Владимир Новиков, обозреватель РАПСИ
Президент РФ 11 апреля в Смоленске назвал виновников гибели в Катыни весной-летом 1940 года нескольких тысяч польских военных. Он уверен, что ответственность за данные преступления несут руководители советского государства того периода. Конкретные фамилии, впрочем, упомянуты не были.
Глава государства не открыл Америки для историков, зато задал сложную задачку юристам. При определенном стечении обстоятельств, в ближайшие годы России придется выплачивать многомиллиардные денежные компенсации родственникам и потомкам убитых поляков. Попробуем разобраться, так ли опасен Ящик Пандоры, открытый гарантом Конституции.
Теория больших денег
Начнем с реакции польской стороны. Президент Бронислав Коморовский отметил, что рассчитывает на полную реабилитацию жертв Катыни, в том числе и в юридическом плане. Логическим завершением страшной истории, считает официальная Варшава, станет рассекречивание документации, которая может пролить свет на причины трагедии.
Возникает резонный вопрос – станет ли? Помимо официальных лиц, в Польше есть сотни простых граждан, чьи предки остались лежать в смоленской земле. И некоторые из них вряд ли будут удовлетворены возможностью только лишь прочитать директивы ЦК ВКП (б) или расстрельные приговоры "особых троек" того времени.
Некоторые наблюдатели сразу после выступления Дмитрия Медведева изобразили следующий грозный сценарий. Россия как правопреемник СССР несет ответственность, в том числе, и за преступные решения советского руководства. Это означает, что международные судебные инстанции теоретически в скором времени могут начать присуждение денежных компенсаций в пользу родственников погибших польских военных.
Какой суммой "на круг" в обозримом будущем придется пожертвовать России? Обратимся к судебной практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), который систематически присуждает компенсации гражданам, пострадавшим от действия наших властей. Косвенный, но весьма красноречивый пример. В конце марта текущего года ЕСПЧ обязал РФ выплатить более 1,3 миллиона евро 27 жителям одного из населенных пунктов Шелковского района Чечни. Все они в результате нанесенного в сентябре 1999 года авиационного удара лишились имущества. А некоторые семьи – еще и близких.
Погибших польских офицеров – несколько тысяч. Значит, в теории речь может идти о девятизначных выплатах в твердой валюте. А это вряд ли выдержит даже бюджет, пополняемый из года в год нефтяными и газовыми деньгами.
За все в ответе
Международный суд, каким бы он ни был, в первую очередь должен ответить на вопрос: действительно ли Российская Федерация должна нести всю полноту ответственности за деяния советского руководства, результатом которых стал катынский расстрел? Любое решение вызовет массу споров. Причем не только среди политиков, но и в юридических кругах.
Понятие правопреемства РФ по отношении к СССР в отечественном и мировом законодательстве прописано крайне невнятно. Принято считать, что современное российское государство образовалось 25 октября (по новому стилю – 7 ноября) 1917 года, а 25 декабря 1991 года было всего лишь переименовано в Российскую Федерацию. Таким образом, РФ является продолжателем СССР и правопреемницей тех международных обязательств, которые были взяты на себя в добровольном порядке Советским Союзом, а еще раньше – Российской империей и Российской республикой.
При всем этом упоминания о правопреемстве РФ по отношению к СССР нет в российской Конституции. Встречается оно только в федеральном законе 1995 года "О международных договорах РФ". В документе сказано, что его действие распространяется "на международные договоры, в которых Российская Федерация является стороной в качестве государства – продолжателя СССР". Выходит, рассматривать Россию как естественного продолжателя Союза уместно далеко не всегда.
Несмотря на это в теории международный суд все же может признать вину СССР за массовые расстрелы в Катыни. Вслед за этим ему придется решить, какую часть ответственности несет Россия за злодеяния советских властей. Учитывая правовую невнятицу с правопреемственностью, любой ответ будет весьма дискуссионным. Но теоретически, утверждают опрошенные РАПСИ юристы, возможно все.
"Действительно, круг обязанностей государства-правопреемника можно толковать весьма широко. Однако в данном случае следует быть последовательными. Если мы признаем катынскую трагедию, указываем на ее виновников, следует использовать определенные ресурсы, чтобы данные принципы были отражены в конкретных судебных решениях", - считает вице-президент адвокатской палаты Санкт-Петербурга Рушан Чинокаев.
По мнению адвоката Нины Еременко, отсутствие упоминания в отечественных нормативных актах понятия правопреемства РФ по отношению к СССР в данной ситуации играет не первостепенную роль: "Если брать ситуацию с катынским делом, Россия, безусловно, является правопреемником СССР. Наша страна отвечает по материальным обязательствам Союза. Поэтому логично, что она же должна платить и по моральным долгам. А это как раз подходящий случай".
В данной ситуации, правда, уместно рассуждать не только и не столько о праве. Любой подобный спорный иск международные судебные инстанции если и примут к рассмотрению, то исключительно по политическим мотивам.
А судьи кто?
С одной стороны, в Европейский суд можно жаловаться только на те нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые были допущены государством после ратификации данного документа. В случае с Россией это 1998 год.
С другой, расследование обстоятельств расстрела польских офицеров официально производилось в период с 6 июня 1990 года и по 21 сентября 2004 года, когда Главной военной прокуратурой (ГВП) РФ было вынесено постановление о прекращении "катынского" уголовного дела №159. "Судебное рассмотрение жалобы польских заявителей на постановление о прекращении уголовного дела происходило также в период после ратификации Конвенции Российской Федерацией", – напоминает адвокат Анна Ставицкая, представляющая интересы родственников и потомков погибших польских военных.
Она считает, что рассмотрение ЕСПЧ жалобы заявителей на нарушение статьи 2 Конвенции ("Право на жизнь") не нарушает установленный судом "критерий времени", а сама вторая статья применима в данном случае "в своем процессуальном аспекте".
Слова Дмитрия Медведева в идеале должны повлиять на правоохранительную систему России. Рушан Чинокаев убежден, что теперь совершенно точно следует полностью снять гриф "секретно" со всех 183 томов катынского дела, которым занималась ГВП. "После этого надо поручить следственным органам заново расследовать данное преступление. Ведь сейчас непонятно, в чем именно следует обвинять советское руководство того периода? В убийстве двух и более человек? В превышении должностных полномочий? В убийстве военнопленных?", - рассуждает адвокат.
Он уточняет, что взвешивать и оценивать собранные заново доказательства следует в рамках предварительного следствия и судебной процедуры. И только тогда будет уместно поднимать вопрос о возможных денежных выплатах.
Считать конструктивной позицию российских судов пока достаточно сложно. "До настоящего времени и первая, и кассационная инстанции отказали в удовлетворении жалоб в интересах родственников погибших, которые не были согласны и с постановлением о прекращении "катынского" уголовного дела, и с отказом Главной военной прокуратуры рассматривать вопрос о реабилитации по существу. Кроме того, российские суды считают, что факт смерти польских офицеров не установлен вовсе", – констатирует Ставицкая.
Фактически новое расследование необходимо и для определения конкретных виновников массового убийства. Постановление о прекращении "катынского"уголовного дела в настоящее время имеет гриф секретности и никто, кроме участников процесса - адвокатов, прокуроров и суда - не знает, кто именно, с точки зрения органов предварительного расследования, причастен к совершению преступления в отношении поляков. "То есть широкому кругу лиц не известны имена тех, кого на официальном уровне в России считают причастными к расстрелу польских офицеров. К сожалению, их я перечислить не могу, так как дала подписку о неразглашении государственной тайны. Но могу сказать, что имена, которые перечислены в постановлении, и имена, которые называют политики, расходятся", – добавляет адвокат Ставицкая.
Новое расследование и новый суд важны еще и вот по какой причине. Если они будут проведены в рамках закона и с учетом аргументов польских заявителей (к примеру, их, наконец, признают потерпевшими), не исключено, тем не придется заново обращаться в ЕСПЧ с жалобами на нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Как следствие, скорее всего не пострадает российский бюджет.
Позиция потомков
Родственники погибших польских офицеров в настоящее время играют ключевую роль в том, как ситуация будет развиваться дальше.
Начиная с 2008 года, в российские суды безрезультатно обращались потомки десятерых польских офицеров. Они же в настоящее время ждут реакции ЕСПЧ на собственную коллективную жалобу. При этом никаких денег поляки не требуют. Пока не требуют.
"Им куда важнее юридическая реабилитация близких. В Польше интересы родственников представляет специально организованный комитет, который пока также не выдвигает к России материальных претензий", - уточняет Анна Ставицкая.
Однако гарантировать, что потомки погибших поляков и дальше будут только лишь отстаивать добрые имена своих отцов и дедов, сегодня не может никто. Более того, следует ожидать нескольких сотен новых обращений в российские суды. Из 4421 человека, расстрелянного непосредственно в катынском лесу, в настоящий момент опознаны тела более двух тысяч убитых. Данные разнятся от источника к источнику.
Не исключено, что после покаянных слов Дмитрия Медведева сотни потомков расстрелянных военных могут заняться как восстановлением доброго имени погибших, так и получением права на компенсацию за их гибель.
Не надо сбрасывать со счетов и еще один фактор. "Из моральных обязательств, как правило, вытекают материальные. Мне кажется, родственники погибших поляков и дальше будут обращаться в международные судебные инстанции. Не исключено, что некоторые из них потребуют материальные компенсации. Тем более что в Европе они выше, чем присуждают российские суды", - прогнозирует адвокат Еременко.
История и прецедент
Таким образом, Россия рискует оказаться первой страной в новейшей мировой истории, которой пришлось сполна расплатиться с иностранцами за злодеяния прежнего руководства.
До сей поры государственным чиновникам и военным в разных уголках мира, виновным в массовых убийствах иностранных граждан, удавалось выйти сухими из воды.
Вот два красноречивых примера.
Почти сорок лет длилась история, связанная с расстрелом 30 января 1972 года солдатами 1-го батальона парашютного полка Великобритании демонстрации жителей североирландского города Дерри. Она известна как Кровавое Воскресенье. В результате погибли 13 безоружных граждан, в том числе шестеро несовершеннолетних и один священник.
Поначалу официальное расследование возложило вину за произошедшее на самих митингующих. Было указано, что британские солдаты стреляли в целях самозащиты. Однако такая трактовка не устроила родственников, которые потребовали повторного рассмотрения обстоятельств трагедии. Лондон начал новое расследование в 1998-м. Только через 12 лет, в июне прошлого года специальная комиссия под руководством лорда Сэвилла признала, что стрельба по мирным жителям не имела никаких законных оснований. Премьер Дэвид Кэмерон тогда же официально извинился перед ирландцами от имени государства. Конкретных виновников массового убийства так и не выявили.
Резня во вьетнамском местечке Сонгми 1969 года была куда масштабнее. По разным оценкам, в ходе нее погибло от 200 до 500 мирных жителей. Следствие, которое в течение нескольких лет вели сами американские военные, установило только одного непосредственного участника зачистки – лейтенанта Уильяма Келли. Он и стал поначалу "козлом отпущения".
Правда, уже через 3,5 года пожизненный срок был заменен властями США на домашний арест. Вскоре наказание было и вовсе отменено - Келли оказался на свободе. Президент Ричард Никсон назвал события в Сонгми "единичным инцидентом". И только.
Разумеется, количество жертв в Дерри и Сонгми, а также конкретные обстоятельства каждой из трагедий, несопоставимы с катынским массовым убийством. Сопоставима реакция мирового сообщества. Поначалу – громкое возмущение и решительное осуждение. Затем – политически выверенная тишина.
Молчание и сдержанность, впрочем, часто не означают слепоту и податливость. В случае с общей для России и Польши трагедией дальнейший отказ установить истину может обернуться значительными многолетними финансовыми расходами. А также потерей лица политического руководства страны. Ведь сказав "А" в приличном обществе принято говорить и все остальное.
