САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 2 окт - РАПСИ, Михаил Телехов. Розничному продавцу не требуется получать разрешение на продажу товара, введенного в гражданский оборот на территории России с согласия правообладателя, и отсутствие соответствующего лицензионного договора не может служить безусловным доказательством незаконного использования результатов интеллектуальной деятельности. Об этом говорится в определении Конституционного суда (КС) РФ №1863-О/2024, который не нашел нарушений прав разработчика инерционных рыболовных катушек "Нельма" Василия Пилипчука в нормах, на основании которых его привлекли к ответственности за использование этого товарного знака.
Оштрафовали за "Нельму"
Как следует из материалов арбитражных судов, предшествовавших жалобе в КС РФ, антимонопольный орган признал индивидуального предпринимателя Пилипчука нарушившим закон о защите конкуренции в части неправомерного использования словесного обозначения "Нельма", сходного до степени смешения с комбинированным товарным знаком "Нельма", принадлежащим известной торговой марке рыболовных снастей. Заявитель был оштрафован на 20 тысяч рублей и лишен возможности использовать товарный знак рыболовных катушек, которые он сам разрабатывал и производство которых налаживал.
Пилипчук попытался обжаловать привлечение его к ответственности в арбитражном суде, но ему было отказано в удовлетворении его иска о признании недействительным решения антимонопольного органа, содержащего предписание о прекращении нарушения антимонопольного законодательства. Вышестоящие суды признали этот отказ законным.
Бесправный разработчик
Пилипчук посчитал несправедливыми нормы Арбитражного процессуального кодекса (АПК) РФ, которые позволяют арбитражному суду проверять решение антимонопольного органа на соответствие актам Суда по интеллектуальным правам, вынесенным по иным спорам и не имеющим преюдициального значения для дела, и на основе выраженных этим судом позиций признавать непрерывно действующим исключительное право на товарный знак, правообладателем которого подано заявление о предоставлении шестимесячного срока для подачи заявления о продлении срока действия исключительного права на товарный знак, и которые также не допускают использования наименования, тождественного товарному знаку, в доменном имени, несмотря на фактическое прекращение названного права.
Он посчитал несправедливыми нормы Гражданского кодекса (ГК) РФ и закона о защите конкуренции, которые не позволяют автору использовать результаты интеллектуальной деятельности (в том числе при осуществлении предпринимательской деятельности) в связи с тем, что после их создания за другим лицом был зарегистрирован товарный знак со сходными признаками.
Также, по его мнению, неправильно то, что ГК РФ позволяет требовать согласия правообладателя на использование товарного знака лицом, которое приобрело у правообладателя товары, маркированные товарным знаком, с целью их перепродажи на соответствующем рынке.
Не входит в полномочия
Но КС РФ отметил, что предусмотренный АПК РФ учет арбитражными судами сложившейся практики толкования закона обеспечивает его единообразное применение к лицам, находящимся в аналогичных ситуациях.
Также КС РФ указал, что нормы ГК РФ, допускающие предоставление правообладателю по его ходатайству шести месяцев по истечении срока действия исключительного права на товарный знак для подачи заявления о продлении срока действия этого права, служат гарантиями защиты конституционного права на интеллектуальную собственность.
На последний аргумент Пилипчука об использовании розничным продавцом товарного знака КС РФ ответил, что нормы ГК РФ не предполагают обязанности розничного продавца заключать лицензионный договор с правообладателем в случае продажи товара, введенного в гражданский оборот на территории Российской Федерации правообладателем или с его согласия. КС РФ пояснил, что для установления факта нарушения исключительного права на товарный знак суд оценивает представленные сторонами доказательства происхождения товара, и одно только отсутствие лицензионного договора с индивидуальным предпринимателем не может служить безусловным доказательством нарушения прав правообладателя.
В итоге КС РФ указал, что оспариваемые нормы не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права Пилипчука.
"Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела, в том числе имеющих значение для решения вопроса о том, было ли нарушено принадлежащее истцу исключительное право ответчиком, оценка доказательств, послуживших основаниями для применения в нем тех или иных норм права, не входят в полномочия КС РФ", - резюмировал суд в своем определении.
