На днях завершился очередной Петербургский международный экономический форум, собравший российскую и зарубежную элиту бизнеса, политики, науки и культуры. Со странной периодичностью на ПМЭФ из года в год звучат предложения перенести столицу России подальше вглубь страны. Как тут не вспомнить историю самого города Санкт-Петербурга, волею Петра Великого, ставшего на сотни лет столицей Российской империи.

Московский высший свет, как, впрочем, и чиновники всех рангов переселялись в самом начале XVIII века в новую столицу с большой неохотой. И это понятно, ведь им приходилось покидать свои обустроенные фамильные усадьбы и дома, отказываться от привычного окружения и комфорта. Столичных служилых людей срывали с насиженного места, вынуждая переезжать с семьями и имуществом в неизведанное и необжитое пространство. Но Петр I был непреклонен, ему требовалась европейская столица империи, которую он возводил исходя из своих представлений о том, во что должна превратиться доставшаяся ему средневековая Московия. В конце XVII века в ходе «Великого посольства» самодержец в мундире простого урядника Преображенского полка побывал в европейских королевствах. Царя восхищали и вдохновляли благоустроенные европейские города, высокотехнологичные фабрики и производства, развитие медицины и фармацевтики, культуры и искусства. Лучшее из увиденного в Европе он хотел провести в жизнь и в России. И главным его детищем стала северная столица.

Высший свет начали переселять в Санкт-Петербург в 1703-1712 годах. В 1712-1722 годах– в город потянулись дворяне попроще, а также чинуши московских приказов на службу в канцелярию Сената и в различные конторы.

«Дворяне, знатные и богатые люди, которые прибыли сюда из Москвы с семьями, нашли здесь печальные перемены своей жизни. Вместо прежних обширных дворцов и высоких домов в Москве, загородных домов и поместий близ нее, где они всего имели в изобилии, здесь они нашли недостаток во всех припасах и отсутствие большинства удобств. Поскольку это место отвечало замыслам и нраву царя, то он мало обращал внимания на жалобы тех, кто более заботился о собственном спокойствии и удовольствиях, нежели о пользе своей страны. Купцы и лавочники достигли процветания в этом городе, где все было чрезвычайно дорого», - писал в своих мемуарах побывавший в новом русском городе писатель шотландско-прусского происхождения, путешественник Питер Генри Брюс.

Гарантией невозврата в старую столицу стали суровые сенатские указы, что московские имения знатных переехавших надобно продать посторонним людям, и ни в коем случае не родственникам уехавших, дабы у последних не было ни малейших причин вернуться в Москву.

Согласно свидетельству уже упомянутого Питера Брюса, кстати, племянника Якова Брюса, одного из ближайших соратников Петра Первого: «Когда царь овладел Нотебургом и Ниеншанцем, он спустился к устью реки Невы, где она впадает в Балтийское море, несколькими рукавами образуя много островов. Место ему так понравилось, что он решил построить этот город. Он нашел здесь всего 4 рыбацких хижины; к ним он добавил дом для себя на острове у северного берега реки и назвал его Петербургом. Дом являлся лишь убежищем от непогоды и служил для отдыха. Это низкое, выстроенное из дерева и обнесенное деревянной галереей помещение, над дверью которого высечено: год 1704-й».

Строительство Санкт-Петербурга первоначально велось в крайне тяжелых условиях. Город возводился на болотистой местности, что требовало масштабных земляных работ, дренажа и укрепления почвы. Эти задачи выполняли как наемные рабочие, так и солдаты, крестьяне, а также заключенные, которых принудительно отправляли на строительство. Условия существования в новом городе были суровыми. Дворцы и дома строились на скорую руку, зачастую без достаточного учета местных климатических условий. Влажный климат, частые наводнения и отсутствие развитой инфраструктуры делали жизнь в Санкт-Петербурге крайне непростой.

Однако волею Петра Великого в столице как грибы росли новые учреждения, чиновников для них катастрофически не хватало. Поэтому Сенат постоянно требовал присылать в Санкт-Петербург подьячих и даже просто грамотных людей из всех губерний, оголением только Москвы уже не ограничиваясь. Приказные люди соглашались на переселение крайне неохотно, можно даже сказать, что в истории страны это чуть ли не единственный случай, когда люди из регионов категорически не желали переезжать в столицу, воспринимая это как наказание и даже «теряясь» по дороге, да так, что приходилось их потом разыскивать как сбежавших.

В Петербурге коллежские чиновники загружены были работой чрез меры. Один из подьячих в течение нескольких недель не мог заняться поиском пропавшего малолетнего брата, потому что безвылазно просиживал в коллегии. Жалованье приказным платили скромное, при этом почти половина из них совсем не имела собственного жилья и ютились с семьями по съемным углам. Стоит упомянуть, что Петр I внёс значительные изменения в традиционный уклад жизни России, затронув не только сферу работы, но и досуга. Санкт-Петербург пребывал еще во младенчестве, а служащие приказов и коллегий уже были вынуждены активно участвовать в еженедельных протокольных развлечениях, которые включали в себя четыре вида мероприятий: куртаги и балы, ассамблеи и представления придворного театра. Особенностью этих событий было обязательное присутствие высшего общества во дворце, которое собиралось по специальным приглашениям в соответствии с их статусом согласно Табели о рангах.

Среди уже названых мероприятий особое внимание стоит уделить «Всепьянящим и всешутейшим соборам», которые стали настоящим потрясением для спокойной патриархальной жизни столицы. Эти внешне шутовские собрания не только изменили повседневный уклад государственных служащих, но и оказали значительное влияние на нравственный облик русского чиновничества. Некоторые историки указывают, что «Соборы» своими корнями уходят в традиции шутовской скоморошьей культуры, когда начиналось святочное веселье с его «передразниванием» реальной, вполне «серьёзной» жизни, с ряжеными, шутками, частенько непристойными, разгулом, пьянством и издевательствами над людьми. От «Соборов» осталось достаточное количество письменных источников — как свидетельств современников, так и бумаг и инструкций, писавшихся для внутреннего пользования, например, уставы и список членов. В этих сборищах принимали участие как высшие чиновники, так и служащие среднего звена центрального аппарата управления — дьяки, подьячие и секретари. Однако особенно тревожным было то, что во главе собора стояли не просто ближайшие помощники и доверенные лица Петра Великого, но главы особых ведомств: Преображенского приказа Ф. Ю. Ромодановский и глава финансового контроля Н. М. Зотов. На «Соборах» трезвым было быть не положено, от количества выпитого развязывались языки и потерявшие контроль выпивохи зачастую выбалтывали самые разные непристойные и даже криминальные тайны, которые, конечно, тут же становились известны Петру I.

И опять процитирую мемуары Брюса об одном из таких увеселительных мероприятий: «…карнавал продолжался 10 дней, общество всякий день переходило из одного дома в другой, и в каждом накрывались столы со всевозможными холодными закусками и с таким количеством крепких напитков, что в Петербурге тогда трудно было встретить трезвого человека. На десятый день царь дал в здании Сената большой прием, в завершение которого каждому гостю преподнесли большой бокал с крышкой, называемый «Двойной орел» и вмещающий большую бутылку вина; каждый обязан был его выпить».

Стоит вспомнить и о тех, кого не позвали в новую столицу, кто остался служить на чиновничьем поприще в Москве и губерниях. Работалось им гораздо спокойнее, чем их коллегам по трудам и несчастью в Северной столице, административных зданий для отправления государственных нужд у провинциальных чиновников было в достатке, к тому же строились и новые государственные дома. А вот в быту жилось провинциальным чиновникам ничуть не лучше, чем столичным, помещения обычно им доставались сырые, темные, чахоточные, одним словом, денег не хватало даже на полноценную еду, и это при обыкновении иметь 5 – 7 детей в семье. Даже пошив форменной шинели был для провинциального чиновника важнейшим событием, тут стоит вспомнить гоголевского героя Акакия Акакиевича Башмачкина. А вне работы, в своем кругу главным развлечением чиновничества была карточная игра. Однако были у служилых людей и более приличные развлечения – театры и концерты, куда им, однако, далеко не часто удавалось попасть.

Вернемся в Санкт-Петербург. Со временем дворяне и чиновники начали адаптироваться к новым условиям. Постепенно в городе развивалась инфраструктура, строились каменные здания, возводились мосты и каналы. Санкт-Петербург начал приобретать тот вид, который задумывал Петр I — европейского города с широкой сетью водных артерий, прямыми улицами и архитектурными ансамблями в стиле барокко. Несмотря на все трудности, создание новой столицы способствовало реформированию российского общества. Дворяне и чиновники, переселенные в Санкт-Петербург, были вынуждены принять новые правила и порядки, что способствовало их интеграции в обновленную, более европейскую структуру государства. Повторюсь, переезд высшего света в Санкт-Петербург был сложным и болезненным процессом, сопровождавшимся значительными трудностями и сопротивлением. Однако этот шаг стал важной частью масштабных реформ, направленных на модернизацию России и её приближение к европейским стандартам. И несмотря на все трудности, Санкт-Петербург постепенно превратился в процветающий центр Российской империи, оправдав амбициозные планы своего основателя.

Андрей Кирхин

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора

Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены