Многие детали зарождения буржуазии в России сегодня выглядят невероятно. Наиболее успешными предпринимателями в XIX веке были крестьяне, лишенные почти всех личных прав. Однако крепостная система вовсе не препятствовала накоплению капитала. Так, в России одним из первых признаков капитализма стало фиктивное оформление прав собственности: ведь многие реальные владельцы мануфактур, магазинов, пароходов из крестьян не могли тогда иметь никакого личного имущества.

Об изменениях правового статуса «крестьянской буржуазии» рассказывает в четвертом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

К началу XIX в. торговый и торгово-ростовщический капитал все еще преобладал над промышленным, но одновременно уже шёл процесс формирования крупной промышленной буржуазии как из среды мелких промышленников, так и в значительной мере из крепостных крестьян. 

В советское время последний источник формирования буржуазии в научной литературе сознательно замалчивался. Исходя из господствующих идеологических установок того периода, авторы всех работ и учебников обычно говорили о крестьянах как о неуклонно беднеющем сословии, «забывая» о глубокой имущественной дифференциации крестьянской массы и о том, что промышленная буржуазия главным образом выходила из рядов зажиточных «капиталистых крестьян».  

Потому и русский синоним термина «буржуазия» - «капиталисты» - выглядит производным от этого словосочетания, обозначающего крестьян, сумевших сколотить немалый капиталец, необходимый для создания промышленного или торгового заведения. И именно этот путь стал в первой половине XIX в. основным в формировании коренной русской промышленной буржуазии. 

Однако торговля все еще оставалась большим источником доходов крупной буржуазии, которая и здесь пополнялась выходцами из крепостного крестьянства. И это при том, что действующее законодательство слабо защищало права крестьян, занимавшихся предпринимательством. 

Более того, законы Российской империи до 1861 года серьезным образом препятствовали росту «крестьянской буржуазии». Создавший мануфактуру, построивший лавку или магазин, купивший баржу или пароход крестьянин не мог оформить на свое имя всё это движимое и недвижимое имущество. Его правоспособность была очень урезана. Все такие приобретения оформлялись на имя того помещика, в собственности которого находился крестьянин-предприниматель. 

Однако еще в начале XIX века царская власть, идя навстречу потребностям в развитии капиталистических отношений, вынуждена была предпринимать некоторые шаги в сфере законодательства с целью создания хоть каких-то минимальных правовых условий для формирования класса буржуазии. 

В условиях кризиса крепостной системы принимается ряд нормативно-правовых актов, которые можно характеризовать как юридическую подготовку отмены крепостного права. Так, Именной, данный Сенату, указ 20 февраля 1803 года, известный как Указ о свободных хлебопашцах, предоставил помещикам право освобождать крестьян с землей за выкуп. 

Данный указ в литературе обычно подвергался критике прежде всего за то, что им воспользовалось очень небольшое число крестьян. К 1858 году выкупилось на свободу 150 тысяч крестьян (1,3% от общего числа). Но нас в данном случае интересует не судьба и права всей массы крестьянства. В свете исследуемой нами проблемы этот шаг властей можно оценивать, как весьма значимый и существенный. 

Если 150 тысяч человек составляли незначительный процент от всего числа крестьян, то для пополнения нового класса предпринимателей такое число реальных претендентов выглядит довольно весомым. Ведь понятно, что этим указом могли воспользоваться только состоятельные крестьяне, многие из которых, выкупившись на свободу, реализовали полученные права и возможности, они занялись предпринимательством, влившись в состав формирующегося класса буржуазии. 

Но и помещичьим крестьянам еще до реформы предоставили ряд имущественных прав. 28 декабря 1818 года был принят Именной, данный Сенату, указ, который распространил «право учреждать фабрики и заводы» на всех крестьян, включая помещичьих. Для реализации этого права требовалось дозволение Министерства внутренних дел и согласие помещиков. 

Однако разрешение помещичьим крестьянам приобретать недвижимость на свое имя последовало лишь через 30 лет. Именной, данный Сенату, указ 3 марта 1848 года предписывал делать это «не иначе, как с согласия своих помещиков, надлежащим образом удостоверенного». Правда, 24 декабря 1858 года это право было у крестьян отнято Именным, объявленным Сенату министром внутренних дел, указом.

В 1812 году крепостным крестьянам разрешили торговать и без записи в купеческую гильдию. О таком праве говорилось в Именном, данном Сенату, указе 29 декабря 1812 года. Помещичьим крестьянам разрешили «входить в подряды и поставки». Такое разрешение содержало, в частности, Высочайше утвержденное мнение Государственного совета 6 апреля 1842 года «О допущении помещичьих крестьян к подрядам без залогов за одним ручательством владельцев».

В манифест от 11 февраля 1812 года  было включено положение и о сборе с «торгующих крестьян». Этим самым была восстановлена особая сословно-податная группа, существовавшая в XVIII веке. В преамбуле содержалось два положения, прямо противоречащих друг другу. С одной стороны, провозглашалась цель "охранить пользы купечества", а с другой - "не подвергнуть капиталы, обращающиеся в торговле крестьян, совершенному расстройству". 

Положение подтверждало монополию купечества на торговые операции. Крестьянская торговля разрешалась только по доверенностям "от тех лиц, кои имеют законное право на: торговлю". Помимо доверенности, крестьяне должны были объявлять, какого рода торговлею они намерены заниматься, причем "торги сии разделяются по тем же самым статьям, какие означены для гильдий". 

В результате, получив коммерческие права, сравнимые с правами гильдейского купечества, причем на условии более низкого налогообложения, торгующие крестьяне стали сильными конкурентами в предпринимательской деятельности купечества и мещанства.

Реформа 1824 года несколько повысила промысловые сборы с торгующих крестьян и уменьшила их с купцов, а в 1827 года купцы и торгующие крестьяне были уравнены в размерах налогообложения. В это время торговые крестьяне начинают играть более заметную роль в торговле, а к концу 50-х годов XIX в. стали успешно конкурировать с гильдейским купечеством.

Таким образом, несмотря на отдельные нормативно-правовые акты, расчищающие путь рекрутирования состоятельных крестьян в состав предпринимателей, в целом крепостной строй создавал многочисленные трудности государственно-правового характера на пути формирования буржуазии в класс. 

Многие крупные капиталисты оставались длительное время крепостными на оброке. Сохранялись многочисленные сословные барьеры между классами, а также внутри самой буржуазии, формировавшейся не только из купцов, но и крестьян, мещан, выходцев из дворянства. 

В целом складывание буржуазии в первой половине XIX в. значительно подвинулось вперед, но она еще была немногочисленна. Известное представление об этом дают цифры о числе лиц мужского пола купеческого сословия в 1851 году – около 180 тысяч (из них первой и второй гильдии, т. е. крупной буржуазии около 8 тысяч), тогда как число лиц духовного звания было в 1,5 раза больше. Однако в это число вошли не все предприниматели, в частности здесь не учтены «торгующие крестьяне», численность которых росла быстрее всех составляющих класса буржуазии.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 5 мая