28 июня 2010 года в Международном коммерческом арбитражном суде (МКАС) при Торгово-промышленной палате (ТПП) РФ случилась кадровая революция. Общее собрание арбитров выбрало главой МКАС зампреда Алексея Костина. На этом посту он сменил Александра Комарова, который бессменно возглавлял самый авторитетный третейский суд России с 1993 года. В интервью РАПСИ вскоре после назначения Костин объяснил мотивы смены руководства МКАС, сравнил государственные суды с гипермаркетами и спрогнозировал судьбу института медиации в стране.
Рояль в кустах
- Говорят, что отставка бывшего руководителя МКАС Александра Комарова непосредственно связана с провозглашенным 25 июня решением Верховного суда Нидерландов по делу о взыскании люксембургской компанией Yukos Capital S.a.r.l. с российской "Роснефти" $420 млн*. Голландцы признали правомочным решение МКАС четырехлетней давности, вынесенное в пользу Yukos Capital, в то время как отечественные государственные суды данное решение все эти годы неоднократно отменяли. Так ли это?
- Кадровые перестановки в МКАС никак не связаны с конкретной тяжбой Yukos Capital и "Роснефти". Более того, они в принципе никак не могли быть связаны ни со спором данных компаний, ни с прочими подобными вещами.
- Что вы имеете в виду?
- Глава МКАС в принципе не может оказывать влияние на разрешение какого-то конкретного спора. Ни де-юре, ни де-факто. Что касается разбирательств между аффилированной с "ЮКОСом" компанией и "Роснефти", то профессор Комаров в данном случае даже не входил в состав арбитров. Решение МКАС отменялось российскими государственными арбитражными судами по ряду сторонних причин. Одна из них: якобы один из арбитров был зависим от "ЮКОСа", поскольку когда-то участвовал в спонсированной этой компанией научно-практической конференции.
Не будем также забывать, что с момента вынесения решения МКАС по этому спору прошло почти четыре года. Синхронизировать собрание арбитров в конце июня 2010-го с тем, что происходило все эти годы в наших судах, а затем в Голландии, могли только чрезвычайно изворотливые умы. Откуда мы знаем, как наши суды отменяли эти решения, как голландские суды все это пересматривали? Собрание-то, на котором сменился председатель МКАС, было запланировано, разумеется, не за три дня до решения голландского суда. И обсуждения на нем шли по поводу состава нового президиума, а не только председателя и его заместителей.
Некоторые журналисты, описывая данную историю, как мне кажется, в очередной раз применили избитый прием, чтобы привлечь внимание к своим публикациям. Ведь в противном случае читать их заметки было бы скучно. Мол, было какое-то собрание, одного избрали, а другого - нет. Так ли это интересно?
- Александр Комаров имел шансы быть переизбранным на новый срок?
- Нет. Незадолго до собрания в регламент были внесены изменения, по которым глава МКАС не может занимать этот пост более двух сроков подряд. Один срок - это пять лет. Профессор Комаров работал председателем 17 лет. Все это время, к слову, я был одним из его заместителей.
- Чем в таком случае была продиктована необходимость буквально накануне собрания менять регламент МКАС, и вводить ограничения по срокам пребывания в должности главы суда?
- Не я лично менял регламент, поэтому выскажу исключительно частные соображения. В демократическом обществе полезна любая кадровая ротация. Когда человек долго сидит на одном месте, могут возникать мысли, что кто-то другой сделает какую-то работу лучше. Президент у нас сколько времени может занимать свой пост?
- Согласно Конституции, два срока. По крайней мере, пока…
- Вот именно. И во многих институциях, не только государственных, задействована система ротации. Это говорит о том, что она полезна.
Бутик против гипермаркета
- МКАС при ТПП – все же самый авторитетный третейский суд в России из почти шестисот существующих?
- Думаю, да. И мало найдется желающих с этим поспорить. Цифра, вами названная, на самом деле дискуссионна. Не так давно у нас, по неофициальным данным, во всех городах и весях было около пятиста постоянно действующих третейских судов. Причем их часть, в зависимости от собственных регламентов, могли рассматривать как внутренние, так и международные споры.
Но если посмотреть со стороны, в России кроме МКАС зарубежные партнеры наших контрагентов не видят другого приемлемого третейского суда.
- Почему?
- Во-первых, МКАС – старейший (создан в 1932 году – прим. РАПСИ) отечественный внешнеторговый арбитраж, имеющий хорошую репутацию в международном бизнесе. Во-вторых, статус МКАС определен непосредственно Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже" 1993 года (см. Приложение №1 к данному закону - прим. РАПСИ). И, в-третьих, в рекомендательном списке арбитров МКАС более 170 высококлассных отечественных и иностранных специалистов.
Вот другой пример, косвенно подтверждающий мое убеждение. В 2008 году издание Global Arbitration Review опубликовало список российских арбитров, имеющих вес на международной арбитражной сцене. В первую часть своего рейтинга они включили так называемых суперарбитров. В ней оказались четверо. Это – профессор Комаров, бывший председатель МКАС, профессор Зыкин, нынешний первый зампред суда, профессор Лебедев, председатель Морской арбитражной комиссии, и ваш покорный слуга.
- В чем причина?
- До начала 90-х годов прошлого века у нас в стране существовала монополия на внешнюю торговлю. Соответственно, на местах никто ей заниматься не мог - ни экономически, ни юридически. Знания аккумулировались только в Москве, и в первую очередь в двух институциях – МГИМО и Академии внешней торговли. Для того чтобы люди, которые сравнительно недавно стали заниматься третейскими разбирательствами, поняли специфику международного арбитража, такие непростые области, как международное частное право, международный коммерческий арбитраж, нужно время.
- Российские третейские суды невольно сравнивают с государственными арбитражными судами. И данные сравнения, на первый взгляд, не в пользу третейского судопроизводства. В то время как арбитражные суды завалены делами сверх всякой научно обоснованной меры, коммерческие арбитражи пустуют. Или это иллюзия?
- Я противник подобных сравнений. Но если говорить в абсолютных цифрах, тот же МКАС действительно рассматривает меньше споров и выносит меньше решений, чем арбитражные суды. Например, за прошлый год МКАС вынес 140 решений и 20 постановлений о прекращении арбитражного разбирательства. 142 дела, или 88,7% от всех рассмотренных, разбирались менее одного года. Самое же длительное рассмотрение спора, по нашей статистике, заняло шесть лет.
Были годы, когда у МКАС было 400-500 дел, особенно в середине 90-х. Сейчас их в среднем в 2,5-3 раза меньше. Однако это больше, чем в Стокгольме или Лондоне (Стокгольмский арбитражный институт и Лондонский международный арбитражный суд – РАПСИ).
Следует также иметь в виду, что количество дел, находящихся в обороте МКАС, стабильно превышает 200.
- То есть немалое число потенциальных клиентов МКАС, как российских, так и иностранных, к вам не торопятся. В чем же дело?
- Какой-то одной причины для объяснения этой ситуации явно недостаточно. Повторюсь: очень немногие юристы у нас в стране и сегодня профессионально занимаются международным частным правом и международным коммерческим арбитражем. Убедился в этом на практике, когда пять лет исполнял обязанности заседателя в Арбитражном суде города Москвы. Когда я прошел эту ипостась, то понял, что не зря на лекциях о третейских судах и международном коммерческом арбитраже много рассказывал студентам об их преимуществах.
Своеобразный прокатный стан, который мы сейчас наблюдаем в федеральных судах, не позволяет осмыслить многие сложные международные дела. Да, в государственном арбитраже рассматривается много простых случаев, когда, к примеру, кого-то выселяют в связи с отсутствием арендных платежей. Другое дело, когда две стороны пытаются с применением российского и иностранного права разрешить спор относительно, к примеру, строительства крупного объекта.
Я, наверное, скажу банальность. Есть универсамы или гипермаркеты типа Metro Cash&Carry или Aushan. Это – образно говоря, государственные суды. МКАС же представляет собой своеобразный бутик. И те стороны, которые понимают, что им необходимо действительно разобраться в проблеме, а не просто получить проштампованное решение, придут именно к нам.
- В чем же элитарность МКАС?
- В наличии постоянной клиентуры. В том, что у нас никто никуда не торопится. В том, что заранее можно согласовать, сколько дней будет проходить рассмотрение спора, установить язык разбирательства. Стороны всегда имеют возможность полностью изложить свои позиции, что им удается в государственных судах далеко не всегда.
Загляните в список арбитров МКАС. Вы увидите в нем цвет юриспруденции. Я имею в виду не только профессуру, есть и адвокаты. Причем и наши, и иностранцы. Это люди являются носителями «ноу-хау», разбираются в вещах, о которых не только читали в книгах. Нередко то же самое трудно сказать о государственном судопроизводстве, да и о многих других действующих российских третейских судах.
Тенденция заключается еще и в том, что мелкие дела, которых раньше было больше, к нам теперь практически не попадают. Попадают сложные, многомиллионные, требующие большого внимания.
- Стороны, цена спора которых сравнительно незначительна, может, пугают размеры сборов, установленных регламентом МКАС?
- Не исключено, хотя зарубежные коллеги порой упрекают нас в том, что у нас небольшие сборы и маленькие гонорары арбитров. Но здесь важны, как мне кажется, не абсолютные цифры, а соотношение «цена-качество».
- Что же делать: снижать стоимость рассмотрения споров или наоборот - повышать?
- Снижать – вряд ли. В состав МКАС входит значительное число иностранных арбитров, и нам приходится помнить об определенной гонорарной планке. Мне лично кажется, что за бутик надо все же платить больше, чем в арбитражных судах.
Не стоит также забывать, что решение МКАС - решение в первой и последней инстанции. В отличие от системы государственных арбитражных судов, где есть первая инстанция, апелляция, кассация и Высший арбитражный суд РФ. При желании адвоката дело в них может «прогулять» очень и очень значительное время. Поэтому если взять в комплексе, окажется, что и не так все быстро там, и не так дешево. Особенно если посчитать не только госпошлины, но и гонорары адвокатов.
Медиация – не конкурент
- Как третейские суды будут сочетаться с институтом медиации, который заработает с 1 января 2011 года?
- Никакой конкуренции я тут не вижу. Наоборот, считаю медиацию полезной штукой. Но данная процедура с участием посредника, как мне кажется, не сразу будет востребована. Скажем, при ТПП некоторое время назад была создана коллегия посредников. Насколько я понимаю, пока у них особой работы нет.
В тех же странах, где развиты альтернативные методы разрешения споров, в первую очередь, в США, эти способы абсолютно безболезненно сочетаются между собой. Есть даже, например, такой термин med/arb. Стороны сначала договариваются провести медиацию. Если она не принесла ожидаемых плодов, тяжба переходит в арбитражную плоскость.
- То, что посредники пока сидят без дела, наверное, объяснимо – соответствующий закон хоть и подписан президентом, но еще не вступил в силу.
- У нас часто любят повторять, что все наши проблемы заключаются в отсутствии законов. Я такую идею не разделяю. Медиацию, посредничество ведь никто же никогда не запрещал. Предполагается, что сейчас движение навстречу данному институту придаст новый закон. Но если в среде предпринимателей процедура не востребована, закон так и останется законом. Мне кажется, медиация все же больше относится не к правовой культуре, а к менталитету вообще.
- То есть вы согласны с тем, что медиатор – это не юрист, а скорее психолог?
- Можно быть великим психологом. Но если спорящие стороны не склонны работать по установкам этого психолога, сложно рассчитывать на результат. Общество должно быть готово идти в направлении мягкого режима согласования. А у меня нет ощущения, что наше общество находится в нужной тональности для этого. Третейский суд по российскому гражданскому законодательству стоит в одном ряду с государственным судом. То есть это орган хоть и не государственный, но выносящий решения, обязательные к исполнению. Медиация же не предполагает аналогичных решений. Если же не появится механизмов практической реализации примирительных процедур, отношение общества к данному новому институту так и останется настороженным.
Беседовал Владимир Новиков
* Своеобразная "мина замедленного действия" была заложена в 2004 году. Тогда люксембургская компания Yukos Capital S.a.r.l., аффилированная с "ЮКОСом", выдала ОАО "Юганскнефтегаз" (которое также в тот момент являлось частью нефтяной империи Михаила Ходорковского) несколько денежных займов. В конце 2004 года «Юганскнефтегаз» стал частью "Роснефти". Иски о взыскании долгов на сумму около 13 миллиардов рублей были предъявлены именно к российской компании как правопреемнику первоначального заемщика. Двумя годами позже МКАС разрешил данный спор в пользу люксембургской коммерческой структуры.
