Александр Баринов, специальный корреспондент РАПСИ

Начинающийся в Краснодарской краевом суде процесс по нашумевшему делу о массовом убийстве в станице Кущевская грозит стать еще одним серьезным испытанием для российской правоохранительной системы. Возможно, даже более серьезным, чем само расследование этого дикого преступления, взбудоражившего всю страну осенью 2010 года. Такой вывод можно сделать по итогам предварительных слушаний, в ходе которых было принято решение о том, что дело предполагаемого организатора этого преступления Сергея Цапка и его ближайших подручных будет рассматривать коллегия присяжных.

Неудобные заседатели

Этот институт правосудия сам по себе весьма "неудобен" для обвинения, поскольку, как показывает почти 20-летняя практика его применения в России, даже в самых очевидных, казалось бы, ситуациях способен преподнести сюрприз. Для "суда народа" в лице 12 простых граждан отправление правосудия – не рутина, а огромная честь и ответственность. Поэтому присяжные куда меньше, нежели профессиональные суды, склонны принимать как данность абсолютно все доводы и предположения следствия. Как результат – разительное отличие в статистике оправдательных приговоров: присяжные выносят их в десятки раз чаще (в 10-20% от всех рассмотренных дел), чем "обычные" суды (оправдывающие менее 1% подсудимых).

Причем, непредсказуемость суда присяжных, что особенно актуально в истории с трагедией в Кущевской, выражается среди прочего, зачастую, и в его абсолютной независимости от общественного мнения относительно природы и причин тех или иных событий. А вокруг этого дела за время расследования сложилось более чем просто расхожее представление, оно само стало одним из символов современной российской жизни.

"Кущевская" для многих теперь - не просто название одной из кубанских станиц, а емкое определение и жуткого по жестокости и бессмысленности преступления, и безудержного бандитского разгула при полном попустительстве правоохранительных органов и властей. Цапок – не просто фамилия, а уже и имя нарицательное: "цапками" именуют членов его банды, устроивших резню в Кущевской, и им подобных.

Такая картина, между тем, сложилась лишь на основе данных следствия, которым теперь придется пройти проверку столь "неудобным" способом, как суд присяжных. Только после их вердикта во всей этой истории будет поставлена окончательная точка. Соответственно, если при этом под сомнение будут поставлены даже не самые принципиальные моменты официальной версии, это вполне может обернуться для правоохранительных органов новыми репутационными потерями или даже скандалами. Недовольных же результатом работы следствия, как стало известно в ходе тех же предварительных слушаний, оказалось более чем достаточно.

Во-первых, выяснилось, что как минимум пятеро из шестерых подсудимых настаивают на своей невиновности, хотя ранее сообщалось, что они вину признали и сотрудничали со следствием.

Во-вторых, весьма критично о результатах расследования отозвалась и представитель пострадавших, заявив, что на скамье подсудимых оказалась лишь "крошечная часть" из тех, кто творил злодеяния в Кущевской.

Вроде все понятно

Судя по заявлениям представителей Следственного комитета России (СКР), следствие уверено, что смогло досконально разобраться в трагедии в Кущевской, найти и доказать вину всех ее участников. По итогам длившегося почти полтора года расследования правоохранители изложили действительно довольно стройную версию тех событий.

По данным следствия, резню в доме фермера Серевера Аметова члены банды, которую возглавлял Сергей Цапок, устроили по ошибке. Как предполагается, Цапок подозревал, что фермер еще в 2002 году организовал убийство его брата Николая, с которым они в конце 90-х годов прошлого века сколотили преступную группировку. Как было установлено уже недавно, на самом деле за тем преступлением стоял другой человек. Но, еще не зная об этом, вечером 4 ноября 2010 года Сергей Цапок со своими бойцами отправился в дом Аметова мстить за брата, попутно рассчитывая устранить конкурента по бизнесу. В доме в тот момент оказалось 12 человек – семья самого фермера и приехавшие к ним гости, члены трех семей. Все они, включая четверых детей, были хладнокровно зарезаны как лишние свидетели расправы с Аметовым, после чего бандиты подожгли дом и скрылись.

Как полагает следствие, на столь чудовищное преступление, всколыхнувшее всю страну, бандиты пошли от ощущения полной безнаказанности. Созданная братьями Цапками группировка, по версии обвинения, поначалу промышляла вымогательством и грабежами, но со временем они сами занялись легальным бизнесом, организовав за счет заработанных преступным промыслом средств несколько успешных сельхозпредприятий. Процветание им Сергей Цапок с сообщниками при этом, как считают следователи, обеспечивали теми же бандитскими методами, что и раньше, устраняя и запугивая конкурентов и устанавливая в районе свои порядки. Происходило все это при очевидном попустительстве, а, в некоторых случаях и открытом покровительстве местных чиновников и правоохранительных органов. В результате в ходе расследования убийства в доме фермера Аметова следователи объявили о раскрытии еще более десятка других совершенных "цапками" преступлений – от убийств и изнасилований до финансовых афер.

В общей сложности были задержаны более десятка предполагаемых членов банды Сергея Цапка. Двое из них покончили с собой, находясь в тюрьме. Еще двое согласились на сделку со следствием, и уже приговорены к длительным срокам. Никаких проблем, судя по заявлениям представителей следствия, не должно было возникнуть и с рассмотрением главного дела – в отношении самого Сергея Цапка и его ближайших соратников Вячеслава Цеповяза, Владимира Алексеева, Игоря Черных, Владимира Запорожца и Николая Цапка, приходящегося Сергею дядей. В частности, представители следствия в разное время сообщали, что как минимум трое из обвиняемых, включая самого Цапка, в ходе следствия давали признательные показания. Однако подобные ожидания, похоже, оказались преждевременными.

Вины не признает

После предварительных слушаний стало окончательно ясно, что признательных показаний и просьб о снисхождении от самого Сергея Цапка присяжные, которым придется рассматривать это дело, вряд ли услышат. Как заявил его адвокат Игорь Скрипка, только недавно вступивший в процесс (до этого Цапок пользовался услугами адвокатов по назначению, предоставляемых за счет государства), его клиент заявил суду, что "свою вину не признает по всему предъявленному обвинению".

От комментариев относительно сути дела защитник отказался, сославшись на то, что еще не успел ознакомиться с материалами следствия (а это более 470 томов). Вместе с тем, он отметил, что, по его данным, за рассмотрение дела с участием присяжных высказались еще четверо подсудимых, что, по его мнению, говорит о том, что они также себя виновными не считают. Таким образом, очевидно, уже наметился первый спорный вопрос, который придется разрешать присяжным: роль каждого из обвиняемых в инкриминируемых им преступлениях.

Кроме того, в последние дни стала известна и еще одна особенность этого уголовного дела, которая вполне может дать повод для жарких дискуссий между прокурорами и адвокатами в их борьбе за голоса заседателей. Подводя итог проделанной работе, представители СКР в одном из интервью рассказали, что главная сложность в разоблачении банды "цапков" заключалась в поиске материальных улик.

По версии следствия, члены группировки были буквально помешаны на конспирации, тщательнейшим образом готовя преступления, а после уничтожая все возможные следы. Так, по данным обвинения, для каждого нападения бандиты специально покупали одежду, которую потом сжигали, использованное оружие расплавляли сварочным аппаратом, не брали с собой мобильных телефонов, чтобы невозможно было отследить их передвижения, и даже обувь использовали на несколько размеров больше, чтобы запутать следы. Ну, и естественно, что столь изощренные преступники, как установило следствие, предпринимали все меры, чтобы не оставлять отпечатков пальцев.

Признание – сила?

В результате, по словам участников расследования, в основу доказательной базы легли в первую очередь показания самих обвиняемых и свидетелей, которые закреплялись с помощью следственных экспериментов и множества экспертиз. Представители следствия полагают, что таким образом им удалось собрать неопровержимые доказательства вины "цапков", а также того, что они себя не оговорили, полагая, что "есть вещи, которые нельзя придумать".

Но также не подлежит сомнению, что в такой ситуации у стороны защиты открываются широкие возможности для поиска в версии обвинения слабых мест. Особенно, если сами обвиняемые в суде вдруг изменят показания, отказавшись от данных прежде признаний, что в жизни происходит нередко.

С учетом всего этого с большой долей вероятности можно предположить, что открывающийся в Краснодарском краевом суде процесс, вне зависимости от его исхода, вряд ли обойдется без неожиданностей – как и большинство громких процессов последних лет, проходивших с участием присяжных.