Историческое событие произошло в России в сентябре 1865 года. В публикации мы расскажем о том, как власти отменили цензуру в отечественных печатных изданиях.
Перед этим в официальном органе Министерства внутренних дел, газете «Северная почта», вышла статья, где подробно разъяснялось, что же такое, по мнению властей, новый бесцензурный режим, и прозвучал в том числе в адрес прессы, сбросившей путы внешнего контроля, предостерегающий призыв: «самостоятельность призывает к самообладанию». В сентябре этого же года без предварительного цензурного просмотра и одобрения увидели свет первые издания - номера газет «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости» и «Голос».
В редакционной статье старейшей русской газеты «С-Петербургские ведомости» сдержанно отметили, что «крепостная» зависимость издания от личной воли и личного усмотрения постороннего лица, с одной стороны, кончилась, но с другой − появилась опасность перехода от предупредительной цензуры к карательной.
В «Голосе» же, высказавшем бурную радость по поводу отмены цензуры, прямо заявили, что опасаются появления тех публицистов, что будут инквизиторски исследовать опубликованные тексты, производить дознание, почему что-то сказано и почему чего-либо не сказано, то есть осуществлять инквизицию печатного слова. И это может быть гораздо хуже, чем отмененная цензура. Помимо вышеназванных изданий без цензурного вымарывания в Москве стали выходить «Современная летопись» и «Русский вестник» охранителя М.Н. Каткова, а также «День» И.С. Аксакова. Славянофилы, голосом которых являлось аксаковское издание, считали свободу печати одним из элементов своего учения. Сам Аксаков полагал, что свобода слова - это прирожденное право любого человека, и называл свободу прессы важным элементом российской общественной жизни после отмены крепостного права.
«Правительство истощается в благородных усилиях, желая создать какую-нибудь живую, деятельную силу в обществе, но и тут успевает создать только видимость… Подобие правосудия, подобие муниципалитетов, подобие самоуправления, подобие просвещения, подобие науки, подобие классического образования, подобие университетов, подобие либерализма, прогресса, независимости церкви, порядка, общественных действительных интересов, общественного мнения, подобие самостоятельности у публицистов, подобие правды в отчетах, подобие жизни», - говорилось в редакционной статье «Дня». Славянофилы надеялись, что после отмены цензуры российская пресса получит возможность говорить правду, а не ее подобие. Но, увы, правы оказались те, кто опасался иезуитского отношения государства к прессе после формальной отмены цензуры. Безмятежность газетчиков продолжалась очень недолго. Уже в середине сентября последовало первое предостережение со стороны властей в адрес «С-Петербургских ведомостей» за статью, посвященную выпуску процентных банковских билетов. Министр внутренних дел П.А. Валуев, называя себя главным защитником свободной русской прессы, быстро вошел в раж, и предупреждения от его ведомства посыпались на все более или менее известные издания. В 1865 − 1866 годах имперское МВД выдало 24 предостережения разным газетам, причем значительное количество этих предостережений даже толком не обосновывались.
Виртуальной плетью хлестнули радикальные «Современник» и «Русское слово» и даже «Московские ведомости». После трех полученных предостережений приостановили издание «Санкт-Петербургских ведомостей», «Голоса», «Москвы». Ведущие российские газеты буквально повисли на волоске от закрытия.
Но и этого было мало Валуеву. Помимо административных взысканий в 1865 − 1866 годах начались судебные преследования газет и журналов. В 1866 году полиция мысли выдвинула обвинения против редактора газеты «Голос» за критическую статью в адрес государства, преследовавшего раскольников. Издание подвели под тяжкую статью о восстании против власти российской, что грозило редактору каторжными работами. Однако суд, рассмотрев все особенности дела, вынес совсем другое решение, приговорив редактора к кратковременному аресту. Но все эти безобразия не могут нивелировать значимость освобождения прессы от тяжелейшего цензурного камня на шее, что стало одним из ключевых событий в жизни страны. Общественные издания в Российской империи после сентября 1865 года почувствовали вкус свободы от подцензурного ярма и всем будущим попыткам загнать их в прошлое отныне будут оказывать недвусмысленное сопротивление.
Андрей Кирхин
*Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
