Объявляется открытым второе заседание по обвинению российского офицера Григория Печорина по пяти статьям УК РФ. На предыдущем заседании суд перешел к стадии прений сторон, в которых уже выступила государственный обвинитель.
Теперь слово предоставляется адвокату подсудимого — Татьяне Карасевой.
Уважаемый суд!
Если сегодня здесь проходит справедливое судебное разбирательство, основанное исключительно на законе, прошу прислушаться к моей речи, услышать её и дать объективную оценку тем доводам, которые будут мной изложены.
Невиновность моего подзащитного, Печорина Григория Александровича, в инкриминируемых ему деяниях очевидна! Вина Печорина ни по одному из предъявленных эпизодов не доказана!
Обвинение Печорина в том, что он украл коня Карагёза у местного авторитета Казбича, несправедливо и безосновательно. Следствием установлено, что Казбичу многие завидовали и не раз пытались украсть у него коня. В день приезда Казбича в крепость конь был похищен. Но при чём тут мой подзащитный? Часовой и сам Казбич видели, как из ворот крепости на Карагёзе выехал Азамат. Не Печорин! И свидетель Максим Максимыч не подтвердил, что Печорин принимал участие в похищении коня. Мог ли Печорин быть «идейным вдохновителем» кражи, склонившим Азамата к преступлению? Нет! Азамат — не «совращённый» Печориным честный горец, а лихой разбойник, ради денег готовый на всё.
Иными словами, в деле нет ни одного объективного доказательства причастности подсудимого к краже Карагёза. Поэтому прошу исключить обвинение в отношении моего подзащитного по части 1 статьи 158 УК РФ.
Незаконно и не соответствует фактическим обстоятельствам обвинение в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 126 УК РФ (похищение человека) и частью 1 статьи 133 УК РФ (понуждение к действиям сексуального характера).
На горской свадьбе Печорин впервые видит Бэлу, которая подходит к нему и поёт вполне простую для понимания песню. Зачем? Для начала вспомним издревле существовавший на Кавказе обычай, когда невесту похищали из родного дома против воли родителей. В дальнейшем похищенная девушка становилась женой, и на этом конфликт между родом похитителя и родителями девушки считался исчерпан. У Бэлы был конкретный план: заявить о своём желании связать судьбу с моим подзащитным. Как среагировал на её предложение Печорин? Согласно показаниям свидетелей, он «встал, поклонился ей, приложил руку ко лбу и сердцу», тем самым дав понять, что Бэла ему симпатична, и он готов действовать. То есть Бэла сама спровоцировала его на похищение.
Ссылка следствия на то, что мой подзащитный понуждал Бэлу к действиям сексуального характера, не правомерна и лишена всякого обоснования. Да, Печорин жил с Бэлой, регулярно намекая ей на сексуальные отношения, хотя девушка отчётливо заявила о своём отказе в какой-либо добровольной близости с ним. Однако недопустимо относить к понуждению сам по себе факт предложения женщине, находящейся в определённой зависимости от виновного, вступить в половую связь, если такое предложение не сопровождается соответствующими угрозами или действиями. Не является понуждением обещание тех или иных благ, если они не полагались потерпевшему лицу в установленном законом порядке, поскольку совершение сексуальных действий за вознаграждение признается не понуждением, а проституцией.
Следствие не потрудилось установить факт добровольного согласия Бэлы на похищение, как и не исследовало дальнейшие их отношения с Печориным в крепости. В этой связи считаю обвинение моего подзащитного в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 126 УК РФ и частью 1 статьи 133 УК РФ, незаконным и подлежащим исключению.
Обвиняя Печорина в убийстве Грушницкого, следствие «забывает» про необходимую оборону, право на которую вытекает из присущего человеку от рождения естественного права на жизнь, личную неприкосновенность, свободу. В качестве основания её закон называет общественно опасное посягательство, которое причиняет вред личности или создаёт угрозу причинения вреда. У Печорина не было умысла убивать. Дуэль предложил Грушницкий. Печорин до конца пытался избежать кровопролития, всячески предлагая уладить конфликт мирно, но искренняя доброжелательность и благородство моего подзащитного лишь озлобили второго дуэлянта, который рядом с Печориным чувствовал себя ущербным, несостоятельным человеком. Его фраза «Если вы меня не убьёте, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места» подтверждает, что Печорин, защищал свою жизнь, находился в состоянии необходимой обороны, действовал правомерно. Таким образом, есть все основания применить статью 37 УК РФ (необходимая оборона).
Наконец, незаконно и несправедливо обвинение моего подзащитного по части 1 статьи 139 УК РФ (нарушение неприкосновенности жилища). Следствие утверждает, что действия Печорина по захвату казака являлись опасными и преступными, так как были продиктованы не благими намерениями. При этом не учитывается, что Печорин, один и без оружия, захватил вооружённого преступника, убившего его друга Вулича.
Замечу оставление без внимания мотивов поступков Печорина, особенностей его характера и душевных переживаний является своего рода тенденцией всех предъявленных обвинений.
Говоря о нравственной испорченности Печорина, наши оппоненты забывают, что на самом деле мой подзащитный никому и никогда сознательно не желал зла. В том, что Печорин вынужден вести такую жизнь, виноват не он, а общественная среда, его воспитавшая и погубившая, хоть и не до конца. Он мог бы стать героем общественного или индивидуального человеколюбия. Он хотел бы быть таким героем, но не может.
Можно ли осуждать человека за то, что он воспитан таким, а не иным? За то, что он одарён способностями, душевной силой, волей, умом, но дурно воспитан и живёт в затхлой общественной среде? Нет! Мой подзащитный не преступник, а жертва своего времени и воспитания.
Именно поэтому, исходя из всего изложенного выше, считаю, что Печорин Григорий Александрович должен быть оправдан по всем пунктам предъявленного ему обвинения.
Все участники процесса выступили — судья Сергей Красников удаляется в совещательную комнату для вынесения приговора. Оглашение состоится 25 мая в 10.00
