Сразу два почти одинаковых судебных процесса - в отношении епископов, обвиняемых в контрреволюционной деятельности, приверженности монархии и поддержке Колчака - закончились в Перми и Екатеринбурге. Несмотря на доказанность активной антисоветской и диверсионной кампании обоих фигурантов, оба суда сочли возможным применить к ним амнистию, но назначили реальное лишение свободы. 

РАПСИ продолжает знакомить читателей с правовыми новостями столетней давности, на дворе 28 февраля 1923 года.*

Обзор судебных церковных процессов

Уфимский епископ Борис

Три дня пермский губревтрибунал в переполненном публикой городском театре разбирал дело по обвинению епископа уфимского Бориса в контрреволюционной деятельности, проявленной им в бытность управляющим пермской епархией во время захвата власти на Урале Колчаком.

Архиерею было предъявлено обвинение в том, что он, будучи пермским епископом, вел устную и печатную агитация среди духовенства и через церковные организации среди народных масс, призывал последние к борьбе с рабоче-крестьянским правительством, сознательно подрывал в глазах масс авторитет и достоинство Советской власти, именуя большевиков «предателями родины», с которыми надо бороться, и, вместе с тем, внушал народу мысль о необходимости как моральной, так и материальной поддержки правительства Колчака, как «освободителя измученной, многострадальной родины».

В день прибытия в Пермь Колчака Борисом отдается приказ всему духовенству встретить «верховного правителя» в кафедральном соборе и всем присутствовать на торжественном молебне в честь прибытия «высокого гостя». При входе Колчака в собор епископ обратился к нему с речью, приветствуя его от имени всего духовенства и православных людей и выражая благодарность за освобождение от «кошмарного ужаса, который почти целый год душил и давил их».

Епископ, разъезжая по епархии, выступал с призывом собирать пожертвования на «народную армию» Колчака, организовал «вечера скорби» и т. д.

По ходатайству обвинения, суд оглашает целый ряд писем из обширной переписки епископа Бориса, устанавливающей связь его с русскими эмигрантами, живущих в Америке, с польскими офицерами, с русскими архиереями, монахами и другими лицами, живущими во всех концах России.

Представители государственного обвинения поддерживали обвинение в пределах обвинительного акта (ст. 60 и 2-я часть 69 ст. Уголовного кодекса), считая доказанным, что епископ Борис являлся в 1918-1919 годах агентом Антанты, как проводивший в жизнь постановления Омского высшего церковного управления, входившего в состав гражданского правительства агента Антанты – Колчака. Устанавливая контрреволюционную деятельность архиерея в этот период, представители прокуратуры доказывали, что контрреволюционные взгляды и монархические настроения обвиняемого не изменились до последнего времени.

Приговором губревтрибунала Борис Шипулин (он же епископ Борис) признан виновным во многих преступных деяниях и приговорен к семи годам лишения свободы со строгой изоляцией. По амнистии срок наказания ему сокращен до двух лет, с зачетом трехмесячного предварительного заключения.

Екатеринбургский и ирбитский архиепископ Григорий

В Екатеринбурге в открытом судебном заседании губревтрибунала слушалось дело екатеринбургского и иркутского архиепископа Григория (в мире Гаврила Яцковского).

Епископ Григорий – яркая фигура среди православных иерархов. Это ярый приверженец патриарха Тихона.

Обвинялся он в двух тяжких преступлениях: в активном противодействии изъятию церковных ценностей и контрреволюционных выступлениях против Советской власти и содействии Колчаку в период 1918-1919 г. и в восстановлении общественного мнения против большевиков. Он устраивал под видом крестного хода противосоветские демонстрации, выезжал в Березовский завод для «ободрения и утешения» «пострадавшего» от красных населения; принимал участие в чествовании «освободителей» Екатеринбурга – чехословаков, казаков, офицеров и пр.; участвовал в торжественной встрече адмирала Колчака и в своей проповеди сравнивал его с Моисеем, который «вел свой народ в землю обетованную».

Вместе с архиереем на скамье подсудимых предстал бывший ирбитский благочинный священник Анисимов, один из последователей архиепископа, также ведший борьбу против «безболезненного» изъятия церковных ценностей.

Весьма характерны иезуитские опровержения Григория в обвинении его в сопротивлении изъятию ценностей. Он уподобляет свою тактику в этом вопросе «разумному торможению экипажа, спускающегося с горы». На этом же основании он угрожал священнику Голубятникову, привезшему ценности еще до издания декрета.

Суд приговорил Яцковского к пяти годам строгой изоляции Анисимова – к 3 годам, с применением к ним амнистии сроки эти сокращены: Яцковскому до 3-х лет 4 месяцев и Анисимову до 1 года, обоим с зачетом предварительного заключения.

(Известия ВЦИК, № 44)

Подготовил Евгений Новиков  

*Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены