Ради увековечивания памяти мирного населения Советского Союза, подвергшегося изгнанию и истреблению в годы Великой Отечественной войны, РАПСИ изучило архивные материалы, свидетельствующие о геноциде граждан СССР.

Нюрнберг, 25 февраля. (ТАСС). Слово для предъявления доказательств преступлений гитлеровцев против человечности получает представитель советского обвинения тов. Смирнов. «Преступления против человечности, - говорит тов. Смирнов, - как и другие преступления фашистов, доказательства которых были предъявлены суду моими коллегами, вытекали из преступной сущности фашизма, его стремления к мировому господству путем разбойничьего захвата целых государств на западе и востоке, порабощения и массового истребления людей». Отметив, что все фашистские преступления являются в той или иной мере преступлениями против человечности, обвинитель подчеркивает, что гитлеровские преступники преднамеренно и хладнокровно заставляли свои жертвы «пройти через многие унизительные для человеческого достоинства мучительные страдания. Их хотели заставить забыть свое имя, надевая на шею бирку с номером или нашивая на рукав одежды условный знак. Их лишали права говорить и читать на родном языке. У них отнимали дом и семью, их пытались лишить родины, насильственно перемещая за многие сотни и тысячи километров. Их лишали права иметь детей, их повседневно третировали и унижали. Над их чувствами глумились и издевались и, наконец, у них отнимали последнее – жизнь».

Страх смерти, продолжает обвинитель, давил на население оккупированных территорий. Первое, что вводили немцы, занимая чужую территорию это смерть. Обвинитель предъявляет суду приказ подсудимого Розенберга, в котором имеется пять параграфов. Три из них начинаются словами: «Смертная казнь». В этом приказе Розенберг ставит население оккупированных территорий вне закона. Согласно первому параграфу, смертной казнью наказывается всякий, кто окажет сопротивление представителям немецкой армии, полиции, государственному аппарату и даже просто немцам. Смертной казни подлежал тот, «кто содействует антинемецким стремлениям или поддерживает объединение, запрещенное германскими властями, кто обнаруживает антинемецкие взгляды или своим поведением умаляет или наносит ущерб авторитету или благу германского государства или немецкого народа». Параграф второй вводит смертную казнь для всех, кто знает о «преступлениях», перечисленных в первом параграфе, и не сообщает о них германским властям. Третий параграф обрекает на смертную казнь всех тех, преступления которых не караются по закону смертной казнью, но показывают, как выражается Розенберг, «низкие убеждения». В таких случаях Розенберг вводил смертную казнь даже в отношении несовершеннолетних. В четвертом параграфе указывается, что люди, для предания которых суду военного трибунала нет оснований, должны предаваться особому суду, который будет выносить смертный приговор.

Нюрнберг, 26 февраля. (ТАСС). Трибунал вызывает для дачи показаний свидетеля Якова Григорьевича Григорьева – крестьянина деревни Павлово Шквертовского сельсовета Порховского района Псковской области. После принятия присяги свидетель Григорьев рассказывает об уничтожении мирных жителей в деревне Кузнецово, в которой он ранее жил, и в других населенных пунктах Порховского района.

28 октября 1943 года, говорит свидетель, немецкие солдаты напали на нашу деревню и стали учинять расправу с мирными жителями. Их расстреливали, загоняя в дома. В этот день я работал на своем участке вместе со своими двумя сыновьями – Алексеем и Николаем. Неожиданно к нам явился немецкий солдат и приказал следовать за ним. Нас повели через деревню в самый крайний дом. Всего здесь собралось 19 человек. Немного спустя немецкие солдаты пригнали еще большую группу жителей, среди которых я увидел свою жену и ребенка 9 лет. Затем в дом вошли три немецких автоматчика и солдат с револьвером. Нам приказали войти в другую комнату. Затем всех 19 человек поставили к стене, в том числе меня и моих двух сыновей. Автоматчики открыли стрельбу. После первого выстрела я упал на пол и не шевелился. Когда расстреляли всех, солдаты ушли из дома. Придя в сознание, я увидел, что около меня лежит застреленный мой сын Николай. Второй мой сын был тяжело ранен. Через некоторое время я увидел, что дом, в котором мы находимся, горит. Свидетелю удалось спастись от гибели в огне и спасти своего раненого сына. Далее свидетель рассказывал, что со слов очевидцев ему стало известно, что в этот же день в другом доме немецкие солдаты убили его жену, а младшего сына и жену брата с двумя детьми заживо сожгли вместе с другими жителями деревни.

Обвинитель: Сколько лет было самому старшему жителю, уничтоженному немцами?

Свидетель: 108 лет. Это была Устинья Артемьева.

Обвинитель: Сколько лет было самому младшему жителю, уничтоженному в вашей деревне?

Свидетель: 4 месяца.

Отвечая на дальнейшие вопросы обвинителя, свидетель сообщает, что немецкие солдаты убили в одной деревне 47 человек, в другой – 43, в третьей – 47, а в деревне Павлово сожгли 23 человека. Всего в этом районе немецкие солдаты уничтожили 400 мирных жителей – стариков, женщин и детей. Все эти убийства были совершены якобы за укрывательство партизан, в то время как из показаний свидетеля явствует, что в районе деревень, где производилась расправа, партизан вообще не было.

(Известия, 27 февраля 1946 г.)

*Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены