Краткосрочные аресты и направление на малый срок в тюрьму за неопасные преступления признаны вредными явлениями: вместо исправления осуждённый рискует попасть под влияние более криминальных сокамерников и освободиться уже бывалым преступником, а это не отвечает задачам революционного правотворчества. В этой связи приветствуется введение трибуналами и народными судами особого вида наказания — принудительных работ. Однако на практике оказалось, что реализовать такие приговоры весьма сложно.
РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 14 февраля 1919 года.*
Концентрационные лагеря
Революционные Трибуналы и Народные Суды ввели особый вид наказания: лишение свободы в виде принудительных работ, без содержания под стражей.
Приведение в исполнение этих приговоров столкнулось с отсутствием в подавляющем большинстве городов налаженных общественных работ, и только в некоторых маленьких городах таких приговоренных к принудительным работам смогли использовать так или иначе, в силу их немногочисленности, в остальных местностях их заключали в тюрьмы, что, конечно, неправильно по существу, но что было необходимо, ибо иначе судебные приговоры остались бы пустым звуком.
Революционное правотворчество пролетариата в выработке этого нового типа лишения свободы пошло по очень правильному пути.
В самом деле, во многих случаях заключение в тюрьму является совершенно ненужной мерой. Наука давно пришла к выводу, что краткосрочный арест нецелесообразен ни с какой стороны, а скорее вреден, ибо, с одной стороны, нет времени ознакомиться с личностью заключенного и определить методы воздействия на его психику, с другой стороны, есть риск, что он подвергнется вредному влиянию товарищей по тюрьме, более испорченных, чем он. Поэтому, во всех тех случаях, когда преступник не является особо опасным, вполне достаточной мерой воздействия не него является принудительный труд, с одной стороны, отучающий его от праздности – одной из главных причин целого ряда преступлений, с другой, приучающий его к дисциплине, порядку, аккуратности.
Однако, слишком недостаточно приговорить человека к этому виду наказания; нужно, чтобы оно было применено и применено планомерно.
Московская Чрезвычайная Комиссия решила сделать опыт устройства «концентрационного лагеря» для принудительных работ, но, к сожалению, взялась за эту работу без определенного плана, и ее начинание кончилось крахом.
Ее ошибки заключались в том, что она в своем «лагере» захотела объединить слишком разнородные элементы, не только тех, кто приговорен к принудительным работам, но и приговоренных к заключению в тюрьму не особенно опасных, заодно включив и целый ряд других категорий: подследственных по не очень серьезным делам, приговоренных к аресту в административном порядке, семьи белогвардейцев и дезертиров и т.д. Кроме того она нашла необходимым, как правило, держать помещаемых в лагерь под замком в нерабочее время.
В результате получилась неразбериха: не то тюрьма, не то казармы для рабочих.
Для того, чтобы из этого лагеря мог получиться тот орган, который должен применять приговоры судов и трибуналов, нужно установить точно те категории лиц, которые будут в лагерь направляться. Это во-первых, осужденные к принудительным работам без содержания под стражей, во-вторых, присужденные к аресту на срок менее 3 месяцев, которые, по декрету о суде, могут отбывать наказание в виде принудительных работ без содержания под стражей, в-третьих, лица, не имеющие определенных занятий и ведущие подозрительный образ жизни, в-четвертых, не записавшиеся на Биржу Труда, и, наконец, в-пятых, уклоняющиеся от работы, предложенной Биржей Труда.
Все указанные лица поступают в лагерь с соответствующими постановлениями судебных или административных органов о сроке принудительных работ. В лагере они регистрируются и снабжаются особыми книжками, в которых должно быть указано имя, отчество, фамилия и адрес лица и сущность постановления о нем, и помещены правила для лиц, приписанных к лагерю.
Администрация лагеря, в зависимости от здоровья, физических сил и проч., определяет поступившего на ту или иную работу, указав, куда оно должно явиться и в чье распоряжение поступить. Наблюдающие за отдельными работами получают, в свою очередь, список прикомандированных к ним лиц и следят за исправностью посещения работ и за самой работой, делая в вышеуказанных книжках соответствующие отметки.
Питание работающие получают в лагере или на местах работ. По окончании работы они свободны и распоряжаются своим временем по собственному усмотрению.
Работа заключенных в лагере должна оплачиваться по существующим ставкам для тех или иных видов труда; равным образом к ним применяются все положения об охране труда.
Если администрация лагеря будет достаточно энергична, чтобы установить связь с различными учреждениями, нуждающимися в рабочей силе постоянно или временно, то у нее будет возможность, комбинируя своих клиентов, давать работу им всем, а не кормить их, держа в Новоспасском монастыре, как это имеет место в настоящее время.
Конечно, будет немало забот и хлопот с питанием работающих, с доставлением им одежды, обуви и т.д., но зато будет устранена необходимость содержать крупный штат канцелярии и еще больший штат надзирателей, какой необходим, когда лагерь является тюрьмой, не говоря уже о необходимости в последнем случае врачебного, учительского, воспитательного и проч. персонала, без которого «концентрационный лагерь» может быстро стать самым настоящим «мертвым домом» со всеми присущими ему ужасами.
Л. С.
(Известия Ц. И. К.)
Подготовил Евгений Новиков
*Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены
