Совершение преступлений с использованием современных технологий ставит перед правом задачу по адаптации к технологическим новшествам, а именно к закреплению в процессуальном праве понятия цифровые доказательства и созданию механизма по быстрому сохранению файлов, имеющих значение для суда и следствия, рассказал в Открытой студии РАПСИ заведующий кафедрой уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО при МИД РФ Александр Волеводз.

— Александр Григорьевич, добрый день! Расскажите, пожалуйста, какие сейчас основные проблемы в уголовном праве, если смотреть сквозь призму цифровизации?

— Добрый день! Таких проблем очень много. Поскольку уголовное право и сопровождающий уголовный процесс, в первую очередь, направлены на привлечение к ответственности лиц, совершивших преступления, здесь речь идет о преступлениях, совершенных в сфере высоких технологий. Соответственно, изначально есть несколько проблем. 

Проблема первая — далеко не все деяния, которые совершаются сейчас в этой достаточно широкой сфере, расширяющейся высокотехнологичной сфере, укладываются в рамки современного уголовно-правового регулирования. Которое в нашем законе, в нашем Уголовном кодексе РФ, ну, впрочем, как и в уголовном законодательстве многих других стран, носит достаточно сжатый, рамочный характер, и поэтому постоянно возникают явления, которые требуют расширения уголовного правового регулирования.

Делается это различными способами. Если, допустим, еще несколько лет назад не было мошенничества с использованием высокотехнологичных средств, то сейчас есть отдельные составы преступлений: компьютерное мошенничество и так далее. Но одной из наиболее сложных проблем, которая сталкивается на практике со сложностями правового регулирования, является появление новых цифровых инструментов. Появление того, что мы называем криптовалюта или цифровые валюты, цифровые финансовые активы. Их появление и правовое регулирование, их технологические особенности, к сожалению, не сопровождаются синхронным развитием уголовного законодательства. То есть существуют явления, возникают права людей в этой сфере, — ну, допустим, на тот же оборот криптовалюты имеет право человек. Но, с другой стороны, не появляются должного качества уголовно-правовые инструменты для того, чтобы охранять эти права, в том числе средствами уголовно-правовой репрессии. Сейчас молодые люди уже со 2 класса изучают основы информатики. Если выпускники магистратуры этого года учили информатику с 7 класса, то сейчас уже с 3 класса ее многие изучают. Они и спят с гаджетами, и кушают с гаджетами, и порой лучше нас все в этой сфере знают. Соответственно, молодых людей, которые уже имеют такую основу, легче подготовить профессионально к этой специфической деятельности. 

Но что, безусловно, нужно, и я являюсь сторонником этой позиции, хотя есть и ее противники, которые говорят, что нынешний режим доказательств в формате «иные документы» — у нас есть такое доказательство в уголовном процессе, — позволяет сделать все что угодно с цифровыми доказательствами. Я все-таки являюсь сторонником идеи, которая возникла в начале 2000-х годов, что нам нужно по результатам проводимых исследований сформулировать позицию о необходимости введения в уголовный процесс, да и в гражданский, наверное, и в административный, понятие «цифрового доказательства».

Естественно, на все случаи жизни, с учетом развития технологий, мы не распишем жёсткий регламент или алгоритм работы с этим видом доказательств. Но так же как, например, общие условия производства следственных действий, общие правила допроса работают, также алгоритм работы с цифровыми доказательствами можно вводить в методиках и в тактике производства следственных действий. Но это, безусловно, нужно вводить, это позволит легче оценивать доказательства.

Например, я в своей практике, еще до того, как стал преподавать в МГИМО, сталкивался с ситуацией, когда в одном из процессов судебных, уже на судебной стадии, в первой инстанции нам пришлось привлекать специалиста, для того чтобы он очень долго объяснял судье, в ответ на каверзные вопросы адвоката, элементарные вещи: что такое «файл», как он формируется, и почему он формируется так. А там стояла речь еще об одном: тогда уже следы всех операций с файлом сохранялись в так называемые системные log-файлы. Целое заседание было посвящено объяснению того, чем обычный файл сохранения текстовой информации отличается от log-файлов, в котором текстовой информации нет, там технический запись, и почему именно этот log-файл подтверждает работу вот такую. Дело в том, что пока у нас всеобщей компьютерной грамотности, к сожалению, нет. Поэтому сейчас много нацелено и на гигиену, чтобы люди аккуратно относились к разного рода компьютерным программам, спам-письмам и так далее. 

Одна из проблем, которая стоит уже на международном уровне в рамках конвенции, — как раз вводить или не вводить, и каким образом вводить понятия «цифровые доказательства», или «электронные доказательства». Все свидетельствуют о том, что нужно их вводить, поскольку на цифровые доказательства важно распространение специфических следственных действий. Допустим, требование о немедленном сохранении данных. Еще мы не изымаем их, мы не покушаемся на них, для этого требуется судебное решение. Но требование о немедленном сохранении, именно в отношении электронных данных, сейчас уже в мире есть. Я полагаю, что будет некое прощение для следователей и для прокуроров, для судей, когда будет совершенно четко понятно: вот то, что мы назовем широко «цифровое доказательство», — ну, допустим, та же информация с какого-то сайта, которую уже удалили, убрали, — если она будет сохранена по определенным правилам, то зачем нам лишние заверения, зачем нам нотариус, зачем нам два свидетеля, зачем нам эти сложности. Понятный протокол следственного действия, выполним соответствующие требования: снимки экрана сделали — есть подтверждение — пожалуйста, приложили. Пытаются на практике такие вопросы упрощать, но тогда, когда речь идет о том, что именно цифровые доказательства кладутся в основу обвинения, то это всегда вызывает дополнительные вопросы у защиты, у суда, ну и порой даже, прямо скажем, у гособвинителей, потому что видение следователя, он логику дела видит со своей колокольни, когда расследует. Прокурор видит логику уже с точки зрения обвинительного заключения, поддержания обвинения, и вот когда в этом обвинительном заключении или в обвинении закрадываются какие-то электронные данные, он должен четко понимать —  что это, как это, и где это, «подержать руками», ведь любое доказательство, как я говорю, можно «подержать в руках». Если это показания — прочитать, послушать. Если это протокол следственного или судебного действия, берем протокол в руки, листаем, оглашаем. Если это заключение экспертизы — пожалуйста, вот вам заключение экспертизы из следовательской части. А если цифровые доказательства? 

— Файл? 

— Файл к делу не пришьешь. Ну и третья проблема состоит в том, что исторически компьютерные сети развивались за рубежом. Хотя с определенного момента интернет, особенно когда появился механизм гиперссылок, стал действительно международной сетью, сама структура сетей передачи данных работает по алгоритму пакетной передачи данных. Это означает, что на входе информация делится на пакеты, и потом они разными путями уходят и приходят в одно место. Не идет по одной ветке — уйдет по другой ветке. То есть такой достаточно сложный механизм. Есть кабельные, компьютерные сети, каналы в России, есть в Европе, есть трансатлантические. Куда «забежит» этот пакет мы не знаем, мы узнаем только в конце. Соответственно, взаимодействие носит транснациональный, международный характер. И здесь, конечно, третья проблема: нужно, соответственно, международное правовое регулирование. Требуется должное международное правовое регулирование, сейчас над ним идет работа, но оно сложно, как и все международное. Страны преследуют свои интересы, исходя из своих, во-первых, глобальных интересов, во-вторых, исходя из интересов национальных правовых систем. Вот представим, международный договор, страна подписывает его, ратифицирует, вводится понятие «цифровые доказательства».

 А страна стоит, что ну не нужно нам в УПК цифровое доказательство. Вступает в противоречие международный договор и национальное законодательство. А международные договоры должны исполняться. Если будет договор международный, в котором мы вводим понятие «цифровое доказательство», в данном случае противоречия с национальным законодательством нет. Есть противоречие с пробелом в национальном законодательстве. То есть мы должны иметь правовое регулирование, допустим, в соответствующей стране. Соответственно, международные договоры требуют от государств том числе усилий на национальном уровне по приведению законодательства в соответствии с международными договорами. Кто-то считает это нужным, какие-то страны считают, что у них достаточно других механизмов. Третьи страны могут считать, что международных обращений мало будет или мы никому не будем помогать. Но эта сложность постепенно преодолевается.

— Спасибо Вам большое!