Андрей Гривцов, адвокат, бывший следователь по особо важным делам Следственного комитета РФ

В ходе круглого стола 25 мая в Комитете гражданских инициатив, посвященного проблемам адвокатуры и равноправия сторон в уголовном и гражданском процессе, судья в отставке Сергей Пашин озвучил интересную новость: в недрах Верховного суда РФ готовится постановление Пленума «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» (рассматривать проект в 1-м чтении ВС РФ планирует 4 июня – прим. РАПСИ).

Согласно пояснениям экс-судьи Пашина, в данное постановление планируется ввести положения, предоставляющее судьям право оценки качества оказания юридической помощи со стороны адвоката-защитника. В случае ненадлежащего, по мнению судьи, оказания такой помощи со стороны защитника, суд получит возможность устранить его из процесса, в том числе, без учета мнения подсудимого.

Дискриминационный характер и процессуальная расправа

Лично у меня имеются не только серьезные сомнения в необходимости принятия постановления в подобной редакции, но и опасения, что подобное постановление в случае его принятия будет носить дискриминационный характер и может являться средством процессуальной расправы над неугодными адвокатами и их подзащитными.

В первую очередь необходимо учитывать, что постановления Пленума Верховного суда РФ носят разъяснительный характер и связаны с толкованием уже существующей законодательной нормы. Пристальное изучение УПК РФ позволяет сделать вывод, что какая-либо норма, предоставляющая суду право устранения адвоката из процесса в случае осуществления им ненадлежащей, по мнению судьи, защиты, в уголовно-процессуальном законодательстве отсутствует.

В единственной хотя бы частично похожей по смыслу норме – статье 258 УПК РФ говорится о возможности удаления защитника из зала судебного заседания лишь при условии нарушения им порядка, неподчинении распоряжениям председательствующего или судебного пристава. Однако трактовка данной нормы, как позволяющей суду устранять защитника в связи с ненадлежащим осуществлением защиты, будет носить, на мой взгляд, уж слишком циничный и иезуитский характер. Согласитесь, ситуация, когда председательствующий дает защитнику указания о том, как тому осуществлять защиту, а затем, после неисполнении собственных распоряжений, противоречащих, по мнению адвоката, интересам подзащитного, удаляет того из процесса, похожа скорее на некое продолжение знаменитого романа Кафки.

Впрочем, статья 258 УПК РФ и так уже трактуется некоторыми судьями достаточно вольно, что, к сожалению, как правило, находит одобрение Верховного суда РФ в конкретных судебных решениях по уголовным делам. Характерный пример такой трактовки статьи 258 УПК РФ можно наблюдать на недавно распространенной в интернете видеозаписи из одного из судов Новгородской области, где председательствующий, будучи недовольным действиями адвоката, возражавшего против его действий и заявившего отвод, дал указание судебным приставам вывести адвоката из зала судебного заседания.

Учитывая, что до настоящего времени какого-либо проекта обсуждаемого постановления широкая общественность не видела, мы можем лишь гадать, хотят ли представители Верховного суда РФ дать разъяснения несуществующей законодательной норме либо же применить иезуитское толкование статьи 258 УПК РФ.

Зачем нужен адвокат?

Вместе с тем, это, по большому счету, не так уж и важно с учетом того, что, в любом случае, подобные формулировки, примененные столь весомым органом государственной власти, будут свидетельствовать о сознательном наступлении на адвокатуру, а самое главное - на неотъемлемые права граждан.

В соответствии с федеральным законом от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» вмешательство в какой-либо форме в адвокатскую деятельность запрещается. Это является одной из гарантий адвокатской деятельности, которая, как указано в том же законе, направлена на защиту прав, свобод и интересов доверителей, а также обеспечения доступа к правосудию.

Сведения о содержании поручения, полученного адвокатом от своего доверителя, охраняются законом, и никто, кроме самих адвоката и доверителя, не вправе получать доступ к подобным сведениям. Это означает, что в любом случае тактика защиты, используемая адвокатом, напрямую связана с существом поручения и волей доверителя. При таких обстоятельствах непонятно, каким образом суд, не обладающий данными о существе поручения и воле доверителя, будет без согласия самого доверителя определять, что конкретный адвокат осуществляет защиту ненадлежащим образом.

Неужели кому-то, кроме самого доверителя, теперь будет дозволено решать, какого рода защиты он (доверитель) хочет от своего адвоката и лишать доверителя выбранного им адвоката вопреки его собственной позиции? В таком случае, зачем вообще в деле участвует адвокат, если судья якобы лучше знает, как правильно осуществлять защиту и будет решать, достоин ли тот или иной адвокат возможности осуществления защиты или нет.

Подобные оценки качества защиты со стороны судьи, принятые вопреки воле доверителя, будут однозначно являться не чем иным, как вмешательством в адвокатскую деятельность, а, следовательно, и нарушением права граждан на защиту. Я бы еще как-то, с определенными оговорками понял возможность наделения суда правом давать оценку качеству осуществления защиты со стороны адвоката при поступлении по этому поводу аргументированного заявления доверителя, но ведь специально оговаривается, что мнение подзащитного учитываться не будет.

Еще больше вопросов возникает при оценке указанной инициативы, если вспомнить, что суд не является стороной в процессе и не вправе становиться на ту или иную позицию до вынесения итогового судебного решения. Оценивая же качество работы защитника, признавая его ненадлежащим, судья одновременно делает выводы о том, как именно эту защитительную работу необходимо осуществлять, то есть, по сути, отождествляет себя со стороной защиты и принимает на себя обязанности защитника. Таким образом, подобная судебная оценка качества работы защитника будет опять же нарушением принципа равноправия сторон.

До настоящего времени ни одного аргумента в пользу применения в постановлении Пленума Верховного суда РФ подобных формулировок я не услышал. Может быть, кто-то из коллег, многие из которых наверняка уже сформировали свое мнение по этому поводу, также захотят высказаться на эту тему, и, в конце концов, широкое общественное обсуждение в профессиональной среде остановит Верховный суд РФ от принятия скоропалительных решений?

Лично я на это искренне надеюсь.