В средние века Русская православная церковь превратилась в крупного землевладельца, что дало духовенству широкие правовые привилегии. Получив освоенные крестьянами-общинниками земли, священники заняли доминирующие позиции в торговле сельскохозяйственной продукцией. Все это привело к началу юридического оформления крепостного права в России.

О превращении церкви в крупнейшего феодального собственника рассказывает в восьмом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

В XIV–XV столетиях Русская православная церковь становится крупнейшим феодальным собственником. Со второй половины XIV века получают распространение монастыри нового типа: в них трудятся не только монахи и послушники. Такие монастыри – крупные землевладельцы и собственники хозяйств, основанных на труде зависимых крестьян. В XIV веке было открыто 42 подобных монастыря, в XV веке – 57.

Следует отметить, что имущественные права церкви на земельные угодья фиксировались в особой форме. В актах, закреплявших земельные владения за церковью, обычно писалось, что земля принадлежит, собственно, не монастырю, а «пречистой богородице», «святой троице» и т.д.

Довольно часто монастыри и храмы самовольно присваивали себе большие участки земли, ранее освоенной и заселенной свободными крестьянами-общинниками. Во многих случаях княжеские грамоты лишь оформляли права церковников на уже захваченные ими крестьянские земли.

Источниками роста церковного землевладения были также покупки, обмены, вклады «по душе», причем и в этих случаях нередко лишь оформлялся каким-либо образом происшедший захват церковью земли. Известны многочисленные подделки церковниками актов на земельные владения. В конце XV века архимандрит Чудова монастыря был бит кнутом за то, что подделал грамоту умершего вологодского князя Андрея.

Крупнейшим землевладельцем сделался на протяжении XIV–XVI веков Московский митрополичий дом. Самые значительные его владения образовались в 30–70-х годах XIV века, когда московские князья, боровшиеся с тверскими и суздальскими князьями за великокняжескую власть, нуждались в митрополичьей кафедре в Москве и привлечении митрополитов на свою сторону.

Обширные земельные и промысловые угодья сосредоточились в руках Троице-Сергиева, Ферапонтова, Кирилло-Белозерского и Соловецкого монастыря. Разновидностью монастырей были возникавшие в XIII–XV веках многочисленные «скиты» и «пустыни» в малонаселенных местах. Как правило, из скитов вырастали монастыри, подчинявшие себе окрестные земли и население. Со второй половины XIV века усилилась монастырская колонизация в отдаленных районах Заволжья и Поморья.

Наделяя церковь земельными правами, великокняжеская власть при этом имела свои резоны и интересы. Так, монастыри, которые существовали в городах и близ городов, выступали в роли военно-оборонительных центров.

В XIV–XV веках Москва была опоясана цепью монастырей. С юга ее прикрывал Симонов монастырь, которому большое внимание уделял Дмитрий Донской. При основании в 70-х годах XIV века Серпухова по просьбе князя Владимира Андреевича было положено начало Зачатьевскому монастырю; Голутвин монастырь усилил оборонительное значение Коломны и т.д.

Церковь владела в сельской местности плодородными землями, а в городах ей принадлежали дворы и целые слободы, а некоторые города, например, Алексин на Оке и Гороховец, находились в полной собственности церкви. Духовенство весьма эффективно использовало свои широкие права, преуспевая благодаря этому в своей хозяйственной деятельности. Церковные хозяйства (монастырские, митрополичьи и др.) имели соляные, рыбные и другие промыслы и, пользуясь княжескими льготами, вели широкую торговлю на внутреннем рынке.

В числе особенных прав церкви очень важную роль играло освобождение ее от уплаты различных таможенных сборов. Это облегчало ее борьбу с конкурентами. Священники успешно торговали хлебом и другими сельскохозяйственными продуктами, наживая огромные по тем временам деньги. Кроме того, церковь являлась крупным ростовщиком, зарабатывая и на ростовщичестве солидные по объему денежные средства.

Княжеская власть, заинтересованная в поддержке церкви, закрепляла за ее владениями довольно широкий податной и судебный иммунитет. О степени самостоятельности церковной вотчины говорит, например, уставная договорная грамота великого князя Василия Дмитриевича и митрополита Киприана от 28 июня 1404 года «О людех и о волостех царковных» («О людях и церковных волостях»).

Согласно этой грамоте, ставшей в дальнейшем образцом, по которому заключались аналогичные договоры, митрополит имел полное право суда над населением принадлежавших митрополичьему дому земель. Боярам и слугам великого князя было запрещено покупать митрополичьи земли, а ранее купленные участки предлагалось возвращать. Митрополичий дом имел право содержать свой большой отряд вооруженных людей.

На основе права собственности на землю церковь эксплуатировала жившее в ее владениях население. Податные и судебные льготы, которыми располагали церковные феодалы, являлись важным средством, с помощью которого они привлекали население на свои земли и там различными путями закабаляли. Предоставляя крестьянам земельные участки, орудия производства, разного рода ссуды, церковные феодалы обязывали их работать на себя.

Помимо того, значительная часть крестьян попадала в феодальную зависимость от церкви вместе с теми землями, которые переходили в ее владение путем пожалований, вкладов и т.п. Так, Уставная грамота митрополита Константино-Еленинскому монастырю от 21 октября 1391 года обязывала монастырских крестьян строить церкви, монастырские здания и укрепления, пахать, сеять и жать на монастырской пашне, косить сено, ловить рыбу, охотиться на бобров, молотить рожь, печь хлебы, молоть солод, варить пиво, прясть лен, делать сети и, кроме того, отдавать на пасху по телке и делать другие подношения игумену.

В отечественной исторической литературе однозначно считается, что первым актом закрепощения крестьян на Руси явился Судебник 1497 года. В нем время, в течение которого крестьянин мог уйти от своего феодала, впервые ограничивалось двумя неделями: по одной неделе до и после Юрьева дня.

Однако сохранившиеся грамоты позволяют сделать вывод о том, что первые мероприятия по юридическому оформлению крепостного права в России были осуществлены именно на церковных землях.

Речь идет о грамоте верейского и белозерского князя Михаила Андреевича Ферапонтову монастырю в 50-х годах и указная грамота ярославскому наместнику великого князя относительно крестьян Троице-Сергиева монастыря в 60-х годах XV века. В этих грамотах впервые утверждается правило, ограничившее право «выхода» крестьян от своих владельцев в Юрьев день. Таким образом, церковь, как феодал, первой приступила к реализации идеи закрепления крестьян.

Кроме указанных статей дохода, церкви и монастыри часто получали право сбора пошлин в свою пользу. Например, Ипатьевский монастырь в Костроме собирал пошлину за переезд через реку Кострому.

Таким образом, материальное могущество церкви значительно выросло на протяжении XIV–XV веков и усилило ее влияние во всех сферах общественной жизни. В XVI в. 1/3 всех земель с населением на Руси принадлежала духовенству, чем были очень недовольны бояре.

Да и великие князья тоже с чувством недовольства посматривали на огромные земельные богатства церкви: они испытывали недостаток заселенных земельных угодий, которые были им нужны для помещения на них дворян – все более растущего и укреплявшегося класса.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 12 февраля