В Московском Революционном Трибунале началось слушание дела по обвинению судебного персонала районного суда в пьяных оргиях, получении взяток и других должностных преступлениях. На скамье подсудимых 36 человек: 4 судьи, 5 следователей, 3 юрисконсульта, 6 сотрудников судебных учреждений и 18 взяткодателей и их посредников.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 14 июля 1922 года.*
Дело Красно-Пресненских судей
В Московском Революционном Трибунале 13-го июля началось слушанием дело по обвинению судебного персонала Красно-Пресненского района в ряде преступлений по должности, в принятии взяток и устройстве пьяных оргий в судебных помещениях. Всего привлечено к суду 36 человек, из которых 4 – судьи, 5 следователей, 3 юрисконсульта, 6 сотрудников судебных учреждений и 18 человек бывших посредниками и дателями взяток.
В наиболее тяжелых преступлениях обвиняются: председатель коллегии народного суда Красно-Пресненского района Глазков, следователь Снитков и консультант Чудецкий.
Глазков оправдал продавца заведомо краденного - за бутылку самогонки и 300 тыс. рублей. Кроме этого, он неоднократно прекращал дела и освобождал содержащихся под стражей преступников за взятки.
Снитков неоднократно брал взятки за прекращение дел и растрачивал отобранные от подсудимых деньги и ценные вещи.
Чудецкий служил посредником между членами суда и лицами, желавшими подкупить их.
День первый
На скамье подсудимых 36 человек. Из них под стражей 6 человек, остальные на свободе.
Председательствует тов. Лавров. Члены Трибунала т.т. Кормилицын и Павлов. Общественный обвинитель тов. Рубинштейн.
Первым допрашивается обвиняемый Зупп, бывший народный следователь.
Предварительным следствием было выяснено, что он является автором анонимного письма, присланного в сентябре 1921 года в отдел юстиции Московского Совета и одновременно в МЧК. Это письмо и побудило соответствующие органы власти начать судебное преследование против лиц, сидящих теперь на скамье подсудимых.
Обвиняемый – бывший военный летчик, инвалид, не владеет рукой и ногой.
Зупп признает себя виновным и подтверждает свои показания на предварительном следствии. О своем, по его признанию, первом и единственном преступлении рассказывает так: к нему стал часто являться родственник одного подследственного с просьбой освободить его из-под стражи за взятку. Обвиняемый категорически отказывался, и вот тут-то к нему обратился старший следователь Снитков с предложением освободить арестованного, стал убеждать, предлагая деньги. Зупп стал колебаться, почти согласился, но высказал, что не сумеет написать мотивированного постановления об освобождении. Снитков предложил написать такое постановление, «что ни один черт не подкопается», и добавил, что к него имеется своя система по таким делам. Полученную взятку в 200 тысяч рублей разделили поровну. Далее обвиняемый, отвечая на вопросы председателя и общественного обвинителя, рисует картину порядков в суде. Было дело сотрудников Гукона, обвиняемых в спекуляции сливочным маслом и солью. Однажды Зупп пришел в кабинет Сниткова во время допроса по этому делу. Допрашиваемый плакал, потом упал в обморок. На вопрос Зуппа, Снитков разъяснил, что он «нагоняет страха», и что на этом деле можно хорошо заработать. Дает Зупп еще и другие интересные штрихи из практики Сниткова. Когда Зупп был арестован по какомк-то доносу и все дела были переданы Сниткову, ему были переданы и вещественные доказательства и, между прочим, «керенки» и золотой десятирублевок. Когда Зупп вернулся из-под ареста на службу, «золото» исчез. Ключ от шкафа с вещественными доказательствами хранился у Сниткова.
Пьянство шло гомерическое. Пили и в комнате курьерши Чурбановой, и в помещении Народного суда.
Обвиняемый Егоров, делопроизводитель камеры народных следователей, также признает себя виновным. Он помогал следователю Сниткову в его преступлениях, получая свою долю от взяток. За освобождение гр. Кокориной, обвиняемой в продаже самогонки, он получил от Сниткова 25 тыс. рублей. Содействие в уничтожении вещественного доказательства – протокола обыска – оплачено ему было 50 тыс. рублей. По этому делу Егоров с повесткой следователя 3 раза ходил на Квартиру Кокориной, требуя деньги.
Егоров подтверждает показания Зуппа об исчезновении, вероятно, - думает он, - при посредстве Сниткова, «золотого». Снитков, по его словам, занимался спекуляцией деньгами – «керенками» и николаевскими. Много говорил он также о размерах пьянства. Попойки происходили постоянно. Лица, заинтересованные в благоприятном исходе судебных дел, приносили самогонку, закуску (балык, пирожки, виноград). Распитие происходило большей частью в комнате курьерши Чурбановой. Тут пьянствовали народные судьи: Глазков, Жарков, Титов, Андреев, следователь Снитков, курьер Павел, секретари суда Юрова и Казакова.
Последней вчера была допрошена курьерша Чурбанова, старушка 57 лет. В народном суде она служит 5 лет. Сначала она совершенно отрицала все показания Егорова. Но затем постепенно разговорилась и стала давать такие подробности, что не только подтверждает показания предыдущего свидетеля, но еще значительно дополняет их. Оказывается, все было. Чурбанова даже сама ходила покупать у «грузина, которого все знали», самогонку. Вскользь, между прочим, говорит об эпизоде, заставляющем краснеть молодых женщин, сидящих на скамье подсудимых.
После перерыва Трибунал объявляет постановление. Обвиняемого Зуппа из-под стражи освободить, а обвиняемых Фаворского и Чудецкого заключить под стражу.
Этим закончился первый день процесса.
(Известия ВЦИК)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены
