Четыре буквы КНДР сегодня воспринимаются как синоним четырех цифр — «1984». Образ загадочной страны, информация о политическом, экономическом и общественном устройстве которой практически недоступна представителям западного мира, провоцирует макабрические фантазии об ужасах тоталитаризма. 

Такая репрезентация Республики, по сути, является одной из форм санкций, бремя которых Северная Корея несет рекордные сроки и до недавних пор в максимальных объемах. Но если присмотреться непредвзято, то легко заметить, что подобная демонизация во многом призвана скрыть провал тех самых санкций. Благодаря давлению США и других западных стран КНДР стала чем-то вроде Tor, бросающего вызов миру Google: лишенная возможности играть по общим правилам, она создает собственные — в экономике, торговле, военной и гражданской сферах.

В мире осталось три независимых государства — США, Китай и КНДР. Такое мнение получило распространение среди политологов и экономистов примерно 10 лет назад. Но только Северная Корея, рассчитывающая лишь на свои силы, по-настоящему ни от кого не зависит в эпоху глобализации.

Подобную политику сами корейцы именуют «чучхе», в остальном мире для нее со времен античности используется термин «автаркия» — в переводе с древнегреческого «самодостаточность».

В Новое время наиболее полноценно идею автаркии реализовали США в 1808-м, на год отказавшись от участия в мировой торговле. Данный опыт оценивается исследователями как одна из причин становления мощной американской промышленности. 

В наши дни страна может оказаться в условиях автаркии в результате политико-экономического курса на суверенность, либо в силу внешних обстоятельств (санкции, экономическая блокада). Единственной страной, объединившей оба этих сценария в XXI веке, до настоящего дня остается КНДР.

Под санкционными режимами Северная Корея успешно существует и развивается уже 70 лет. Первые санкции США ввели еще в 1950-е годы, ужесточив их после бомбардировок Южной Кореи в 1980-х. В 1988 году Штаты добавили КНДР в свой список государств-спонсоров терроризма. 

Однако до 2006 года ограничительные меры практически никак не сказывались на развитии страны. Северная Корея долгое время опережала своих южных соседей, совершивших рывок во многом благодаря развитию государственного сектора, созданного на основании национализации бывших японских компаний. 

После того как в 2006 году КНДР провела испытания ядерного оружия, санкции стали международными: их ввел и Совет Безопасности ООН. А в 2016–2017 годах Северная Корея вышла на новый военно-технический уровень в развитии ядерных технологий. Именно опасения из-за потенциального превращении КНДР в сильную ядерную державу спровоцировало введение по-настоящему жестких ограничений. 

На сегодняшний день международные санкции против Северной Кореи практически исключают любое серьезное экономическое сотрудничество: банковские транзакции, поставки товаров (кроме лекарства и продовольствия), экспорт угля, нефти и других полезных ископаемых (почти половина валютных поступлений в бюджет), торговля морепродуктами, товарами легкой промышленности, корейцам даже запретили отправлять за границу рабочих. 

Таким образом, режим автаркии стал двусторонним — в том смысле, что изолирована от контактов с внешним миром КНДР оказалась в результате как внутригосударственных решений, так и извне. 

Санкции как драйвер экономики

Но несмотря на резолюцию Совбеза ООН, восемь раундов санкций с 2006 года не повлияли на политику КНДР. 

Долгое время санкции даже способствовали экономическому росту Северной Кореи — и это при рекордных бюджетных затратах на развитие военно-промышленного комплекса (ВПК): армия КНДР одна из крупнейших в мире, в 23-миллионной стране ее численность, по разным оценкам, составляет от 1,2 млн до 5 млн человек.

Банк Южной Кореи подсчитал, что ВВП КНДР в 2016 году вырос на 3,9%. По данным южнокорейского агентства по торговле и инвестициям (KOTRA), государственный бюджет Северной Кореи увеличился на 4-6% в 2016 году, а объем торговли вырос за год на 5% и достиг $6,5 млрд.  

На протяжении последних 20 лет (то есть до того, как Ким Чен Ын согласился на провальные переговоры с занимавшим тогда пост президента США Дональдом Трампом) торговля Северной Кореи с внешним миром во время санкций неуклонно росла. На 2018 год отношение объема внешней торговли к ВВП составило от 11% до 17% в условиях санкций с пиковым показателем в 25% (2013 год). Таким образом, к моменту введения самого жесткого пакета санкций доля внешней торговли в ВВП Северной Кореи была сравнима с долей торговли в ВВП США (28%). 

Теневой рынок 

Казалось, ставка на абсолютный суверенитет, режим реальной автаркии и максимальные санкции должны нанести сокрушительный удар по столь интегрированной в международную торговлю национальной экономике. 

Действительно, официальный объем экспорта КНДР сократился почти на 90%. Но косвенные данные убедительно демонстрируют, что практически вся торговля просто ушла в «тень». Используются нелегальные поставки, обходные пути — например, перевалка грузов с судна на судно в открытом море (только за первые 4 месяца 2019 года Корея экспортировала почти 1 млн тонн угля за 127 поставок на $93 млн).

Многолетние санкции позволили КНДР выстроить особую финансово-логистическую инфраструктуру с использованием азиатских и европейских стран. Даже после введения самых жестких санкций она использовалась для вывоза минералов и руды, запрещенного резолюцией ООН (отчет комиссии экспертов ООН по Северной Корее за 2018 год). 

КНДР регулярно обновляет механизмы обеспечения поставок и оплаты теневого характера. Их обеспечивает система многочисленных компаний-посредников и подставных лиц. Зарубежные представители банков КНДР играют активную роль в брокерских сетях для организации торговли. Для этого привлекаются соучастники из третьих стран и иные методы уклонения от финансовых санкций. В морскую торговлю КНДР вовлечены суда под флагами Сингапура, Того, Сьерра-Леоне и, возможно, Южной Кореи.

В докладах Комиссии экспертов ООН зафиксированы многочисленные случаи импорта КНДР нефти и нефтепродуктов и других подсанкционных товаров в значительных объемах. 

Китай — дружба или бизнес?

Ключевую роль в поддержке КНДР играет Китай. Например, он осуществляет поставки жидкого топлива сверх установленного решением Совбеза ООН лимита, а также закупки у Кореи ископаемых и морепродуктов. Такие действия Пекина следует объяснять не столько в ракурсе антиамериканских жестов или как рыночную эксплуатацию своей монопольной роли в торговле КНДР, как это пытаются представить западные медиа, сколько идеологической поддержкой близкой по духу страны. Напомним, именно участие миллионов китайских добровольцев оказало переломное значение в Корейской войне. Кроме того, Китай, у которого было достаточно времени на себе изучить действие западных санкций, априори не может их в полной мере поддерживать. 

Китайские власти систематически называют санкции злоупотреблением властью со стороны развитых стран, в особенности со стороны США. Пекин уверен, что санкции скорее усугубляют кризис, чем помогают его разрешить. Китай, как правило, выступает против санкций, особенно из-за опасения лишиться импорта, который поддерживает экономический рост страны.

В то же время Пекин крайне не заинтересован в любой дестабилизации среди его стран-соседей.  Китай в рамках помощи Пхеньяну установил условия внутренней стабильности Северной Кореи на основе «пяти нет»: нет нестабильности, нет краха, нет ядерного оружия, нет беженцев и перебежчиков, нет эскалации конфликтов. 

Получается, китайская политика в отношении Северной Кореи заключается в геополитической стратегии создания буферов против любого выраженного иностранного присутствия в регионе. В первую очередь, это касается, конечно, стран из других частей света: Америки и Европы. Едва не уничтоженный колониальной эксплуатацией Великобритании, не дождавшийся помощи от США во Второй мировой войне, Китай в XXI веке делает ставку на региональную суверенность, в рамках которой возможна рискованная поддержка соседей, оказавшихся в сложной ситуации, но недопустимо насаждение в Восточной Азии интересов заокеанских государств. 

Цифровизация 

Многолетние санкции закалили политическую систему КНДР, научив ее использовать внешние ограничения себе на пользу. В частности, Северная Корея обрела выдающуюся способность отыскивать «вакуумы» в международных системах надзора и пользоваться ими. Как отмечают западные эксперты, КНДР поставила Запад в позицию «догоняющего» — международному сообществу приходится постфактум заполнять пробелы, использованные на благо Чучхе.

Главной новацией последних лет стало использование КНДР информационных технологий. По данным американских спецслужб, северокорейский Департамент военно-промышленного комплекса использует подконтрольные ему торговые структуры приема для размещения за рубежом специалистов в сфере информационных технологий: программисты и разработчики программного обеспечения работают в Европе, Азии, Африке, на Ближнем Востоке. Как и в случаях с традиционными торговыми операциями, в качестве номинального главы компании из сферы услуг выступает местный гражданин, однако фактическое управление осуществляется северокорейскими специалистами. Процесс глобализации международной сферы услуг предоставляет КНДР возможности для расширения поля активности, создавая новые источники дохода.

Западные эксперты считают, что незаконная деятельность по хищению активов, махинации с криптовалютой стали важным источником пополнения бюджета Северной Кореи. В частности, КНДР приписывают кибератаки с использованием компьютеров и инфраструктуры банковских служащих для отправки мошеннических сообщений, получения доступа к средствам финансовых учреждений (включая Всемирный банк и национальные банки) и бирж криптовалют. Имеются данные, что доходы КНДР от кибератак заметно выросли именно после введения санкций (и очевидно — благодаря им).  

Можно резюмировать, что запрет на легальный бизнес вынудил северокорейцев проявить свои таланты в нелегальном. При этом особое беспокойство международного сообщества вызывает распространение теневых цепочек поставок, а также формирование незаконных сетевых структур в мировом масштабе. Поэтому в долгосрочной перспективе санкции могут нанести ущерб западному миру больше, чем КНДР. 

Исследования показывают, что разрастание нелегальной деятельности КНДР вряд ли прекратится с ослаблением политики «максимального давления». Более того, цифровизация мировой экономики и увеличение роли анализа больших данных открывают все новые возможности обходить санкции. 

Иммунитет к санкциям

Прецедент КНДР важен для мировой истории в первую очередь тем, что он наглядно демонстрирует контрпродуктивность ужесточения ограничений. Вводимые все новые и более широкие ограничения не вносят принципиальных изменений в действия КНДР: после введения максимального пакета санкций Северная Корея не только не прекратила свою ядерную программу, но и расширила ее. А главное, вместе с этим значительно активизировалась теневая деятельность КНДР, подрывающая эффективность международного права.

Тот факт, что и относительно мягкие санкции практически не работают, Северная Корея с другими странами доказали еще в ХХ веке: в «безусловно, самом влиятельном» эмпирическом исследовании Хафбауэр, Шотт и Эллиотт отмечают, что только 34% санкций, предпринятых в период между 1914 и 1990 годами, были эффективными и скорость их успеха снижается.

В контексте Северной Кореи провал новых санкций во многом обусловлен высоким внутренним сопротивлением северокорейцев, которое частично вызвано прошлыми санкциями. Вместе с тем, иммунитет к международному давлению выработали и власти Северной Кореи, накопившие достаточный опыт для поддержания развития страны в условиях автаркии. В 2002–2003 и 2010–2011 годах в КНДР была зафиксирована гиперинфляция. Но северокорейский Центробанк достаточно быстро брал ситуацию под контроль. Этот навык позволил избежать нового экономического шока после введения максимальных санкций: в последние годы инфляция была не очень большой, что подтверждают цены на зерновые.

Примерно после 2015 года зарубежные наблюдатели отмечают заметный успех импортозамещения в Северной Корее. В частности, обилие товаров собственного производства в Пхеньяне и в провинции: продукты, одежда, обувь, бытовая электроника. И это при том, что до ужесточения санкций на прилавках доминировали китайские товары.

Объединение нации

Самым ярким результатом санкций в отношении КНДР стала их роль в конструировании национальной идентичности. Социальная сплоченность жителей Северной Кореи в настоящий момент одна из самых высоких в мире. И даже западные исследователи признают, что именно каждый новый пакет санкций ее заметно укрепляет.

Экономические санкции в значительной степени подтверждают дискурс местных властей: как утверждает Хафбауэр и другие, вместо того, чтобы возбуждать массовую оппозиционную активность, экономические санкции, скорее всего, приведут к более монолитному народу единой Северной Кореи. Фактически санкции укрепляют политический режим в КНДР, способствуют внутриполитической стабильности за счет оправдания мер «закручивания гаек» и, по сути, укрепляют власть элиты и поддерживающего ее «нового среднего класса».

Этому способствует и недобросовестная внешняя политика США, которая крайне редко выполняет свои обещания в отношении стран, пошедших на добровольные уступки. По словам Роберта Галлуччи, главного переговорщика США с Пхеньяном во время администрации Билла Клинтона, во время своих контактов с официальными лицами КНДР он понял, что они полностью осведомлены о случаях Ирака и Ливии, где США проводили смену режима даже после того, как эти страны отказались от своих попыток приобрести ядерное оружие. Нынешняя ситуация с Ираном и односторонний выход США из сделки с ним еще больше закрепляет корейцев в этой мысли.

Александра Кьегорская