На несогласованные акции 23 января в разных городах России в общей сложности вышли несколько тысяч человек, в числе которых оказалось значительное количество несовершеннолетних граждан. Порядка 300 подростков были задержаны на территории страны, самому младшему из которых – менее 10 лет. По факту вовлечения лиц, не достигших 18 лет, в совершение противоправных действий было возбуждено уголовное дело, а в отношении 176 родителей составлены административные протоколы.
Данные обстоятельства стали поводом для многих вопросов, в том числе о том, какая ответственность лежит на самих подростках за участие в несанкционированных акциях. По просьбе РАПСИ адвокат, кандидат юридических наук Александр Зорин подробно рассказывает о специфике назначения наказаний несовершеннолетним.
В рамках вопросов о совершенствовании законодательства в юридической среде с новой силой вспыхнули дискуссии об использовании несовершеннолетних на несогласованных политических акциях и об ответственности самих подростков за участие в противоправных действиях, совершенных на волне так называемого «стадного эффекта».
На первый взгляд доля подростковой преступности в масштабе всей статистики кажется незначительной: 3,9% от всех раскрытых преступлений совершены подростками или при их непосредственном участии. Несмотря на это наличие иезуитских призывов в блогосфере от имени Алексея Навального и других лидеров связанной с ним организованной цифровой группы позволяют прогнозировать шквалистый подъем данной статистики в связи с вовлечением и реальным участием молодежи в том, что уже вполне можно назвать «тикток-бунтами».
Первыми правовыми итогами «тикток-бунтов» стали десятки возбужденных уголовных дел, фигурантами которых являются подростки, которые под воздействием конвергенционных эффектов и впечатлением всеобщности рассчитывали на утрату ответственности вследствие анонимности. Потеряв в сетевой толпе свою индивидуальность и показывая свое мнимое превосходство, молодые люди отступили от привычных правовых паттернов и начали нападать на полицейских, повреждать имущество и совершать иные преступления. И все это нарочито транслируется или впоследствии публикуется в интернете.
Вместе с тем незамедлительная реакция правоохранительных органов начала разрушать ошибочный стереотип в подростковой среде о том, что наказание не наступит (не найдут, всех не накажут). Точечные оперативно-розыскные мероприятия дали свой эффект - молодые люди, подозреваемые в совершении преступлений, были деанонимизированы. Причем в отношении многих из них арест уже был выбран в качестве меры пресечения.
Восприятие безнаказанности несовершеннолетних за преступления, совершенные в «эффекте» толпы, стоит разрушить именно правовым просвещением и разъяснением основных положений Уголовного кодекса РФ и указанием на то, что массовость – это отягчающее обстоятельство.
Согласно части 1 статьи 20 УК РФ, уголовной ответственности подлежат люди, достигшие к моменту преступления 16-летнего возраста. В то же время часть 2 этой же статьи гласит, что лица, достигшие к моменту совершении преступления 14 летнего возраста, подлежат ответственности за такие преступления как: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (статья 111), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (статья 112), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (статья 166), умышленные уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах (часть вторая статьи 167), участие в массовых беспорядках (часть 2 статьи 212), хулиганство при отягчающих обстоятельствах (части 2, 3 статьи 213), вандализм (статья 214), приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (статья 267) и др.
Таким образом, уже с 14 лет лицо, участвующее в незаконных политических акциях, может быть привлечено к уголовной ответственности за совершение вышеуказанных преступлений.
При этом совершение ряда данных преступлений в составе группы лиц, из хулиганских побуждений, по мотиву политической ненависти, в отношении двух или более лиц, в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности, с применением насилия либо с угрозой применения такого насилия признается УК РФ совершенным при наличии квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков. А это, в свою очередь, серьезно увеличивает степень общественной опасности преступных деяний и, как следствие, влечет усиление строгости наказания.
Особыми пунктами «в» и «е» в статье 63 УК РФ (обстоятельства, отягчающие наказание) выделены совершение преступления в составе группы лиц и совершение преступления по мотивам политической, идеологической ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Учитывая, что в соответствии с частью 3 статьи 60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, то наивно полагать, что за совершение преступлений на незаконных политических акциях не наступит ответственности лишь в силу малого возраста.
Безусловно, гуманность механизма государственного принуждения учитывает необходимость особой защиты несовершеннолетнего от вовлечения в криминальную среду, в связи с чем имеется смягчающая специфика санкций за совершенные подростками преступлений. Но это смягчение, а не освобождение от наказания.
В соответствии со статьей 90 УК РФ, подросток, совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.
Несовершеннолетнему может быть назначено одновременно несколько принудительных мер воспитательного воздействия: предупреждение, передача под надзор родителей (лиц, их заменяющих, или специализированного госоргана), возложение обязанности загладить причиненный вред, ограничение досуга и установление особых требований к поведению.
Например, в соответствии с частью 4 статьи 91 УК РФ ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего могут предусматривать запрет на посещение определенных мест, использование определенных форм досуга, в том числе связанных с управлением механическим транспортным средством, пребывание вне дома после определенного времени суток, выезд в другие местности без разрешения специализированного госоргана. Несовершеннолетнему может быть предъявлено также требование возвратиться в образовательную организацию либо трудоустроиться с помощью специализированного госоргана. Однако настоящий перечень не является исчерпывающим.
В случае систематического неисполнения несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия эта мера — по представлению специализированного государственного органа — отменяется, а материалы направляются для привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности (часть 4 статьи 90 УК РФ).
Кроме того, согласно части 2 статьи 92 УК РФ, несовершеннолетний, осужденный к лишению свободы за совершение преступления средней тяжести или тяжкого преступления, может быть освобожден судом от наказания и помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа. Такой шаг является принудительной мерой воспитательного воздействия в целях исправления несовершеннолетнего, нуждающегося в особых условиях воспитания, обучения и требующего специального педагогического подхода.
Однако освободить несовершеннолетнего от уголовной ответственности и применить к нему принудительные меры воспитательного воздействия — это право, а не обязанность суда. Но при принятии подобных решений необходимо учитывать, что преступления на незаконных политических акциях совершаются в отношении служителей закона.
На мой взгляд, в российском обществе должна сформироваться нулевая толерантность к подростковой преступности в отношении полицейские, поскольку в противном случае это грозит дестабилизации основ правопорядка. Ярким примером, иллюстрирующим подобные последствия, является криминологическая «теория разбитых окон», в которой мелкие правонарушения рассматриваются не только как индикатор криминогенной обстановки, но и как активный фактор, непосредственно влияющий на уровень преступности в целом.
Иными словами, «если в здании разбито одно стекло и никто его не заменяет, то через некоторое время в этом здании не останется ни одного целого окна».
