МОСКВА, 19 авг — РАПСИ. Вступая в те или иные ассоциации, международные объединения и коллективные соглашения, страны преследуют прагматичные цели. Такое мнение высказал РАПСИ профессор, заслуженный юрист России, председатель президиума МКА «Клишин и партнеры» Алексей Клишин.
Это и доступ к финансовым ресурсам, и необходимость обмена информацией, и объединение усилий в борьбе с терроризмом и в урегулировании конфликтов: таких, как сегодняшний острый вооруженный конфликт на востоке Украины.
Такими же соображениями руководствовалась и Россия, когда ратифицировала Европейскую конвенцию по правам человека. Однако теперь мы столкнулись с ситуацией, когда западные страны вводят немотивированные санкции, а международные суды, включая ЕСПЧ, принимают поспешные односторонние решения. Так приносит ли это членство ожидаемые выгоды или ведет к очередным разочарованиям?
Вот последний показательный пример. Палата ЕСПЧ 5 июля в составе семи судей вынесла решение по трем объединенным жалобам граждан Украины. Речь идет о жалобах Светланы Пивень, Антона Лисного (город Ясиноватая Донецкой области/ДНР) и Владимира Анохина (село Трехизбенка Луганской области/ЛНР). Пивень, интересы которой представлял российский адвокат, подавала жалобу только в отношении Украины, а Лисный и Анохин (через украинского адвоката) — в отношении и Украины, и России. Из трех тысяч похожих обращений суд по неким формальным причинам отобрал эти три и объединил в одно производство. Рассмотрел ли ЕСПЧ каждую жалобу с необходимым вниманием?
Светлана Пивень пожаловалась в ЕСПЧ, что с мая 2014 года дом в городе Ясиноватая, где она жила с мужем и детьми, систематически подвергался артиллерийским обстрелам со стороны вооруженных сил Украины, национальной гвардии и боевиков «Правого сектора». В результате жилище оказалось разрушенным, а женщина получила легкое ранение и при бездействии властей самостоятельно эвакуировалась в Российскую Федерацию как беженец.
Описанные события нарушили права Пивень, предусмотренные Конвенцией (право на жизнь, право не подвергаться бесчеловечному отношению, право на справедливое судебное разбирательство, право на уважение частной и семейной жизни и право на эффективное средство правовой защиты). В итоге в тексте решения статью 3 (право не подвергаться бесчеловечному отношению), на которую жалуется заявительница, ЕСПЧ «потерял» и, по всей видимости, не рассмотрел никак.
И это не единственная «странность». В обосновании решения ЕСПЧ подробно расписал, какими документами и доказательствами заявитель должен подкреплять свою жалобу, ссылаясь на Статью 1 Протокола 1 (Защита собственности). Вероятно, это требование и может относиться к двум другим заявителям, но никак не к Пивень, которая данную статью в качестве нарушения не заявляла вовсе. При этом суд не объяснил заявителю, какие доказательства он не предоставил в обоснование нарушений статей 2, 3, 6, 8, 13 Конвенции.
Декларативно в пункте 29 решения суд упоминает, что обычно, в случае длящихся вооруженных конфликтов, ЕСПЧ применяет сниженные требования для доказывания обстоятельств жертв нарушения Конвенции. Упоминает, но не применяет и больше к этому не возвращается. А в следующем пункте и вовсе обвиняет заявителей в уклонении от участия в разбирательстве и сокрытии запрашиваемой информации от суда. Хотя никаких запросов суд заявительнице и ее адвокату не делал. А список приложений к жалобе Пивень, между тем, состоял из 20 пунктов и содержал, в том числе, отчеты СММ ОБСЕ и материалы правозащитной организации Human Rights Watch, которые ЕСПЧ обычно воспринимает как доказательство позиции заявителя.
Можно и дальше анализировать юридическую сторону решения и приводить и другие убедительные аргументы, которые доказывают, что ЕСПЧ на этот раз предпочел проигнорировать обстоятельства конкретной жалобы, а в перспективе — и остальных жалоб, проистекающих из вооруженного конфликта на Донбассе. Их подано около трех тысяч, что составляет большой объем для суда и грозит «растянуть» слушание на долгие годы. Этим, возможно, и объясняется быстрота рассмотрений (жалобы поступили в суд в 2015 году, а уже 5 июля 2016 года стали предметом разбирательства Палаты из семи судей Европейского Суда) и то, что суд пошел по пути создания формальных приемов и критериев применительно именно к этой совокупности жалоб.
Вероятно, одним из таких приемов является не вполне мотивированное объединение жалоб по формальным признакам, а также установление некоторых особых стандартов доказательств, обосновывающих справедливость требований. Таким способом можно структурировать большее количество жалоб и отказать в их принятии за недоказанностью. Защититься в этом случае заявители не могут — судебное разбирательство в ЕСПЧ не предполагает присутствие самих заявителей или их представителей, а критерии, необходимые для рассмотрений жалоб, в отличие, скажем, от обычного судебного процесса, где подход к применяемости доказательств строго формализован, не установлены и могут изменяться.
Такая поспешность процедуры позволяет судьям (а в их высокой квалификации сомневаться не приходится) путем технических манипуляций, принимать решения, далекие от реальной защиты прав человека. А нам, в свою очередь, данный пример дает повод задуматься о «цивилизованности», «справедливости» и «современности» западных правовых формул, законодательных решений и традиций.
