Ожидается ли в России шквал уголовных дел за обналичивание материнского капитала (МК), как отразится на участниках рынка микрофинансирования дело Павла Сигала и каковы особенности судопроизводства по делам об обналичивании материнского капитала в интервью РАПСИ рассказали адвокаты первого вице-президента Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства "Опора России", создателя ГК "Центр Микрофинансирования" Павла Сигала - Алексей Кирсанов и Алексей Попов.

-  Расскажите, какова сегодня в России судебная практика по делам об обналичивании материнского капитала?

Алексей Попов: Судебная практика по таким делам в РФ уже имеется и в гражданском, и в уголовном судопроизводстве.

Во-первых, это гражданские дела по всей стране по искам со стороны матерей к Пенсионному фонду России (ПФР) об отказах в возмещении средств материнского сертификата по займам и кредитам, выданных на улучшение жилищных условий, а также отказах ПФР в принятии заявления и документов на использование средств материнского сертификата.

Во-вторых, это уголовная практика привлечения к ответственности риэлторов, матерей и иных МФО, которые действительно в сговоре осуществляли хищения средств материнского капитала (МК). Схемы всегда просты и понятны: фиктивная продажа недвижимости, отсутствие реального намерения улучшения жилищных условий. Участие матери всегда обязательно и также заключается в двух аспектах - либо полное участие в хищении, либо соучастие и получение минимальной суммы от материнского сертификата.

- Почему возникают гражданские иски, на каких основаниях ПФР отказывает в выдаче наличных?

Алексей Попов: Зачастую отказы фонда связаны с недостаточностью представления тех или иных документов, при этом под это понятие подгоняются практически все внутренние требования ПФР, иногда выходящие за рамки закона.

Маленький пример: Пенсионный фонд обязан в течение двух месяцев перечислить денежные средства в микрофинансовую организацию. Однако если региональный фонд не успевает перечислить деньги, то руководством ПФР указывается на необходимость увеличить срок в договоре займа иногда почти до года, в противном случае будет отказано по формальным обстоятельствам.

- Какие в таком случае шансы выиграть иск?

Алексей Попов: Положительные решения судов в отношении ПФР возможны только тогда, когда будет доказано, что обладательница материнского капитала изначально не вправе воспользоваться средствами МК, либо приобретаемое жилье не пригодно для жилья. Последнее в практике было крайне редко и в первую очередь связано с решением местных административных комиссий, которые дали соответствующие заключения о не пригодности проживания ребенка в приобретаемом жилье.

- И какова же практика в судах конкретно у "Центра микрофинансирования"?

Алексей Попов: в связи с тем, что ГК "Центр микрофинансирования" является крупнейшей микрофинансовой организацией в России, реализующей программу выдачи займов на улучшение жилищных условий с возможным условием погашения средствами материнского сертификата, судебная практика обжалования решений ПФР очень большая. При этом необходимо отметить, что центр микрофинансирования, осуществляя финансовое посредничество, находится в крайне невыгодном правовом положении, так как в случае отказа не является стороной в судебном производстве, а лишь оказывает косвенную помощь в сборе документов и подготовке к судебному заседанию женщине, которой отказано в использовании средств материнского сертификата. Поэтому судебная практика напрямую зависит от позиции матери по делу и обоснованности представленных ей в ПФР документов.

- Участвовал ли Ваш подзащитный ранее в судебных спорах, которые касались обналичивания материнского капитала?

Алексей Попов: Нет, лично Сигал П.А. в судебных спорах никогда участия не принимал.

Участие Сигала было только однажды в качестве свидетеля по уголовному делу в Иваново (в настоящее время это эпизод по его делу), где подозревался директор Центра микрофинансирования в участии незаконной схемы. Сигал был допрошен в качестве свидетеля и какого - либо его отношения к событиям в Иваново установлено не было, более того со его стороны было оказано всяческое содействие следствию для установления истины.

-  Дело Сигала – первое в своем роде или уже возбуждались дела, касающиеся обвинений в обналичивании материнского капитала? Как вы вообще расцениваете подобные обвинения?

Алексей Попов: Таких дел не так много, но практика привлечения к уголовной ответственности есть. В основном привлечены к ответственности обладательницы маткапитала. Также к ответственности привлекались риелторы в Томске, однако до настоящего момента нет информации о рассмотрении этого дела судом. Также в Иваново привлечены к ответственности сотрудники компании со схожим названием, но не имеющим отношение к Сигалу. (Фрунзенский районный суд г. Иванова в октябре 2012 года приговорил гендиректора ООО "Центр Микрофинансирования Гарант" Спартаку Карлову к пяти годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года – примечание РАПСИ)

Хочу отметить, что главными фигурантами по делу всегда являются матери, так именно они являются собственниками МК и воспользоваться сертификатом невозможно без их непосредственного участия.

Но дело Сигала действительно первое в своем роде, так в деле отсутствуют обладательницы маткапитала в статусе как минимум соучастника и потерпевшего.

- То есть, у этого уголовного дела есть все шансы стать прецедентным и в отношении других руководителей МФО, ведь они в своей деятельности используют аналогичные инструменты?

Алексей Кирсанов: К сожалению, да, и это тревожит больше всего. Сам факт того, что в деле отсутствуют заявители, помимо процессуального нарушения порядка возбуждения уголовного дела свидетельствует о том, что правоохранительные органы наделяют себя функцией и правом трактовать любые договорные отношения и делать выводы о наличии в них состава правонарушения. По сути это - искусственная криминализация предпринимательской деятельности, когда между получением дохода, или прибыли и преступным корыстным умыслом ставится знак равенства.

- Последует ли, по вашим прогнозам, череда аналогичных уголовных дел в отношении других участников рынка?

Алексей Кирсанов: В отношении череды уголовных дел в отношении других участников рынка мне сложно прогнозировать, но я искренне надеюсь, что разум все-таки восторжествует.

- Давайте поговорим о Вашем подзащитном. В ходе слушаний в Тверском суде Москвы представитель прокуратуры выступал против ареста, предлагая меру пресечения не связанную с лишением свободы. В своем выступлении он отметил, что помещение в СИЗО нежелательно из-за состояния здоровья Сигала. Являются ли его заболевания препятствующими содержанию в изоляторе?

Алексей Кирсанов: Содержание в СИЗО вообще сложно назвать полезным для здоровья, а в нашем случае оно может оказаться просто губительным. Оглашенные в судебном заседании медицинские документы, выданные врачами-кардиологами профильного медицинского центра, однозначно свидетельствовали о необходимости регулярного наблюдения у врача-кардиолога. При этом эти рекомендации даны пациенту, живущему в нормальных условиях, а не в условиях СИЗО. Следствие противопоставило этим документам заключение фельдшера скорой помощи, вызванной в изолятор временного содержания, заявившего, что он не видит препятствий для содержания Сигала под стражей. И, очевидно, для суда мнение фельдшера стало более весомым.

- Вы предлагали залог в размере 30 миллионов рублей. Каким образом будет собрана данная сумма?

Алексей Кирсанов: В отношении залога хочу пояснить, что сумма в 30 миллионов рублей была согласована с руководством Опоры России, первым вице-президентом которой является Павел Сигал. Члены предпринимательского сообщества заверили, что в кратчайшее время смогут внести требуемую сумму за своего соратника и коллегу.

- Есть еще такая мера пресечения, как домашний арест. Есть ли у Вашего клиента возможность содержаться под домашним арестом на территории столичного региона, где ведется следствие?

Алексей Кирсанов: Касательно домашнего ареста мне сложно однозначно ответить за своего подзащитного, но с большой долей вероятности я могу утверждать, что при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста он имел бы возможность арендовать жилье в Москве и получить в ней временную регистрацию.

- В рамках дела под арест – домашний и в СИЗО – уже отправлено почти 20 человек. Известно ли Вам, кто эти люди и какие претензии к ним предъявляет следствие? Каких "иных лиц", о которых говорилось в ходатайстве об аресте, так и не удается найти правоохранителям?

Алексей Кирсанов: Большинство этих лиц известно - это сотрудники микрофинансовых организаций из различных регионов России, сотрудники центрального офиса в Казани. В отношении "иных лиц" мне остается только догадываться, но если следствие посчитало возможным возбудить дело о якобы мошенничестве без потерпевших и заявителей, то подтянуть к нему любых "иных лиц", думаю, не составит никаких проблем.

- Также в ходатайстве следствия содержатся указания на суммы ущерба, расходящиеся с официальной информацией, ранее представленной пресс-службой МВД РФ. Как Вы можете прокомментировать это расхождение?

Алексей Кирсанов: Из тех материалов уголовного дела, которые были представлены в суд и с которыми имела возможность ознакомиться защита, речь идет о 64 эпизодах. При этом, мера пресечения в отношении Сигала избиралась как в отношении подозреваемого, обвинения ему тогда не предъявили. В отношении информации о сумме якобы ущерба мне сложно ответить, чем руководствовалась пресс-служба МВД, озвучивая такие колоссальные цифры (более 10,5 млрд рублей – примечание РАПСИ), но и сумма в 29 миллионов рублей, указанная в ходатайстве,  вызывает большие вопросы. Эти 29 миллионов рублей и 64 эпизода соотносимы между собой: как раз в размерах материнского капитала, составлявшего в 2012 году немногим менее 400 тысяч рублей. Но ведь согласно представленным в суд материалов дела матери - обладатели якобы "обналиченных" сертификатов становились собственниками жилья. Оно ведь на что-то покупалось, а не бралось из воздуха? Следствие указывает, что были заключены не только договоры купли-продажи жилья, но и выданы свидетельства о праве собственности на это жилье. Почему же оно молчит о том, что между договором и свидетельством о праве собственности существует оплата по договору, которая и проводилась микрофинансовыми организациями? В общем, и с делом в целом, и с цифрами в особенности еще предстоит разбираться.

Беседовала Мария Гусарова