На фоне повсеместных расстрелов удивителен неожиданно гуманный приговор Народного суда по делу о «романтическом убийстве». Девушка убила своего сожителя, пока он мирно спал, причём подсудимая дважды стреляла в любовника, так как первый раз пистолет дал осечку, и ей пришлось перезаряжать оружие. Однако эксперт счёл, что она совершила преступление в состоянии аффекта, что подтверждали присущие ей обмороки. Дело строилось на показаниях лишь самой обвиняемой. Историей убийцы проникся и прокурор, фактически отказавшийся от обвинения, и судьи, «заглянувшие в душу подсудимой» и назначившие ей условный срок. Суд указал, что если обвиняемая прекратит жить прошлой грешной буржуазной жизнью и начнёт новую — честную, пролетарскую — то судимость и вовсе будет снята.

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 17 сентября 1918 года*.

В Окружном Народном Суде

Слушалось дело романтического убийства. Преступление совершила некая Щербакова. Она застрелила своего возлюбленного, бывшего солдата Бацкеля. Все это произошло в одном из домов на Б. Пушкарской улице 2-го октября прошлого года. Дело характерно тем, что фактических свидетелей преступления не было, и народным судьям пришлось удовольствоваться только рассказом самой подсудимой. По заявлению обвинителя тов. Кривцова, на суд был вызван эксперт, профессор Нарбут. Это первое выступление профессора-эксперта в реформированном уголовном окружном суде. Подсудимой 26 лет, но она выглядит гораздо старше. Она поведала целый рассказ из своей биографии, причем местами он походил на страничку уголовного романа. По ее словам, она – воспитанница какой-то генеральши, которая взяла ее маленькой девочкой. Ее обучали мастерству портнихи. У генеральши был сын, который ухаживал за девочкой. Роман их закончился связью. Генеральша заперла девушку в какое-то подземелье на Охте. Вместе с этой генеральшей она путешествовала за границу, побывала даже в Константинополе, где обратила на себя внимание богатого армянина, последний преследовал ее до Петрограда. Здесь познакомилась с каким-то студентом и вышла за него замуж. С сожителем Бацкалем подсудимая познакомилась на вечеринке. Бацкаль был на фронте во время войны и поселился в Петрограде после ранения. Она беспричинно ревновала его и боялась, что он ее покинет, и решила его убить, что и исполнила ночью на 2-е октября. Бацкаль спал, она выстрелила из револьвера, но револьвер дал осечку. Тогда она пошла на лестницу и там перезарядила револьвер. Придя в комнату, Щербакова произвела новый выстрел в затылок и убила наповал. Никто выстрела не слышал. Щербакова до рассвета просидела с трупом, прощалась с ним, плакала над ним. Потом заявила об убийстве. Эксперт профессор Нарбут произвел всестороннее обследование подсудимой и даже изучал ее почерк. В результате он дал заключение, что убийство совершено под влиянием патологического аффекта, в так называемом сумеречном состоянии сознания. Заключение эксперта подтвердили обмороки подсудимой. Суд поставил вопросы, виновата ли она в убийстве умышленном и была ли вменяема при совершении преступления. В результате, после недолгого совещания, судьи вынесли приговор весьма характерный для нового суда. Они признали ее виновной и осудили на 5 лет лишения свободы, но заглянув в душу подсудимой, суд счел возможным вынести ей условное наказание, причем оно будет приведено в исполнение только тогда, если она в течение 2-3 лет совершит какое-либо новое преступление. Если же она загладит честной жизнью за это время свое прошлое, то приговор аннулируется. Председательствующий тов. Бровкович обратился к оправданной со словом, в котором подчеркнул, что суд ее освобождает с тем, чтобы она забыла буржуазную грешную жизнь и начала новое пролетарское честное существование.

Обвинителем по этому делу, тов. Кривцовым была произнесена блестящая речь, в которой он фактически отказался от обвинения, так как по совести не мог признать, чтобы подсудимая была вполне здорова, особенно после экспертизы профессора Нарбута, но он заявил, что считает народных судей лучшими экспертами, которые могут разобраться в душевной драме молодой искалеченной жизни и он не настаивал на обвинении. Со стороны защиты выступал бывший адвокат Ф.А. Волькенштейн, призванный по трудовой повинности. Защитник яркими красками нарисовал переживание больной женской души.

(Петроградская правда)

Подготовил Евгений Новиков

*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены