Аркадий Смолин, собственный корреспондент РАПСИ

Президент РФ Владимир Путин не исключает, что российская сторона может согласиться с военной операцией в Сирии. Это возможно только в случае предоставления объективных, точных данных по вопросам: имели ли в действительности место химические атаки, а также, кто их совершил.

"В соответствии с действующим международным правом санкцию на применение оружия в отношении суверенного государства может дать только Совет Безопасности Организации Объединенных Наций", - пояснил Путин в интервью Первому каналу и агентству AP.

Известно, что такая постановка вопроса оспаривается политиками США, Германии, Австралии и некоторых других стран. Более того, известно уже несколько случаев, когда это правило  грубо нарушалось на практике. Как, например, это произошло в 1999 году, когда Россия наложила вето на международное военное вмешательство в косовский конфликт. Тогда НАТО сочла свою оценку ситуации достаточной легитимацией для военного вмешательства.

Менее всего, пожалуй, известно широкой публике о правовых основаниях Совбеза ООН выносить такое решение. А также о стимулах и ответственности государств, участвующих в его обсуждении. Между тем, ситуация складывается таким образом, что уже в ближайшие годы на смену этим правовым механизмам вполне могут прийти инструменты новой эпохи. 

1

Официально, Совбез ООН "определяет существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает рекомендации или решает какие меры следует предпринять для поддержания или восстановления международного мира и безопасности".

Статья 25 Устава ООН гласит: "Члены Организации соглашаются, в соответствии с настоящим Уставом, подчиняться решениям Совета Безопасности и выполнять их". Это означает, что решения Совбеза являются обязательными для всех государств мира, при том, что все иные органы ООН могут выносить лишь рекомендательные решения.

Однако правовой статус решений Совбеза по-прежнему вызывает серьезные споры. На Западе популярно мнение о том, что резолюции СБ ООН следует приравнивать к правоприменительному договору. С другой стороны, эта версия выглядит сомнительно, поскольку выражение согласия государств на те обязательства, которые будут созданы СБ ООН, носят опосредованный полномочиями Совбеза характер. 

Вопрос о правовой природе резолюций Совета Безопасности встал особенно остро после вторжения в Ирак и его фактической оккупации, когда было грубо нарушено множество положений международного права.

Российский президент, говоря об уверенности нынешнего главы внешнеполитического ведомства США Джона Керри о том, что "химоружие применила армия Асада", напомнил: "точно так же другой госсекретарь в администрации господина Буша убеждал все международное сообщество в том, что в Ираке есть химическое оружие, и даже показывал нам какую-то пробирку с белым порошком". 

Напомним, десять лет назад перед началом операции против режима Саддама Хуссейна Вашингтон уверял, что Ирак обладает оружием массового уничтожения. Тогдашний госсекретарь США Колин Пауэлл представил ООН якобы убедительные доказательства этого. 

Впоследствии Пауэлл признал ошибку и ушел из большой политики. Однако страны, участвовавшие в военной операции без резолюции Совбеза ООН, так и не понесли никакой ответственности.

2

Разбор иракской ошибки не получил никакого продолжения правового или законодательного характера. Так и не был принят ни один акт, заточенный на предотвращение в будущем трагического прецедента. 

Наоборот, в последние годы внимание экспертов, аналитиков и юристов крутилось вокруг темы пассивности и медлительности международных организаций в вопросах предотвращения геноцида и других преступлений против человечества. В частности, в вину Совбезу ООН ставилась трата времени на обсуждения, в то время как гибли люди в Руанде и  Сребренице.

В этой связи было предложено несколько новых правовых понятий, которые в будущем могут позволить официально пренебрегать отсутствием мандата (резолюции) СБ ООН на основании моральных соображений. 

Самая популярная из них – концепция "Обязанность защищать", разработанная в 2001 году по инициативе правительства Канады. В 2005 году она получила статус инициативы ООН. Суть документа заключается в том, что принцип невмешательства во внутренние дела какой-либо страны больше не работает, если там происходят массовые преступления.

Несмотря на то, что она еще не является общепризнанной нормой, данная инициатива ООН уже фигурирует в документах Совбеза. В частности, прямая ссылка на текст "Обязанности защищать" стоит в резолюции СБ ООН по Ливии 2011 года, одобрившей военное вмешательство. Эксперты предсказывают, что в долгосрочной перспективе инициатива ООН может стать составной частью международного права.

Можно предположить, что именно на основании этого спорного правового понятия сделал свое заявление председатель комитета бундестага по внешней политике Рупрехт Поленц. Он считает, что возможный военный удар Запада по Сирии "был бы легитимным и без мандата Совета безопасности ООН". Поскольку применение химических отравляющих веществ против гражданского населения "является безжалостным нарушением табу, что не может остаться без последствий".

Ему вторит министр иностранных дел Австралии Боб Карр. Напомнив, что председательство в Совете Безопасности ООН 1 сентября переходит к Австралии, Карр допустил, что в случае, если использование сирийским режимом химического оружия будет доказано, то вполне возможен силовой ответ на эти действия даже и без санкции ООН. Симптоматично, что при этом Карр исключил возможность отправки в Сирию австралийского воинского контингента.

В то же время, Путин называет недопустимыми любые другие поводы, "которые оправдывали бы применение силы в отношении независимого и суверенного государства", кроме резолюции СБ ООН. "Их нельзя квалифицировать иначе как агрессию", - считает президент. 

Так что, вопрос о правовом статусе концепции "Обязанность защищать" остается, мягко говоря, открытым.

3

С точки зрения чистой юридической науки, обсуждение решения Совбеза ООН по вопросу Сирии сегодня лишено всяческих оснований. Принятие резолюции возможно только на основании расследования комиссии инспекторов ООН, 31 августа вернувшейся из Сирии.

О том, что сбор улик, связанных с предполагаемой химической атакой в пригороде Дамаска, завершен, сообщил журналистам 30 августа официальный представитель генсекретаря ООН Мартин Несирки.

Собранные инспекторами образцы направлены для анализа в лаборатории. "Прежде чем делать какие-либо выводы, нужно завершить изучение всех взятых проб", - подчеркнул Несирки, для чего "потребуется некоторое время". Он сообщил, что работа пройдет без промежуточных результатов расследования.

Окончательный доклад будет передан генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну, который доведет его до сведения Совета Безопасности. Несирки отметил, что задача ООН на данный момент - установить факт применения отравляющих веществ, а не ответственность за их использование.

Таким образом, прямо заявлено, что на данный момент нет никаких официальных правовых оснований для вынесения вердикта Совбезом ООН по вопросу применения химического оружия в Сирии. 

Почему же тогда так торопятся со своими решительными и скандальными заявлениями политики ряда западных стран?

4

Ответ на этот вопрос, по нашему мнению, заключается в специфике самой структуры Совета Безопасности ООН. В его состав входит пять постоянных стран-членов и десять избираемых. В частности, Германия и Австралия, в настоящее время, являются непостоянными членами СБ ООН. При этом немцы занимают третье место по размеру вклада в регулярный бюджет ООН, и уже ни одно десятилетие рассчитывают на получение постоянного членства в Совбезе.

Проблема расширения числа членов СБ стала одной из самых горячо обсуждаемых тем в ООН за последние десять лет. 

22 сентября 2004, перед началом 59-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, с совместным заявлением выступили бразильский президент Луиc Игнасиу Лула да Силва, немецкий министр иностранных дел Йошка Фишер, премьер-министр Индии Манмохан Сингх и премьер-министр Японии Дзюнъитиро Коидзуми, отметившие намерение их стран получить постоянное представительство в Совбезе. 

В  2005 году генеральный секретарь ООН Кофи Аннан призвал ООН достигнуть согласия о расширении совета до 24 членов, сославшись на план, называемый "При большей свободе". Это привело к настоящей битве за статус постоянных членов Совбеза.

"Проблема не в отсутствии консенсуса по необходимости расширения СБ, проблема в том, чтобы достичь согласия, кто в него войдет. Потому что это вызывает большую ревность, подковерную борьбу. И я думаю, что мы увидим это расширение в ближайшие пять, шесть, семь или восемь лет. Но на самом деле это будет настоящая давка, как в школьной столовой, из-за ревнивого отношения к тому, кто займет места постоянных членов СБ ООН", - отмечает профессор Джорджтаунского университета Чарльз Капчан.

В такой ситуации не вызывают ни малейшего удивления попытки некоторых государств максимально обратить на себя внимание. Также как и их готовность нарушать правила Совбеза и международные нормы, дабы нивелировать юридическую состоятельность организации. И простейшим способом доказать необходимость полной трансформации СБ ООН представляется именно попытка поставить под сомнение право вето как актуальный юридический механизм.

Не случайно, одним из первых действий инициативной группы по трансформации СБ ООН, в составе Бразилии, Германии, Индии и Японии, было внесение 9 июня 2005 года на рассмотрение Генеральной ассамблеи ООН проекта резолюции, по которому новые постоянные члены Совбеза ООН должны быть лишены права вето на ближайшие 15 лет.

5

Мнение, несомненно, имеющее право на существование. Юристы отмечают, что правило единогласия постоянных членов ставит вопрос о его юридической природе. А именно, противоречит ли такое положение общепризнанной норме международного права, говорящей о том, что один субъект не может создавать обязательства для другого субъекта? Эта норма зафиксирована в ст. 34 Венской конвенции о праве договоров, однако она действует в отношении не только договоров, но и любого источника международного права. 

"Здесь возникает противоречие между легитимностью и эффективностью. Совет Безопасности в определенной мере нелегитимен, потому что предоставляет больше возможностей тем странам, которые входят в него, и он дает исключительное влияние странам, которые обладают правом вето. Проблема в том, что вам не удастся заставить великие державы согласиться принять и поделиться влиянием с небольшими странами. Потому что они в Совбезе и обладают правом вето. Я думаю, что это противоречие будет в ООН сохраняться. И от него постараются избавиться, усилив его легитимность и не похоронив окончательно эффективность, путем ограниченного расширения. Так, чтобы за столом не оказалось столько членов, что консенсус между ними стал бы невозможен", - приводит мнение Капчана "Евроньюс".

Другими словами, вопрос о начале операции в Сирии без мандата СБ ООН, но при поддержке, в частности, Германии и Австралии, может стать первым шагом в трансформации организации. Процесс может начаться с рассмотрения кандидатур этих стран на место постоянных членов Совбеза, а также дефолта института права вето путем раздачи этого инструмента широкому кругу участников.

Изначально право вето было включено в Устав ООН как форма равновесия в условиях биполярного мира, разделенного между сверхдержавами. В нынешних геополитических условиях эксперты и юристы предлагают заменить данный устаревший институт концепцией агентских отношений. Согласно нему, государства-члены ООН уполномочивают Совет Безопасности действовать от их имени. Агент вправе изменять правоотношения, в которых участвует его поручитель; поручитель несет ответственность за действия агента; агент обязан добросовестно и конфиденциально действовать в интересах поручителя. Отсюда следует необходимость контроля и выраженного согласия.

6

До сих пор вопрос об ответственности государств за действия, совершаемые Советом Безопасности, на официальном уровне не обсуждался. В международном праве пока не разработаны надежные методы, позволяющие призвать международную организацию к ответственности.

На основании дел, рассматривавшихся в Международном Суде  и в Европейском Суде по правам человека, чаще всего высказывалась точка зрения, что государства-члены международной организации не несут ответственности за действия организации в силу одного факта своего членства. 

В международном праве ответственность ложится на международную организацию, если она обладает собственной правосубъектностью и является отдельным юридическим лицом. То, что ООН обладает собственной правосубъектностью, было установлено в консультативном заключении Международного Суда по делу об ответственности за ущерб, понесенный на службе ООН. 

Впрочем, эти пункты остаются поводом для дискуссии юристов, и не имеют почти никакой силы в юридической и политической практике.

Так что, даже в случае принятия членами Совбеза ООН ошибочного решения по вопросу Сирии, нет никаких оснований полагать, что они понесут за это какую-либо ответственность. Однако будущее самой организации, судя по активности некоторых его постоянных и временных членов, находится сегодня в подвешенном состоянии – не менее, чем режим Асада.