Почему российский император Александр I подарил конституции Финляндии, Польше и добился ее введения во Франции, но так и не реализовал свои прогрессивные преобразования на родине рассказывает в тридцать шестом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.

Фигура Александра I в череде царей и императоров дома Романовых выглядит очень своеобразно. Редчайший случай, когда наследник престола, увлекшись идеями якобинцев – самых радикальных деятелей Великой французской революции – был в молодости республиканцем и всерьез намеревался отказаться от короны. В беседах со своими близкими друзьями он называл переход трона по наследству «нелепостью». 

Затем Александр раздумал отказываться от престола, но собирался занять его только для того, чтобы даровать народу свободу, конституцию и выборность властей. Такие вот были замыслы.

Александр всерьез полагал, что всё будет зависеть от его воли и решений. Но утром 12 марта 1801 года он увидел изуродованное тело своего отца и, вероятно, тут же вспомнил своего убитого гвардейцами деда – Петра III – тогда, по-видимому, он понял, что в этом государстве монарх не может править страной только по своему произволу. 

Его дед и отец, поступая волюнтаристски, ущемили права дворянства и поплатились за это жизнью. И видимо, разворот в его голове совершился именно в этот момент, так как тут же, едва оправившись от шока, он вышел к офицерам гвардии и проговорил: «Всё при мне будет, как при бабушке». В ответ ему прогремело «ура». Это была, наверное, самая короткая программная тронная речь. Вектор внутренней политики императора был четко указан.

Однако совсем отказаться от своих либеральных юношеских мечтаний Александр I не хотел. Но теперь он уже намеревался действовать в этом направлении осторожно, с оглядкой на настроения и позиции дворянства. 

Так, он поручил своему учителю Лагарпу изучить отношение дворян к конституционной монархии. Лагарп честно доложил: против реформ будет почти все дворянство, чиновничество, большая часть купечества и «почти все люди в зрелом возрасте». Поддержать могут только молодые и образованные, но это очень узкая социальная база. Поэтому лучше не ограничивать самодержавие, а использовать его силу и ресурсы для просвещения народа. 

Ну а что еще мог посоветовать поклонник идей французских просветителей? И Александр следует рекомендациям Лагарпа. Создаются и преобразовываются университеты и лицеи. Университетский устав 1803 года уникален своей демократичностью, выборностью руководства и широчайшей полной автономией вузов. Всего в 1804 году в ведении министерства народного просвещения было 500 учебных заведений с 34 тыс. учащихся.

Но даже такие шаги вызывали ропот и недовольство консерваторов, а кружок вольнодумцев вокруг Александра I называли «якобинской шайкой». Однако Александр I все же продвигается к серьезным реформам, хотя и намного медленнее, чем он планировал в молодости. Он нашел и талантливого разработчика своих идей – самородка из семьи священника Васильева, которому в семинарии его опекуны присвоили говорящую фамилию Сперанский – «подающий надежды».

В 1808-1812 гг. Михаил Михайлович Сперанский по поручению императора разработал проект реформ. По нему предусматривался двухпалатный законодательный парламент: Государственная дума и Государственный совет. Помещиков планировалось ограничить в определении объема крестьянских повинностей. Никто не мог быть наказан без суда, привлечен к произвольным отработкам и лишен собственности.

1 января 1810 года торжественно открыт Государственный совет, а Государственная дума и губернские думы должны были быть собраны 1 сентября этого же года. Но, как известно, Дума появилась в России только спустя 95 лет. Дело в том, что проект Сперанского встретил решительную оппозицию консерваторов. 

Сестра императора великая княгиня Екатерина Павловна организовала вокруг себя что-то вроде кружка заговорщиков. Член этого альянса историк Карамзин опубликовал «Записку о древней и новой России», в которой раскритиковал Сперанского и доказывал, что могущество и процветание империи всегда основывались на самодержавии, а «всякая новость в государственном порядке есть зло».

И Александр I отступил: 17 марта 1812 года Сперанский был арестован и сослан в Нижний Новгород.

Но то, что не удалось сделать в России, Александр I сделал в других трех странах. В 1809 году он даровал конституцию Финляндии, которую Россия отвоевала у Швеции. Затем в 1814 году, восстановив с союзниками на французском престоле Бурбонов, он категорически настоял на том, чтобы Людовик XVIII еще до въезда в Париж пообещал французам конституцию и ввел ее в действие. А в 1815 году он также даровал конституцию присоединенной к России Польше.

Но и конституция для России оставалась в повестке дня Александра I. Выступая в польском сейме 15 марта 1818 года Александр I заявил, что надеется распространить «законносвободные учреждения» на все страны, вверенные его попечению, и «явить моему отечеству то, что я уже с давних лет приуготовляю».

В глубокой тайне давний сподвижник императора Н. Новосильцев разработал проект «Уставной грамоты Российской империи», т.е. конституции. Согласно проекту, создавался выборный парламент с законодательными полномочиями, утверждалось равенство всех граждан перед законом, неприкосновенность личности и собственности, гражданские свободы и федеративное устройство. 

А проект закона об освобождении крестьян (тоже секретно) подготовил к 1821 году генерал А. Аракчеев. По этому проекту крестьян на свободу выкупало бы государство по соглашению с помещиками. Крестьяне при этом наделялись землей по 2 десятины на душу.

Однако, все эти проекты так и остались на бумаге. Александр разочаровался в российском обществе. Он убедил себя в том, что у него нет достаточно широкой социальной базы для проведения принципиальных реформ и «революции сверху». Концепцию законного реформистского абсолютизма, находясь в окружении консервативного дворянства, найти ему не удалось.

Если в начале века у Александра была надежда на «молодых и образованных», то к 1820-м годам такое поколение выросло, появились различные тайные общества. Можно считать, что политика и действия императора в какой-то мере поспособствовали появлению декабристов. 

Но действительно очень «узок был круг этих революционеров», чтобы стать социальной базой реформ. Да и они были для императора-реформатора, пожалуй, слишком радикальными по своим взглядам, чтобы стать его союзниками и опорой. Идеи и мысли Александра I и декабристов были схожими, но они не встретились.

Уставший, разочарованный и сильно повзрослевший Александр I в 1820-е годы отказался от своих либеральных мечтаний, посчитав, что россияне не созрели для задуманных им прогрессивных преобразований.

Продолжение читайте на сайте 18 июля