МОСКВА, 12 апр - РАПСИ, Диана Гуцул, Артём Пономарёв. Попытка следственных органов привлечь к уголовной ответственности фактического владельца аэропорта «Домодедово» Дмитрия Каменщика не имеет ничего общего с законом и наносит колоссальный вред репутации нашей правоохранительной системы и государству в целом, считают эксперты, опрошенные во вторник РАПСИ.

Дмитрий Каменщик, председатель совета директоров аэропорта Домодедово, обвиняется в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, которые повлекли гибель людей в результате теракта.

Следователи 19 февраля обратились в Басманный суд Москвы с ходатайством о заключении Каменщика под стражу, однако в скором времени отозвали его, попросив суд избрать обвиняемому меру пресечения в виде домашнего ареста. Ходатайство судом было удовлетворено, законность такого решения позднее подтвердил Мосгорсуд.

Прокуратура в обоих случаях настаивала на освобождении Каменщика и прекращении уголовного дела в отношении него. Данное требование неоднократно в Генеральной прокуратуре РФ озвучивали и после судебных заседаний, однако накануне следствие вышло в суд с ходатайством о продлении Каменщику ранее избранной меры пресечения. Заседание состоится в Басманном суде Москвы 14 апреля.

Взрыв в зале прилета международного терминала Домодедово прогремел 24 января 2011 года – погибли 37 человек, в том числе иностранцы, еще 172 были ранены. Взрывное устройство, начиненное металлическими поражающими элементами, привел в действие террорист-смертник, находившийся в толпе встречающих. По версии следствия, организатором теракта был лидер преступной организации «Имарат Кавказ» Доку Умаров, уничтоженный силовиками в 2014 году.

Небескорыстные цели

Адвокат Алексей Мельников признает, что позиция прокуратуры в деле Каменщика – «тот редкий случай, когда хочется поблагодарить ведомство за адекватное отношение к ситуации».

«Я совершенно согласен, что обвинять владельца аэропорта в ситуации, когда произошёл теракт, когда государство не обеспечило безопасность граждан, - о чем говорится в Конституции, - нелогично, незаконно и несправедливо. Не Каменщик причина произошедшего. Здесь все чётко: целый ряд законов возлагает обеспечение безопасности на органы исполнительной власти, только их плохая работа привела к тому, что произошёл теракт», - сказал Мельников.

Адвокат напоминает, что аэропорт уже пытались отнять у сегодняшних владельцев несколько лет назад, но тогда имущество удалось отстоять.

«Сейчас кто-то использует трагическую ситуацию в своих, возможно, небескорыстных целях, нанося колоссальный вред репутации нашей правоохранительной системы и государству в целом. Главный вопрос бизнеса и экономики - это вопрос защищенности собственности. Когда любой повод используется для отъема собственности, ни один нормальный инвестор не станет заниматься в России бизнесом или владеть имуществом», - уверен эксперт.

По словам Мельникова, регулярно осуществляющего междугородние и международные перелёты, в 2011 году ни в одном из столичных аэропортов не было сплошного досмотра пассажиров.

«Тогда стояли отдельные милиционеры, это я как пассажир говорю. Они не обязаны были тогда осуществлять сплошной досмотр, этого не было предусмотрено никакими актами. У нас государство вечно перекладывает на кого-то свои функции. Если даже ставить вопрос об ответственности, то сначала ответить должны десятки должностных лиц государства и только потом - в самом конце этой пищевой цепи - может быть привлечён к минимальной ответственности владелец имущества. А в истории с Каменщиком грубо нарушена причинно-следственная связь. Он не должен был делать то, что ему вменяют. Состава преступления в его действиях нет, следствие движется не в том направлении», - заключил Мельников.

Генеральный директор ассоциации «Аэропорт» Виктор Горбачёв также категорически заявляет, что никакие претензии в данном случае к Каменщику неприемлемы.

«Это моё мнение, но оно же мнение большинства. Каменщик - председатель совета директоров, он ответственен за развитие и инвестиции, все! Других задач у него нет. Есть директор, а есть службы, отвечающие за обеспечение безопасности. В аэропорту действуют дополнительные службы – вневедомственные охраны МВД, ФСБ. А эти ребята за что-то отвечают или нет? Ходят, руки в боки, и смотрят? Почему должен отвечать Каменщик, который вообще не имеет к произошедшему отношения? За то, что прохлопали другие службы, не подчиненные ему? А как же охрана Минтранса? Причём тут он? Мы не можем понять этого», - сказал Горбачёв.

Он напоминает, что тогда, когда произошёл теракт, ответственность за зону аэровокзала была на полиции и на вневедомственной охране. «Они почему не ответили и не отвечают? Даже упоминания о них нет. Терроризм нельзя предотвратить на момент теракта, когда человек уже обвешан взрывчаткой, - он  может подорвать себя где угодно. Тут важно, где были наши спецслужбы, которые должны были предотвратить это», - задается вопросом Горбачёв. 

Сигнал от властей

Адвокат Марат Аманлиев однозначно отвечает, что в ситуации с Каменщиком выступает на стороне прокуратуры.

«По-моему очевидно, что за безопасность должны отвечать службы безопасности аэропорта и полиция, не Каменщик. Но мне кажется, что находится он под домашним арестом по той причине, что дело громкое. Так бы все обошлось максимум подпиской о невыезде, поскольку прямой связи с произошедшим нет и у суда нет оснований лишать человека свободы.

При этом мне совершенно не ясно, как следователь вообще собирается добиться суда, если прокуратура прямым текстом выступает против. Что следователь с этим собирается делать-то потом? Ясно же, что обвинительное заключение утверждено не будет. Видимо, тут есть другая подоплека. Каменщик - владелец серьёзного бизнеса. Наверное, этим все сказано», - считает Аманлиев.

Данную мысль развивает другой эксперт – адвокат Рубен Маркарьян: «Потуги прокуратуры или адвокатов отстоять Каменщика – это все пустое, суд у нас на стороне следствия, он, к сожалению, всего лишь придаток следственных органов сегодня. Что касается утверждения обвинительного заключения - это вопрос будущего, сейчас у суда локальная задача - удовлетворять ходатайство следствия. Что касается самого Каменщика, то ситуация следующая: надо кому-то что-то отдать, если хочешь остаться на свободе».

Аналогичного мнения придерживается и адвокат Владимир Жеребенков: по его мнению, суды в России «индифферентные и всегда соглашаются со следствием».

«По мере пресечения решение принимает только суд, и он сейчас просто даёт возможность следствию вести расследование. Прокуратура потом сможет вернуть дело назад, не утвердит обвинительное заключение. В данном случае я согласен с позицией прокуратуры: обеспечением безопасности занимается власть, за это не должен отвечать Каменщик, у него других забот хватает.

Следствие сейчас озвучивает мнение общественности, которая ждёт, что кто-то понесёт ответственность. Я же понимаю, что здесь идёт передел собственности. Это быстро заканчивается, когда человек просто отказывается от имущества. Лишенный свободы, обвиняемый теряется во времени и пространстве, его бизнес пропадает, поскольку он не может его контролировать. В такой ситуации он идёт на компромисс, чтобы хоть что-то сохранить. Следствие просто пытается Каменщика раскрутить, кусок-то ему принадлежит хороший. Часто эти дела тихо завершаются, как только человек понимает сигнал власти», - считает Жеребенков.

Забытая преюдиция

Адвокат Александр Арутюнов согласен с тем, что при желании в деле можно усмотреть конспирологическую теорию, однако с уверенностью говорить об «отжатии» бизнеса сейчас, считает он, невозможно.

«Об этом становится известно только после, когда все свершится, а сейчас судить рано. Но при всем при этом лично я не усматриваю причинно-следственную связь между бездействием Каменщика и произошедшим. Надо разбираться, но этой связи, мне кажется, нет», - сказал Арутюнов.

Исполняющий обязанности директора агентства «АвиаПорт» Олег Пантелеев в разговоре с РАПСИ сказал, что та информация, которую распространил Следственный комитет очень сжатая и о серьёзности претензий следствия из неё судить нельзя.

«Но из того, что есть – можно предположить, что основной состав преступления, который пытаются приписать обвиняемому, связан с принятием управленческих решений, которые повысили уязвимость аэропорта для террористических атак, и это повышение уязвимости помогло террористам в январе 2011 года. Но есть ряд судебных решений, указывающих на то, что теракт произошёл и был нанесён ущерб потерпевшим в результате теракта, а не в результате действий или бездействий аэропорта или милиции», - рассказал Пантелеев.

Он напомнил, что сначала следствие возбудило дело по статье 263 УК РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного, морского и внутреннего водного транспорта и метрополитена), и в рамках него к ответственности должны были привлечь силовиков.

Однако в прошлом году дело распалось ещё до суда. «Было решено, что в произошедшем виноваты террористы. Более того, была позиция РФ, представленная в ЕСПЧ, по делу о возмещении вреда одной из пострадавших в теракте. РФ считает, что ответственность за случившееся - за террористами. Исходя из этого и сформировала свою позицию Генеральная прокуратура, так как есть преюдиция», - отмечает Пантелеев.

Собеседник агентства напоминает, что на момент теракта за аэропортами не было закреплено обязанности полного досмотра пассажиров, и это обстоятельство отражено в решениях Арбитражного суда дважды. «Суд тогда указал, что даже после появления предписания Транснадзора о досмотре, юристы «Домодедово» доказали, что не обязаны были проводить стопроцентный досмотр», - заключил Пантелеев.

Территориальная подсудность

Отдельного внимания заслуживает вопрос определения территориальной подсудности, который в этом деле, по мнению экспертов, принял совсем абсурдные формы.

Домодедовский районный суд Московской области по ходатайству следствия передал в Басманный суд Москвы решение вопроса о законности возбуждения уголовного дела в отношении Каменщика.

Защита Каменщика направила жалобу в районный суд по месту совершения преступления, то есть Домодедовский суд. «Но данная жалоба должна рассматриваться в суде по месту нахождения органа, который занимается расследованием и в чьем производстве оно находится. Прошу направить жалобу на рассмотрение в Басманный суд Москвы», - сказал следователь.

При этом все опрошенные РАПСИ юристы сходятся на том, что передаче жалобы в Басманный суд не соответствует закону. Ведь, согласно статье 125 УПК РФ, постановление следователя обжалуется в районном суде по месту совершения деяния. А теракт произошел в пределах аэропорта «Домодедово», находящегося в одноименном населенном пункте.

Исключения, когда жалобы рассматриваются не по месту деяния, а по месту нахождения следственного органа, предусмотрены частями 2-6 статьи 152 УПК.

Юристы рассмотрели эти пункты и ни в одном случае не нашли оснований для их применения.

Пункт 2 гласит: «Если преступление было начато в одном месте, а окончено в другом месте, то уголовное дело расследуется по месту окончания преступления». Пункт 3: «Если преступления совершены в разных местах, то по решению вышестоящего руководителя следственного органа уголовное дело расследуется по месту совершения большинства преступлений или наиболее тяжкого из них».

Однако ни у кого не может быть ни малейших сомнений, что в данном случае деяние не выходило за пределы аэропорта Домодедово.

В пункте 4 сказано: «Предварительное расследование может производиться по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей в целях обеспечения его полноты, объективности и соблюдения процессуальных сроков».

Но в данном случае большинство обвиняемых проживает в Домодедовском районе. Постановление об определении подследственности по месту нахождения большинства свидетелей не выносилось.

Наконец, пункты 5 и 6 предусматривают возможность для следователя, дознавателя «установив, что уголовное деле ему не подследственно», произвести неотложные следственные действия «после чего следователь передает уголовное дело руководителю следственного органа для направления по подследственности». «По мотивированному постановлению руководителя вышестоящего следственного органа уголовное дело может быть передано для производства предварительного расследования в вышестоящий следственный орган с письменным уведомлением прокурора о принятом решении».

Однако же известно, что в этом деле не было никакой передачи дела из одного органа в другой (по подследственности или в вышестоящий).

Статья 47 Конституции РФ гарантирует гражданину рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. В этой связи у юристов вызывает крайнее удивление решение передать дело из Домодедовского и Басманный суд.

Мера пресечения

Впрочем, причины такого крайне странного решения, по мнению экспертов, проясняются, когда смотришь на решения Басманного суда по этому уголовному делу. Напомним, кроме Каменщика, по нему обвиняются А.Л. Данилов, В.А. Некрасов (под стражей с 8 февраля 2016 года) и С.А. Тришина (под домашним арестом).

В рамках уголовного дела только за период с 8 по 14 февраля 2016 года состоялось 11 судебных заседаний, в том числе 7 в Басманном суде (по избранию меры пресечения, по продлению).

Во всех случаях суд делал то, о чём просило следствие, не задав ни одного вопроса - даже когда речь шла о заключении под стражу Тришиной, матери двух малолетних детей, один из которых находился в больнице, и на иждивении которой находятся пожилые родители и престарелая бабушка.

Ни в одном случае суд не потребовал от следствия и сам не указывал конкретных обстоятельств, которые бы позволяли считать, что обвиняемый может скрыться или препятствовать следствию (нарушены указания Пленума Верховного Суда РФ, постановление от 19.13.2013 № 41).

При этом за период пребывания под арестом ни с кем из вышеперечисленных обвиняемых следственные действия не проводились.

Единственный случай, когда Мосгорсуд  смягчил меру пресечения Тришиной, изменив стражу на домашний арест, не является актом милосердия со стороны суда: лично Владимир Путин выразил недовольство жестокостью избранной меры пресечения. Юристы считают вопиющим тот факт, что в таком рядовом вопросе как определение меры пресечения дошло до того, что разбираться пришлось президенту России, лишь потому, что судья Басманного суда не посчитал нужным исполнять свои прямые обязанности.

В этой связи опрошенные РАПСИ эксперты приходят к выводу, что идея судебного контроля законности применения мер пресечения (стража, домашний арест) окончательно выродилась, став не более чем ритуалом, а по сути фикцией. Указания президента о гуманизации практики избрания меры пресечения игнорируются, указания Пленума Верховного Суда остаются лишь декларацией, а нижестоящие суды функционируют как подразделение, подчинённое Следственному комитету.