Сама постановка вопроса о том, сколько стоит человеческая жизнь, может быть сомнительна с точки зрения морали. Однако несчастные случаи, нарушения закона и преступления, приводящие к гибели людей, не только заставляют задуматься о ценности человеческой жизни, но и становятся предметом судебных разбирательств, в рамках которых решаются вопросы о компенсации.

Эксперты, собравшиеся на круглом столе Федеральной палаты адвокатов (ФПА), обсудили вопросы размеров компенсации родственникам и близким погибших. Научные исследования говорят о цифре в 60 миллионов рублей, анализ судебной практики показывает, что средний размер компенсации морального вреда в случае гибели человека составляет около 68 тысяч рублей. В ходе экспертного обсуждения также выяснилось, что в промежутке между самой большой и самой меленькой суммой есть варианты, но прийти к единообразию в подходах к оценке стоимости человеческой жизни можно, лишь упорядочив судебную практику.

Цена жизни с точки зрения науки

Алексей Зубец, проректор Финансового университета при правительстве РФ, представил исследование, которое дает ответ на вопрос, какой размер выплаты является справедливым, достойным и достаточным, чтобы в полной мере компенсировать ущерб, связанный с гибелью человека. В основе исследования лежат расчеты по трем показателям: удовлетворенность населения жизнью, ожидаемая продолжительность жизни и размер душевого потребления в домохозяйствах. Методика направлена на определение полной стоимости жизни с учетом морального и материального ущерба.

«Общие подходы к обществу в целом и произведенные расчеты дают нам оценку в 51-61 миллион рублей. В России средняя стоимость жизни с точки зрения полной компенсации морального и материального ущерба чуть меньше 1 миллиона долларов США. Понятно, что это некая средняя температура по больнице, есть люди, которые не перестанут страдать после потери, а есть люди, для которых эта цифра, вполне возможно, компенсирует моральный ущерб», — рассказал Зубец об итогах исследования.

По словам проректора Финансовой академии, ему доводилось представлять расчеты по данной методике в судах, где он присутствовал в качестве эксперта. Первый вопрос, который возникает при оглашении сумм, в разы превосходящих обычные размеры компенсаций, касается целей, на которые пойдут средства. В судах интересуются, не будет ли компенсация за потерю близкого человека потрачена на предметы роскоши и атрибуты красивой жизни, пояснил Зубец.

Практика показывает, что люди, которые получили возмещение в связи с гибелью родных, могут потратить деньги на конечное потребление, но очень часто средства расходуются на благотворительность — на помощь детским домам и приютам, на воспитание приемных детей, прокомментировал ситуацию эксперт. Как заявил проректор Финансовой академии, при потере близкого человека важной частью компенсации является удовлетворение духовных потребностей, и они очень часто проявляются в заботе о ближнем.

Жизнь с точки зрения судебной практики

Адвокат коллегии «Гражданские компенсации НОКА» Ирина Фаст представила обобщение правоприменительной практики по присуждению компенсации морального вреда. В случаях с гибелью людей компенсация морального вреда — единственное, на что могут рассчитывать родственники, подчеркнула Фаст. Говоря о своем исследовании, адвокат уточнила, что для анализа были взяты данные Судебного департамента при Верховном суде (ВС) РФ о 14 тысячах делах, рассмотренных судами общей юрисдикции с апреля 2016 по июнь 2017 года.

«Средний размер компенсации морального вреда по искам о причинении вреда жизни и здоровью составил 68 680 рублей по всей Российской Федерации», — озвучила Фаст итоги обобщения судебной практики.

Кроме того, адвокатские образования из 30 субъектов РФ представили сведения по 2236 делам. Как рассказала Фаст, анализ данной информации позволил определить медианный размер компенсации морального вреда в случае смерти человека, составляющий 70 тысяч рублей. Минимальные размеры компенсации морального вреда составляют порядка 5 тысяч рублей, максимальная сумма, по данным адвокатских образований, составила 8,5 миллиона рублей. Представитель коллегии отметила, что в уголовных делах фигурируют значительные суммы компенсаций, однако взыскание средств с осужденных крайне затруднено.

«Средний размер компенсации морального вреда чрезвычайно низок в сравнении с минимальным размером оплаты труда, величиной прожиточного минимума и расчетной стоимостью человеческой жизни по методике Финансовой академии», — прокомментировала итоги своего исследования Фаст. Как уточнила адвокат, проблема низких размеров компенсации морального вреда относится и к делам, связанным с инвалидностью. Фаст рассказал о двух судебных решениях из Калининградской и Новгородской областей, по которым за потерю руки в результате травмы истцы добились взыскания сумм на уровне 60-70 тысяч рублей.

За рубежом и в России

Для сравнения на круглом столе ФПА были представлены данные о компенсациях за гибель человека в зарубежных странах. Проектор Финансового университета рассказал, что методика оценки стоимости человеческой жизни, давшая сумму в 60 миллионов рублей в России, при применении к американским реалиям выводит сумму в 4,7 миллиона долларов США. При этом ряд американских ведомств оперирует и более высокими цифрами, которые используются для организации мер безопасности при возведении объектов инфраструктуры. Департамент транспорта США оценивает стоимость человеческой жизни на уровне 9,6 миллиона долларов, Министерство пищевой и фармацевтической промышленности — 7,9 миллиона долларов, Министерство окружающей среды — 9,1 миллиона долларов.

Практика компенсаций в случае гибели людей в чрезвычайных происшествиях на транспорте в развитых странах показывает суммы на уровне 2,5-3 миллионов долларов США, отметил Зубец. Родственники жертвы авиакатастрофы в Альпах, когда пилот намеренно разбил воздушное судно, получили примерно по 3 миллиона долларов США. Говоря о международном опыте, проректор Финансового университета обратил внимание на Таиланд и Малайзию, в которых ВВП на душу населения ниже российского, но размеры возмещений за гибель человека в чрезвычайных ситуациях на порядок выше и составляют от 0,7 до 2 миллионов долларов США.

Российским законодательством и международными договорами предусмотрены случаи, когда близкие погибших получают компенсацию морального вреда, заметно превышающую средние суммы, применяемые судами. По закону о страховании владельца опасного объекта, сумма выплат за гибель человека при аварии составляет 2 миллиона рублей. Воздушный кодекс РФ также предусматривает выплаты родственникам жертв авиакатастроф в размере 2 миллионов рублей. По данным Финансовой академии, в Вооруженных силах РФ сложилась практика возмещения из разных источников, позволяющая получить родственникам граждан, погибших в боевых действиях, порядка 6,4 миллиона рублей. Монреальский протокол к Варшавской конвенции о международных авиаперевозках в настоящее время предусматривает размер выплат в 9,4 миллиона рублей по текущему курсу.

Проблемы с судебной практикой и возможные пути решения

Установленные в законодательстве суммы компенсаций в России ниже выплат в странах с высоким уровнем жизни и ниже научно обоснованной оценки стоимости жизни, но существенно превосходят средние размеры возмещения морального вреда согласно судебной практике. Однако такие компенсации выплачиваются только в строго определенных случаях, например, при гибели в авиакатастрофе на международном рейсе, если речь идет о Монреальском протоколе. Практика российских судов по делам о компенсации морального вреда вызвала ряд вопросов у экспертов, и не только к размерам присуждаемых выплат.

«На мой взгляд, основной проблемой с компенсацией морального вреда на сегодняшний день являются не высокие или низкие размеры компенсаций, которые присуждаются по отдельным делам. Основной проблемой является отсутствие на нормативном уровне унифицированного основания для определения размера компенсации морального вреда, в связи с чем в отдельных случаях могут присуждаться как очень маленькие, так и высокие суммы», — заявил сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ Александр Эрделевский в ходе круглого стола.

Как рассказал Эрделевский, 20 лет назад вышла его работа, посвященная методике определения размера компенсации морального вреда. Предложенный способ определения сумм коррелировал с ответственностью за уголовные преступления с последствиями в виде лишения жизни или причинения вреда здоровью различной степени тяжести и предлагал рекомендации по расчету выплат с примерами. Однако эксперт отметил, что российские судьи не прибегают к ненормативным источникам в своей практике, что, по всей вероятности, связано с особенностями их менталитета. В то же время в странах англо-саксонского права нередки случаи, когда судьи в своих решениях ссылаются на научные изыскания юристов, добавил Эрделевский.

Комментируя проблему неравномерности судебной практики, адвокат Фаст указала на расплывчатость требований разумности и справедливости в качестве ориентира для судей. По словам защитницы, судьи требуют обосновывать заявленные суммы, однако нет четких критериев для таких доказательств, и даже данные экспертиз не всегда могут быть приняты.

Позицию об отсутствии единства в подходах к определению размеров компенсации морального вреда разделил и адвокат Андрей Рагулин. Защитник представлял интересы истцов по гражданскому иску о возмещении морального вреда после крушения поезда в Московском метрополитене. Родственники погибших в аварии получили по миллиону рублей от правительства Москвы и по два миллиона рублей в рамках системы страхования опасных объектов. Группа пострадавших также обратилась в суд за компенсацией морального вреда в связи с виновным причинением вреда. Родственники погибших, в частности, требовали компенсировать моральный вред в размере 5 миллионов рублей, однако суд почитал разумной цифру в 150 тысяч рублей. По словам Рагулина, суд не объяснил и не обосновал свою позицию, принимая решение. Исходя из полученного опыта, адвокат заявил о наличии системных проблем при рассмотрении дел о компенсации морального вреда, основной из которых является неопределенность критериев.

«Критерии разумности и справедливости, заложенные в Гражданском кодексе как условие определения компенсации морального вреда, не отвечают потребностям истцов по соответствующим искам в силу абстрактности и неопределённости. Именно абстрактность и неопределённость позволяет судам нижестоящей инстанции говорить, что они учли тот или иной фактор, просто потому, что они его учли», — сказал Рагулин. Адвокат также поставил вопрос о том, может ли судья в пределах своего усмотрения принимать решения, расходящиеся с конституционным принципом приоритета защиты прав и свобод человека.

Среди других проблем Рагулин обозначил то, что при разрешении дел суды необоснованно отдают приоритет правовым нормам, позволяющим минимизировать размер компенсации морального вреда, и далеко не всегда учитывают все обстоятельства и степень вины нарушителя.

По мнению экспертов, для исправления сложившейся ситуации важно обозначить ориентиры в виде определенных сумм. Адвокат Фаст считает, что Гражданский кодекс РФ должен содержать хотя бы минимальные суммы компенсации морального для случаев причинение вреда здоровью. Эрделевский заявил о перспективах, связанных с постановлением пленума ВС "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней".

«В России есть некий шанс добиться унификации подхода к определению размера компенсации морального вреда в будущем. Это может быть реализовано с привлечением постановления пленума ВС о применении Европейской конвенции. Впервые из уст ВС прозвучала возможность построения мостика к определённым суммам», — заявил Эрделевский. По мнению эксперта, ВС мог бы издать рекомендации по определению компенсаций, приложив примерные средние значения с привязкой к практике Европейского суда по правам человека.

Многие участники круглого стола поддержали данное предложение. Сотрудник аппарата Уполномоченного при президенте РФ по правам ребенка Наталья Куц разделила озабоченность низкими размерами компенсаций морального вреда и отметила целесообразность взаимодействия с ВС в рамках решения проблемы. По словам Куц, от имени детского омбудсмена в Государственную Думу РФ было направлено письмо, в ответе на которое председатель комитета по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников отметил невозможность установления конкретных сумм в Гражданском кодексе из-за многообразия вариантов и ситуаций, встречающихся в правоприменительной практике.

Модератор круглого стола, исполнительный вице-президент ФПА Андрей Сучков предложил собравшимся принять участие в выработке конкретных предложений по улучшению ситуации с выплатами компенсаций морального вреда. Если будет выбран конкретный адресат, например ВС, ФПА задействует свои ресурсы для продвижения предложений, заявил Сучков.