения Александра I. Реформатор, казалось, забыл о хрупкости своего положения при дворе, где каждое слово могло быть использовано против него.

В марте 1812 года Александр I объявил Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей, и только он вернулся домой после визита во дворец, как его уже ждал эскорт во главе с министром полиции Балашовым. Предписание о высылке из столицы прозвучало как гром среди ясного неба. Нижний Новгород стал первой остановкой на пути девятилетнего изгнания. Александр I, объясняя отставку Сперанского Ивану Дмитриеву, рисовал картину предательства и наглости. Якобы реформатор позволил себе критиковать политический курс империи и даже предсказывать её падение. Но главным обвинением стало нарушение государственной тайны - Сперанский признался в чтении секретных депеш "из любопытства". Отношение простого народа к падению Сперанского было неоднозначным. Многие видели в нем защитника крепостных, павшего жертвой дворянских интриг. В деревнях даже служили молебны за опального реформатора, считая его "умом выше всех между советниками царскими".

Ссылка Сперанского напоминала одиссею. Из Нижнего Новгорода его отправили в Пермь, где он провел два года под надзором. Затем последовало разрешение на проживание в собственном имении Великополье, но под бдительным оком полиции.

Несмотря на опалу, Сперанский не оставлял попыток восстановить свое доброе имя. Он неоднократно обращался к императору и министру полиции, прося разъяснить свое положение и защитить от оскорблений. Эти усилия не остались без внимания: Александр I распорядился выплачивать Сперанскому ежегодное содержание, что было знаком того, что император не забыл своего бывшего фаворита.

Продолжение следует

Андрей Кирхин

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора

Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены