Печать анализирует декреты о судах и сложившуюся в стране систему правосудия и приходит к неутешительному выводу: России грозит беда, которую Англия пережила ещё во времена Тюдоров и Стюартов, - зависимость судей от представителей власти. При этом ситуацию не могут исправить и «народные заседатели» в уголовном суде, ведь и они назначаются совдепами. 

«Русское правосудие поставлено на зыбкую почву», - констатирует пресса и опасается, что созданные советской властью суды будут выражать политическую волю советов и станут послушными слугами правительства. 

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 16 июля 1918 года*.

Искажение суда

«Когда нация, говорит – H. de Ponsry, – долгое время раздираемая гражданской войной, теряет свои учреждения, законы и нравы, – зло еще не так не поправимо, если не погибла судебная власть, и если суд сохраняет чувство независимости, долга и достоинства».

Английская история XVII в. И история Франции XVIII – XIX в.в. подтверждают мысль великого писателя. Если б наша новая власть чему-либо училась, она не упразднила бы с таким легким сердцем судов, созданных уставами 1864 г. Власть покоится на силе и правосудии, и сила без правосудия повергает страну в анархию, - это старая истина.

России обещаны новые суды. Частью они уже действуют. В состоянии ли их строй, созданный правительственными декретами, обеспечить стране действительное правосудие?

Новые судьи избираются совдепами, т. е. законодательными учреждениями. В западной Европе такой порядок известен Швейцарии. Демократический строй швейцарского парламента и высокая культура этой маленькой страны обеспечивают успешность этого порядка. Но наука выдвигает против него серьезные возражения. Он уменьшает народное доверие к судьям, так как судьи избираются не непосредственно населением; он уменьшает это доверие в особо сильной мере, если избирающее учреждение само образуется не путем всеобщей подачи голосов. Такой порядок далее дает специфический подбор судей: они избираются не по этико-профессиональной оценке, а по оценке партийно-политической. Этот порядок, наконец, создает усиленную зависимость судей от избирателей. Каждому ясно, что эти опасения имеют особое значение в общих условиях русской культуры и в конкретных условиях переживаемого момента.

Русское правосудие поставлено на зыбкую почву

Выборные судьи должны избираться на срок, - таково основное требование народного суверенитета: срочность выборов облегчает народный контроль и предупреждает стачку судей с правительством. Наши декреты умалчивают о сроке выборов судей, но они оговариваются, что судьи «отзываются» совдепами. В официозных кругах считают этот порядок близким к английскому и наиболее совершенным. Ни то, ни другое не верно. Все английские судьи назначаются «during good behaviour», т. е. на все время, пока блюдут свое достоинство… Принципиально, таким образом, они смещаемы. В частности, мировые судьи, судьи графств, полицейские судьи городов и рекордеры могут быть смещены правительственной властью, но гарантией прочности их положения являются высокие нравы страны, развитое общественное мнение и ответственность министров перед парламентом. Парламент, повсюду направляющий, по грубоватому выражению Франкевиля, свой «хобот слона, равно нащупывающий и огромные деревья и тончайшие иглы»,  - никогда не допусти удаления судьи без серьезного к тому основания (недостойное поведение или неспособность), в особенности удаление по политическим соображениям.

Члены же высшего суда Англии могут быть удалены только в законодательном порядке и именно (после следствия, при участии защиты) в порядке петиции или адреса обеих палат парламента к верховной власти и с ее утверждением. Поводом к удалению может быть только «misbehariour», т. е., по авторитетным указаниям Энсона и Тодде, «отказ, уклонение или сознательное небрежение в исполнении официального долга или такое нарушение права, которое делает судью явно непригодным для должности». Гарантии эти настолько велики, что, действительно, «легче сдвинуть с места базальтовые утесы, дороги гигантов, чем английского судью с его кресла».

Наши судьи «отзываются советами», и только. За что? В каком порядке? Уловите основную мысли нашей централизованной политики, и вы поймете, за что. За недостаточную проникнутость «революционным», «социалистическим», конечно, правительственным правосознанием. Примите в расчет современную решительность действий, и вы узнаете, в каком порядке. Без всякого порядка. Так создается политическая покорность судей, так они становятся послушными слугами правительства. Грозит беда, которую пережила Англия, времен Тюдоров и Стюартов, когда, по словам Рэле, «то, что другие короли осуществляли посредством наемных разбойников, короли Англии делали посредством легистов».

Не нужно думать, что в уголовном суде нашего нового строя, эта беда будет парализована тем, что главная роль вручена «народным заседателям». Списки их также составляются совдепом. Невольно вспоминается беглая фраза Наполеона I, что, во всяком случае, тираническое правительство может извлечь для себя более пользы из суда присяжных, чем из суда коронного. Вспоминается и практика Наполеона в этой области…

Надо-ли бросать камнем в нашу старую магистратуру за то, что она с тягостным сомнением смотрит на новый суд и не решается идти туда? Веками мечтали мы о правом суде. Гнулись и гибли в тяжелых политических условиях лучшие судебные силы. Новый же строй создает условия еще небывалые.

Проф. Н. Розин.

(Новый вечерний час)

Подготовил Евгений Новиков   

*Стилистика и пунктуация публикаций сохранены