О чем

19 июля в Государственной Думе был зарегистрирован проект федерального закона № 581826-5 "О внесении изменений в статью 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Автором проекта выступил председатель комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам Анатолий Лысков.

Законопроект предусматривает поправки в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) РФ, направленные на установление открытого перечня вновь открывшихся обстоятельств, при наличии которых может быть заново пересмотрено любое уголовное дело — даже если приговор вынесен уже многие годы тому назад.

В настоящее время вновь открывшимися обстоятельствами являются следующие:

1) заведомая ложность (подложность) доказательств, протоколов и иных документов либо заведомая неправильность перевода, что повлекло принятие незаконного, необоснованного или несправедливого решения по делу;
2) преступные действия дознавателя, следователя или прокурора, повлекшие принятие незаконного, необоснованного или несправедливого решения по делу;
3) преступные действия судьи, совершенные им при рассмотрении данного уголовного дела.

Согласно действующим нормам, все указанные обстоятельства должны быть установлены приговором суда (причем не обязательно вышестоящего по отношению к тому, что первоначально рассматривал дело), вступившим в законную силу. Тогда как в проекте предлагается (и это — вторая поправка) возможность их установления и другими документами и средствами. В том числе - постановлением следователя или дознавателя (разумеется, не того, чьи действия признаны незаконным и, либо даже преступными). Последнее, по мнению автора законопроекта, необходимо, например, в том случае, когда какое-то обстоятельство установлено в ходе предварительного расследования, но невозможно установить лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого. Следовательно, в такой ситуации невозможно и передать дело в суд, чтобы его приговором установить это обстоятельство.

Мотивом для внесения изменений послужили те случаи судебной практики, когда вновь открывшимся обстоятельством является установленный следствием факт использования судом недопустимых (проще говоря, фальсифицированных) доказательств, о чем становится известно только после вступления в силу судебного акта, основанного на использовании подобных доказательств. Однако действующая редакция части 2 статьи 413 УПК РФ не позволяет отнести это обстоятельство ко вновь открывшимся.

Риски изменений и критика

Вполне понятное желание автора проекта (бывшего главного юриста ФСБ, между прочим) усовершенствовать порядок пересмотра приговоров не может не вызывать одобрения. Однако, тот способ, который избран им для этого в данном проекте, вызывает серьезное беспокойство.

Основной предмет сомнений — сама основная идея законопроекта, состоящая в том, чтобы сделать открытым перечень обстоятельств, на основании которого возможно рассмотрение дела заново. Сейчас он закрыт и, более того, нынешние обстоятельства могут подтверждаться только вступившим в законную силу приговором суда. Конечно, подобная жесткость приводит к тому, что в ряде нестандартных ситуаций у правоохранительных органов нет возможности привлечь к ответственности преступника. Но зато именно этот порядок ограничивает полномочия власти в сфере уголовного преследования, уменьшая тем самым риски возможных злоупотреблений.

Согласно же планируемым поправкам, откроется возможность исправить почти любую ошибку, когда виновник не понес наказания. Однако, одновременно возникает и вероятность незаконного осуждения, когда под видом пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам будет иметь место конкурентная борьба, месть и т.д.

Кроме того, как указывается в тексте проекта, открытый перечень устанавливается в связи с тем, что имеются "объективные причины, по которым не может быть установлена неправосудность судебного решения». Но что это за причины? В том виде, как эта мысль существует в законопроекте на данный момент, данное положение похоже либо на лазейку для оправдания бездействия и халатности суда, который в свое время не потрудился разобраться в деле, либо на повод "закрыть" человека, осудив его за то, в чем раньше якобы «не разобрались".

Есть и другие вопросы к законопроекту — как будто, технические, но на деле всерьез влияющие на рассмотрение конкретных уголовных дел.

Так, смущает упоминание в тексте понятия "правосудность". Несмотря на то, что термин является общеизвестным и устоявшимся в среде специалистов, в тексте нормативных актов (и прежде, всего, - самого УПК) он не употребляется. Соответственно, придание ему нормативного значения требует соответствующей дефиниции, а также нормативного же установления его соотношения со всеми другими понятиями уголовно-процессуального законодательства (прежде всего, с требованиями законности, обоснованности и справедливости приговора).

Сходным с этой проблемой является и вопрос об упоминании понятия "фальсификация доказательств". Статья 75 УПК определяет понятие недопустимых доказательств, а статья 88 Кодекса содержит требования об оценке каждого доказательства с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, и всех собранных доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. Как с этими терминами соотносится понятие фальсификации?

Веские основания

Рассматриваемый законопроект по своему смыслу связан с постановлением Конституционного Суда (КС) РФ от 16 мая 2007 года N 6-П. Хотя основным предметом внимания в названном постановлении является возможность пересмотра дела, в связи с которым положение обвиняемого ухудшится, содержится в нем и правовая позиция по вопросу о перечне оснований для пересмотра дела. Так, согласно мнению КС, исчерпывающий перечень вновь открывшихся обстоятельств "исключает исправление объективно необоснованных и незаконных судебных решений, не подлежащих пересмотру в других процедурах". Таким образом, КС прямо признает действующий в настоящее время закрытый перечень незаконным.

Правовая позиция Конституционного Суда РФ является обязательной для правоприменения. И в этом смысле внесение проекта сенатором Лысковым абсолютно обоснованно. Другое дело, что такая позиция КС высказана им при рассмотрении иного сложного момента (который касался ухудшения положения обвиняемого). Вполне возможно, суду еще придется заняться обстоятельным рассмотрением «нашего» вопроса.

Выводы

Итак, проект неоднозначен. С одной стороны, у его появления на свет имеется веское обоснование в виде позиции Конституционного Суда и явных пробелов в правоприменительной практике. С другой, риски злоупотреблений при принятии проекта в данном виде слишком велики.

В связи с этим, наиболее оптимальным вариантом, на наш взгляд, будет широкое обсуждение проекта с привлечением специалистов в области как уголовного процесса, так и конституционного судопроизводства, а также гражданского общества.

Сергей Хаванский, эксперт РАПСИ