Тверской суд Москвы 12 апреля провел слушания по иску премьера балетной труппы Николая Цискаридзе к Большому театру. Заявитель просил отменить дисциплинарные взыскания в виде выговоров, которые были ему сделаны дважды в феврале этого года, но добился лишь частичного удовлетворения своих требований.

Аркадий Смолин, специальный корреспондент РАПСИ

Вероятно, Цискаридзе на привлечение суда к урегулированию конфликта с работодателем вдохновил пример Анастасии Волочковой. Десять лет назад балерине уже удавалось выиграть у Большого театра процесс по незаконному увольнению, которого явно опасается Цискаридзе. 26 ноября 2003 года Тверской суд Москвы принял решение о восстановлении балерины в составе труппы.

Символично, что приказ об увольнении Волочковой подписал ныне действующий гендиректор Большого театра Анатолий Иксанов. Официальной причиной стал отказ балерины продлить трудовой договор на полгода – до 31 декабря 2003 года.

Однако в ходе разбирательства дела выяснилось, что при решении вопроса о продлении трудового договора балерина, в частности, потребовала своего участия в качестве примы в трех балетах Большого театра, гастроли которых должны были пройти в Великобритании. В ответ на что Иксанов заявил, что не относит Волочкову к той категории звезд, которые могут представлять российский балет на международной сцене. Тем более, по его словам, Большой театр не может предоставить ей партнера из-за не подходящей для балерины физической формы.

Такую оценку своей персоны Волочкова оценила в 30 миллионов рублей морального ущерба. Однако 15 апреля 2004 года Басманный суд Москвы отклонил иск балерины к гендиректору Большого театра.

Анастасия Волочкова // Виталий Белоусов, РИА Новости

Иски Цискаридзе и Волочковой стали сенсацией для рядовой публики, но вовсе не для театральных специалистов. В этой среде за последние десять лет судебные иски к руководству театров стали весьма распространенной и даже обыденно практикой. Обычно таким способом актеры пытаются компенсировать творческую пробуксовку собственной карьеры.

Характерным примером может служить дело актера Московского драматического театра на Малой Бронной иска Александр Терешко. По данным новостных агентств, 21 декабря 2012 года он подал иск на 100 тысяч рублей против художественного руководителя. Сообщалось, что последние пять лет актер не выходил на сцену, не участвовал в репетициях, не гастролировал, лишь только числился в труппе. Причина такого положения дел, по мнению Терешко, в том, что худрук последовательно старался помешать реализации творческих планов актера.

Еще более обидная история произошла с актером Театра на Таганке Никитой Семенов-Прозоровским. В декабре 2011 года СМИ стало известно, что он был вынужден подать в суд по поводу своего увольнения, о котором узнал лишь спустя десять лет после того, как оно официально было оформлено. Все эти годы актер работал у иных режиссеров, снимался в кино, озвучивал мультфильмы в полной уверенности, что трудовая книжка находится на Таганке и рабочий стаж по ней идет.

Однако в 2009 году Семенов-Прозоровский от коллеги узнал, что несколько артистов были давно уволены из Театра на Таганке в связи с переводом в "Содружество артистов Таганки", и он в их числе.

Роль СМИ

В ходе слушаний стало известно, что взыскания были наложены на Цискаридзе из-за дачи интервью без согласия руководства. Сам Цискаридзе считает, что интервью он давал в нерабочее время, никакой негативной или ложной информации его высказывания не содержали, поэтому меры дисциплинарного взыскания были применены необоснованно.

Николай Цискаридзе // Максим Блинов, РИА Новости

Как бы там ни было, этот случай наглядно демонстрирует ставший очевидным в последние годы факт, что посредничество СМИ в конфликте актеров и руководства театров в России стало едва ли ни обязательным условием. В провинции такой конфликт обычно оканчивается судом, в Москве – обращением к властям.

В свое время много споров было вокруг иска директора Краснодарского театра драмы Татьяны Кривошеевой к уволенному актеру театра Станиславу Сальникову с требованием выплаты моральной компенсации в размере 500 тысяч рублей за нанесенный статьей "Театр амбиций" ущерб чести и достоинству истицы. Суд в своем решении счел, что деловая репутации директора театра действительно подорвана и обязал Сальникова выплатить Кривошеевой 3 тысячи рублей.

В опубликованной в "Новой газете Кубани" статье актер высказал свои сомнения в компетенции директора и выразил опасение за будущее театра. Поводом же для публикации критического материала, вероятно, стало решение директора театра не продлевать контракты с рядом ведущих актеров, по мотивам, в частности, неподобающего поведения и нарушения устава учреждения.

Похожая история произошла с актером сахалинского театра кукол Сергеем Омшенецким. В 2012 году против него подали два иска министр культуры Сахалинской области Ирина Гонюкова и новый директор театра Татьяна Федотушкина.

Причиной стали две статьи, которые актер разместил в спецвыпуске театрального вестника "Антракт". "На тот момент "Антракт" нигде не был зарегистрирован. У вестника даже учредитель отсутствовал. Это моя личная инициатива, поддержанная тогдашним руководством, а именно художественным руководителем Антониной Добролюбовой", - объяснял Омшенецкий.

Федотушкина и Горюнова посчитали, что статьи порочат их деловую репутацию. Однако местные наблюдатели связывают иски со скандалом, который разразился вокруг внезапного увольнения со своего поста худрука театра Антонины Добролюбовой. Тогда это решение областного министерства культуры вызвало яростное сопротивление труппы, которая в знак протеста даже объявила голодовку.

Излишне мотивационную отмечать схожесть этих прецедентов с нынешним дело Цискаридзе. Однако надо заметить, что в Москве, в отличие от провинции, до суда подобные дела доходят редко, во многом благодаря вмешательству государства в театральные разборки.

Художественный руководитель "Гоголь-центра" Кирилл Серебренников // Владимир Песня, РИА Новости

Характерен пример скандала вокруг Московского драмтеатра им. Гоголя, ныне превратившегося в Гоголь-центр. 2012 год прошел под знаком бесконечных забастовок, митингов половины труппы театра, громких открытых (и, видимо, закрытых тоже) писем во все инстанции. Труппа и сотрудники Театра Гоголя требовали уволить директора и художественного руководителя, "остановить развал театра". При этом актеры заявляли, что не могут подать иски в суд по поводу предложений об увольнении, поскольку официальных решений и документов не было.

Роль трупп

Однако ошибочно считать российских актеров беззащитными жертвами театральной системы. Гораздо чаще в противостоянии с руководством они выступают и инициаторами и бенефициарами конфликта.

Расправы актерских трупп с неугодными худруками, по словам театральных критиков, давняя русская традиция. В истории каждого московского театра есть свой съеденный режиссер.

Историки театра любят рассказывать, как артисты театра Ермоловой в пятидесятые сначала выжили из сего храма Мельпомены Андрея Лобанова, а в восьмидесятые – Валерия Фокина. Жертвой труппы Театра Пушкина, по рассказам знатоков московского закулисья, стал Борис Морозов, а Театра Армии – Юрий Еремин и Леонид Хейфец. Театральные ветераны вспоминают, как на Малой Бронной последовательно свергли Анатолия Эфроса, Александра Дунаева и Сергея Женовача. Ну а за тем как Таганка во имя Юрия Любимова разделалась Эфросом, после чего уже сам Любимов повторил судьбу предшественника, а за ним едва сразу не последовал Золотухин, - с интересом следили даже те, кто никогда не был в театре.

Однако в последние годы эта традиция приняла совсем уж патологические масштабы.

В 2010 года часть коллектива Театра им. Станиславского вынудила уйти со своего поста назначенного годом ранее худруком Александра Галибина. Тогда многие расценили случившееся как конфликт актеров, практически не участвующих в спектаклях, с прогрессивно мыслящим новым руководителем театра.

В 2011 году труппа Театра Маяковского заставила художественного руководителя театра Сергея Арцибашева покинуть свой пост по собственному желанию. Правда, для формирования этого желания ему пришлось проконсультироваться с профильным департаментом.

Сергей Арцибашев // Сергей Пятаков, РИА Новости

Смелому решению предшествовало несколько худсоветов, в ходе которых  актеры высказывали претензии Сергею Арцибашеву за слабый репертуар, отсутствие громких премьер, подбор спектаклей, техническое состояние помещения… В конце концов они и предложили ему уйти с поста худрука. После того как Арцибашев не понял намек актерам пришлось писать открытое письмо с предложением департаменту по культуре рассмотреть соответствие Арцибашева занимаемой должности.

Однако не успели артисты Театра Маяковского обрести нового театрального начальника в лице Миндаугаса Карбаускиса, как последнему уже в октябре 2011 года пришлось обращаться к столичным властям с просьбой уладить конфликт с директором театра Евгенией Куриленко.

Роль контрактов

Выходом из этой ситуации, когда труппа может каждые три месяца менять руководителей по своему вкусу, а руководство увольнять лично ему неугодных актеров по выдуманным поводам, специалисты видят в переходе театральной системы на контракты.

"Налицо кризис управления", - считает театральный критик Павел Руднев. "Театр не знает, как разговаривать с властью; власть не знает, что делать с театрами. Чиновники, любящие, чтобы все было тихо, злятся на неуправляемые труппы; труппы, зная, на что власть злится, этим эффективно пользуются", - приводит слова критика The Village.

Суть этого кризиса управления, вероятно, заключается в том, что были упущены все возможности и сроки для перевода пожизненных контрактов, как это было принято в Советском Союзе, на срочные, как это произошло почти во всех других областях жизни и искусства в России. По этой причине с каждым годом становится  все более очевиден тот факт, что государству не под силу содержать такую армию театральных мастеров: около 700 гостеатров в целом по стране, и, по некоторым оценкам, около ста тысяч артистов только в Москве.

Театральный критик Марина Давыдова считает, что контрактная система не ограничит свободу артистов, а скорее дарует им эту свободу. И в частности она позволит заменить коллективные письма и пикеты цивилизованным спором через суд. Ведь в контракте четко прописано, как должен вести себя работодатель по отношению к каждому работнику и что должен делать конкретный работник по отношению к работодателю. Любое нарушение этих договоренностей – повод для обращения в судебные инстанции.

«Так что в данном случае правильнее говорить не об ограничении свободы. А скорее об ограничении права на ничегонеделание. Отсутствие прозрачности, ротации и контрактной системы постоянно будет чревато какими-то скандалами», - считает Давыдова.

Роль зрителей

В заключение хочется заметить, что зрители глубоко заблуждаются, когда считают, что они никак не способны повлиять не несправедливую политику руководства, актерских трупп или властей.

В XVIII-XIX веке, пока в Европе бушевали монархические революции, в Британии едва ли ни главным местом противостояния народа и власти стал театр.

В XVIII веке ряд бунтов театральной публики, вызванных попытками руководителей театра повысить цены на места, были обессмерчены на гравюре под названием "Театральный бунт в Ковент-Гардене в 1763 году".

Зрители ломали скамейки в партере, забирались на сцену, разрушали декорации и избивали актеров. Театры приняли меры для самообороны. Почти в каждом театре вдоль всей линии рампы были установлены довольно высокие остроконечные металлические шипы.

Актерам во время бунта приходилось начинать спектакли при пустом зале. Театр заполнялся лишь к середине действия, когда зрителям разрешалось входить лишь за половинную плату. Перед входом публика покупала детские дудки, свистки, трещотки и во время спектакля использовали все эти шумовые инструменты под лозунгом "Старые цены!" Практически каждый спектакль шел при таком оглушительном шуме.

Крупнейший в истории сцены театральный бунт продолжался 42 дня и закончился победой зрителей. В итоге в1843 году театральная монополия была ликвидирована, старые цены вернулись.