Занятие частнопредпринимательской деятельностью каралось советскими законами как уголовное преступление. Понятие «буржуазия» в советской стране применительно к части граждан СССР перестало употребляться. После периода нэпа те, кто пытался заниматься предпринимательством, однозначно считались преступниками. 

Однако даже угроза смертной казни за коммерческую деятельность не смогла помешать развитию подпольного частного предпринимательства в Советском Союзе. О причинах успеха «цеховиков» и правовых последствиях их распространения рассказывает в семнадцатом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

С окончанием нэпа в СССР полностью исчез слой частных предпринимателей. Все средства производства были сосредоточены в руках государства. Отдельно существовала колхозно-кооперативная собственность, но и она находилась под жестким контролем государственных и партийных органов. 

Права колхозников и кустарей не были надежно защищены и легко нарушались по воле государственных властей в зависимости от потребностей государства.

Занятие частнопредпринимательской деятельностью в Советском Союзе грозило суровым наказанием вплоть до смертной казни. Но само существование такого законодательства говорит о том, что частное предпринимательство существовало, оно ушло в подполье, т.е. стало полностью криминальным.

Интересно, что, что в конце сороковых годов экономические статьи из списка расстрельных были изъяты. Но позднее советское государство вновь вернулось к применению высшей меры наказания по отношению к подпольным «буржуа». И настоял на этом послесталинский лидер КПСС Никита Хрущев.

Дело в том, что с началом «оттепели», с либерализацией политического и правового режима моментально оживилась и начала стремительно развиваться так называемая «теневая экономика». Расширение контактов с зарубежными странами, например, рубежный Международный фестиваль молодежи и студентов в Москве в 1957 году, привели к появлению таких видов экономических преступлений как «фарцовка» (перепродажа товаров иностранного производства) и валютные операции, запрещенные в СССР. Реакция властей на это явление лишний раз показывает насколько вольно относились руководители государства и партии к праву вообще и к правам человека и гражданина.

На очередном пленуме ЦК КПСС, выступая с речью, Хрущев неожиданно для всех заговорил о приговоре по делу крупных валютных спекулянтов Яна Рокотова, Владимира Файбишенкова и Дмитрия Яковлева. Суд приговорил всех троих к восьми годам заключения, — максимально возможное наказание за валютные преступления, существовавшее на момент их совершения подсудимыми. Но Хрущеву этого показалось недостаточно. «За такие приговоры судей самих судить надо», — раздраженно бросил он Председателю Верховного суда СССР.

Уже в ходе судебного разбирательства Указом Президиума Верховного Совета СССР срок наказания за незаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Но поскольку новации были приняты после ареста главных фигурантов валютных дел, эта мера не могла быть применена к ним задним числом.

Все это пытались объяснить Хрущеву — что закон обратной силы не имеет, что наказание за совершенное преступление возможно лишь исходя из законодательства, действовавшего на момент ареста преступников. Однако тот и слушать ничего не хотел.

По личному настоянию Генсека в аппарате ЦК КПСС была спешно подготовлена записка в Политбюро, где обосновывалось изменение статей Уголовного кодекса, касающихся незаконных валютных операций в сторону ужесточения наказания вплоть до смертной казни. 1 июля 1961 года Председатель Президиума ВС СССР Леонид Брежнев подписал Указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях», которым вводилась расстрельная статья за валютные операции.

А Генпрокурор Руденко моментально подал протест на «мягкость» приговора. Дело принял к рассмотрению Верховный суд РСФСР, и по итогам длившегося два дня открытого судебного процесса приговорил троих валютчиков к расстрелу.

В новом Уголовном кодексе РСФСР 1960 года статья 153 гласила: «Частнопредпринимательская деятельность с использованием государственных, кооперативных или иных общественных форм - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с конфискацией имущества или ссылкой на срок до пяти лет с конфискацией имущества.

Коммерческое посредничество, осуществляемое частными лицами в виде промысла или в целях обогащения, - наказывается лишением свободы на срок до трех лет с конфискацией имущества или ссылкой на срок до трех лет с конфискацией имущества».

Количество смертных приговоров в 1961 году, когда была введена смертная казнь за экономические преступления, выросло по сравнению с 1960 годом более чем втрое — до 1990. В 1962-м высшая мера наказания была применена 2159 раз. В дальнейшем количество смертных приговоров сократилось.

Однако, подпольное частное предпринимательство продолжало развиваться и расти. Довольно распространенным стало производство на государственных фабриках дополнительного неучтенного объема тканей. «Цеховики» - так стали называться эти предприниматели – не только производили «лишнюю» продукцию, но и организовывали ее сбыт в больших масштабах через сеть связанных с ними магазинов. Аналогичное тайное производство и сбыт были налажены и на обувных фабриках.

Базой для появления и роста «теневой экономики» явился дефицит в стране практически всех видов товаров народного потребления. Государственная плановая командно-административная система не справлялась с задачами снабжения населения всем необходимым. В связи с ростом дефицита у граждан России накапливались денежные ресурсы, которые невозможно было употребить только в государственной торговой сети. Поэтому эти свободные «неотоваренные» денежные средства и устремились в сферу «теневой экономики». 

Каковы же были объемы этих подпольных производств? По данным Татьяны Корягиной в начале 1960-х годов в теневой экономике было занято 6 миллионов человек, в 1974 году — 17-20 миллионов человек, а в 1989 году — 30 миллионов человек, или 12% численности населения СССР. По её расчётам к концу 1980-х годов объём накоплений «тайной буржуазии», полученных незаконных путём, достиг 20-25% всей личной собственности в стране.

Таким образом, появление подпольного производства и криминального отряда предпринимателей было порождено несовершенством советской системы планирования, производства и распределения. «Буржуазия» была буквально востребована народом, и она появилась и долго тайно существовала. Никаких прав ее представители, разумеется, не имели. 

В правовом смысле могла идти только об изменении тяжести наказания за незаконную предпринимательскую деятельность. Однако, обладая значительными средствами, «цеховики» очень часто откупались от наказания, что и приводило к существенному росту коррупции в правоохранительных и судебных органах.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 11 августа