Можно ли взыскать с отказавшегося от свадьбы жениха расходы на приданое и помолвку, обязан ли несостоявшийся родственник компенсировать затраты на балы и светские вечера в честь будущего торжества, можно ли вообще уговор о свадьбе считать сделкой, решал окружной суд в 1869 году.

Вправе ли жених, отказавшийся от бракосочетания, после всех материальных к оному приготовлений со стороны невесты, не заплатить ей понесенных через него убытков?

Милюков посватался за дочь Базыкина; предложение его было принято, его обручили с ней и он, став официальным женихом, два месяца сряду посещал невесту, родители которой все это время постоянно угощали его. Ради него и столь торжественного в жизни случая — дважды справляли бал и накупили дочери, как невесте, приданного, причем жених сам выбирал, указывал, даже требовал известные вещи на счет будущего тестя для своей нареченной невесты.

Засим, когда все было готово, Милюков отказался жениться, не объяснив причины.

Тогда Базыкин предъявил к Милюкову иск убытков, в количестве 607 руб. 13 коп., предоставляя притом суду отдать ответчику купленное им, истцом, имущество, которое за расстройством брака его дочери ей уже не нужно.

Не отрицая фактов: сватовства и произведенных Базыкиным посему поводу расходов, поверенный Милюкова возражал в суде, что Базыкин не понес никаких особенных через его доверителя убытков.

Окружной суд, руководствуясь 684 и 689 ст. 1 ч. X т., признал Милюкова, виновного в причинении Базыкину убытков — обязанным возместить ему таковые, в количестве 172 руб. 53 коп., т. е. ту только сумму, на которую Базыкин доставил суду счета разных лиц; в остальной же части (например, по 2 руб. за каждый прием Милюкова — 120 руб., да за двукратный бал — 127 руб.) отказал.

Договор о свадьбе

Поверенный Милюкова апеллировал в московскую судебную палату, прося ее освободить его доверителя от платежа Базыкину помянутых денег в том внимании, что если договор о браке не сопровождался, как в данном случае, рядною записью, обязывающей одну из сторон делать расходы, — то она не может требовать от другой стороны вознаграждения их за невыполнение договора.

Палата уважила апелляцию. Хотя, на основании 574 ст. 1 ч. X т., причиненные кому-либо убытки дают право требовать вознаграждения (мотивировала палата свое решение), но истец прежде всего должен, на основании 366 ст. Уст. Гр. Суд., доказать, что ему действительно причинены убытки. За покупку же приданного на случай предполагаемой свадьбы, зависевшую от произвола самого истца, в особенности по отношению к ценности купленных им вещей и в виду того, что эти вещи остались у него, истца, палата не сочла Милюкова обязанным вознаграждать Базыкина, а за последним не признала даже права требовать с первого вознаграждения. А так как Базыкин, вопреки 366 ст. Уст. Гр. Суд., не доказал, по мнению палаты, своего иска, — то она и отменила решение окружного суда.

Кто хозяин приданного?

Обращаясь к решению окружного суда, нам прежде всего приходится заметить, что суд, умолчанием в решении о том, кому он присуждает купленное Базыкиным к свадьбе дочери имущество — впал, кажется, в главную ошибку, отчасти отразившуюся и на решении палаты, которая привела, в числе мотивов своего отказа Базыкину в иске то именно обстоятельство, что вещи остались у него.

Далее, суд не признал затраты Базыкиным, на приемы Милюкова и двукратный бал, денег — доказанными убытками. Но мы думаем, что Базыкин, указывая на свидетелей причиненного ему Милюковым убытка, желал естественно, подкреплением ими его ссылки на них — приобрести доказательства иска, требуемые 366 ст. Уст. Гр. Суд.

На основании 11 ст. Гр. Судопр. суд обязан производить поверку доказательств, каковыми в данном процессе являются кроме счетов — свидетели, а по смыслу 409 ст. Гр. Суд. свидетельские показания могут служить доказательством событий, для которых не требуется письменных удостоверений.

Чтобы условия женитьбы были обязательны на письме — этого нигде в законе не оговорено, тогда как те договоры, которые закон требует непременно на письме — подробно перечислены в VI книге I ч. X т. А то чего закон не возбраняет — он дозволяет, — следовательно и показания, данные свидетелями по рассматриваемому делу, должны иметь, согласно 411 ст. Гр. Суд. силу доказательств.

На самом же деле, единогласные показания семи свидетелей в пользу Базыкина не принесли ему ровно никакой выгоды: суд присудил ему, как выше сказано, ту лишь цифру убытков, на которую он предоставил счета лиц, продавших ему разные вещи. Зачем же, спрашивается, суд узнавал в таком случае истину от свидетелей. Нам кажется, что коль скоро свидетели были допущены, как того требует правосудие, и подтвердили факт действительности понесенных Базыкиным убытков, — то надлежало, придерживаясь 499 – 506 ст. Уст. Гр. Суд., произвести поверку расчета Базыкина, и для большей верности, пожалуй, через сведущих людей (515 – 553 ст. Гр. Суд.), а затем присудить Базыкину и остальную цифру убытков, по расчету, признанному сведущими людьми.

Мало того: убыток Базыкина несомненен, независимо подтверждения оного свидетелями и содержания 474, 664 и 689 ст. 1 ч. X т. как неотрицанием поверенным Милюкова сватовства и посещений последним Базыкиных, так, особенно, признанием этого обстоятельства на суде, что на основании 480 ст. Гр. Суд. есть бесспорное доказательство в пользу противной стороны.

Кто заплатит за обеды?

В подкрепление нашего мнения сошлемся на многие обстоятельства, которыми, по старинному русскому обычаю, прием официального жениха во всех слоях нашего общества, от миллионеров до нищих включительно, везде сопровождается угощениями, пиршествами, стоящими денег тому, кто выдает девицу замуж. Обыденная жизнь наша столь разнохарактерна, что никоим образом не укладывается в узко очерченную законом форму, для которой многие житейские явления просто неуловимы, недоступны по их мелочности.

Если человек, живущий в провинциальном городке, где все насквозь знают друг друга, берет ежедневно из лавок счета на покупаемые им по мелочи предметы потребления, — об нем станут говорить как об отъявленном скряге или как об явном сумасброде. А в положении родителя невесты (напр. Базыкина) такой образ действий весьма неблагоприятно отразится и на последней. Вот почему мы полагаем, что Базыкину не представлялось, в моральных интересах своей семьи, ни малейшей возможности брать ежедневно счета на покупаемые для приема жениха Милюкова: из булочной — печенья, из портерной — пива, из лавки — мяса и т.д.

Действовать суровым юридическим способом Базыкину было немыслимо, кроме изложенных, и вот еще по каким причинам:

1) мелкие торговцы по 520 ст. Торгового устава вольны были и не выдавать ему таковых счетов по недосугу напр. писать их; по желанию в последствии быть привлеченными к суду в качестве свидетелей, что само собою неприятно: торговому человеку каждый час дорого и проч.,

2) мелочность интересов, умственный и нравственный застой, сплошь да рядом еще господствующий среди провинциальных, обывателей — пробуждают всякого стараться, из чувства самосохранения, не попадать в сплетни, пересуды, посредством коих люди третируются самым коварным манером.

3) У многих провинциальных вообще и уездных обывателей преимущественно, по крайней мере половина, предметов обычного потребления — собственные произрастания (фрукты, овощи, хлеб, даже вина) и расходуя их — человек стоит в сильном затруднении ежедневно высчитывая при свидетелях: сколько именно чего съедено, выпито, какая в известный день чему стояла на рынке цена, и на затрату подобных продуктов ему уже решительно не с кого взять счета; оттого неоспоримый в существе убыток, при строгом взгляде на 366 ст. Гр. Суд. никогда не вознаградится;

4) если даже допустить, что Базыкин мог вести пунктуальную расходную книжку, обозначая в ней: в какой день и час, что именно было подано на стол для Милюкова; что он мог подкреплять каждую статью расхода удостоверительными подписями прислуги и гостей, угощавшихся вместе с Милюковым, и что он мог этим оригинальным манером веденную книжку представлять потом в суд документом, — то в этом разе рождается неизбежный вопрос: мог ли он предвидеть, что бракосочетание его дочери, впоследствии, по вине Милюкова, расстроится и ему придется затевать с ним тяжбу об убытках? Нельзя не дать отрицательный ответ на этот вопрос: если бы Базыкин хоть немного сомневался в желании Милюкова жениться, он, чтоб не компрометировать себя и свою дочь, наверное отверг бы само даже сватовство, кончившееся столь гнусным для него финалом; ведь кроме материального убытка Милюков нанес ему, и особенно его дочери, нравственную обиду, некоторый даже позор.

5) если б Базыкин наперед знал, что Милюков после  изменит свое слово и тем не менее затягивал бы дальше сватовство из эгоистических или корыстных видов, — то он, дабы не остаться в накладе — наверное запасся бы, хоть правда и в ущерб репутации своей семьи, в отместку Милюкову, неопровержимыми в счетах и расписках доказательства убытка не в 600, а в 1.600 руб., которые сполна взыскал бы с него, благо суд беспрекословно присуждает по документам.

Искренность, честность Базыкина относительно Милюкова нам, напротив, представляются несомненными — уж самой незначительностью заявленного им требования: можно ли например помещику, чиновнику мелкого сорта истратить меньшее 2 руб. на прием официального жениха дочери? Разумеется нет: столь малую цифру городские и даже деревенские простолюдины издерживают при подобных случаях; это подтвердит всякий, хоть поверхностно знакомый с народными обычаями, бытом.

Расходы на подготовку торжества

Итак, приняв в соображение все вышеизложенное, суд имел полную возможность присудить Базыкину и остальную часть понесенных им убытков, посредством свидетельских показаний, да сведущих людей.
Этот способ действий суда вполне гармонировал бы и с истинной и с духом нашего закона -  9 ст. Гр. Суд. говорит прямо, что суд, усмотрев при составлении решения недостаток специальной статьи руководствуется общим смыслом законов, каковой никоим образом не должен идти в разрез с правдой; а 339 ст. Гр. Суд. предписывает составлять решения, между прочим, и на основании доводов тяжущихся, а сопоставляя доводы Базыкина с доводами Милюкова, в результате оказывается, что доводы первого непогрешимы, тогда как доводы последнего не имеют под собой никакой твердой почвы.

Подобным же вышесказанному порядком суд, полагаем, вправе был разрешить и вопрос о вещах, приобретенных Базыкиным в приданное его дочери, т.е. или оценить их через экспертов и стоимость их причислить в число цифры, присужденной Базыкину; или же еще лучше предоставить их Милюкову, а с него взыскать полную сумму. Мы говорим последнее потому, что хотя б вещи и годились впоследствии, быть может, Базыкиной, — но они будут служить ей живым, печальным воспоминанием еще более печального события с Милюковым, а отдав их ему — это было бы для него наоборот нравственный толчок за его по меньшей мере легкомысленное поведение; но так, или иначе, а суд обязан был, в силу 10 ст. Гр. Суд., непременно поставить какое-либо решение о вещах, а не пройти этот пункт молчанием.

Переходя, засим, к решению московской судебной палаты, мы относим и к нему целиком все вышесказанное о том, что Базыкин вполне доказал свой иск, а Милюков ни в чем его не оспорил. Далее, толкования палаты, что «Милюков не подлежит ответственности за купленное Базыкиным приданное, на случай предполагаемой свадьбы, зависевшей от произвола истца, в особенности по отношению к ценности купленных им вещей», категорически опровергаются показания 7 свидетелей, которые удостоверяют: одни — что Базыкин покупал вещи по требованию Милюкова, а другие — что остальные расходы Базыкин произвел ради Милюкова.

Но мы думаем, что употреблять в решении, как довод, выражения «на случай предполагаемой свадьбы» можно, думается нам, лишь в таком только случае, когда бы взрослой девице исподволь, постепенно, готовили приданное, на случай сватовства. Но раз девица уже обручена с женихом священником (как в данном случае), и он два месяца сряду постоянно навещал ее, и нельзя утверждать что девица становится действительно невестой лишь под венцом.Отсюда совершенно ясно, что Базыкин покупал приданное вовсе не на случай свадьбы, а прямо к ней; бракосочетание здесь не гадательно предполагалось, а было утвердительно решено и исключительно лишь по тому и было заготовлено приданное, как атрибут, заключивший собой факт установления женитьбы.

Покупка приданного и ценность вещей, входивших в состав оного, зависели в настоящем деле вовсе «не от произвола Базыкина», как говорит палата, а от бесспорной необходимости, истекавшей из общественного положения жениха и невесты, да из того факта, что Милюков, как свидетели говорили, указывал какие именно предметы купить, требовал их за своей оформленной невестой, будущей женой.

Таким образом жених настаивает купить вместо предполагавшейся отцом и невестой матери, положим по рублю аршин — полутора рублевую; в этом ему, по мнению палаты, следует на отрез отказать, заметив при том, что возвышаемый им расход выходит за пределы отцовских средств. Но достаточно немного знать обычаи и воззрения некоторых слоев нашего общества, чтобы понять, как трудно семье невесты решиться на такой поступок, расстроить свадьбу и дать обильную пищу для злословия, позволить всем смеяться над собой из-за 20 руб.?

Является ли помолвка сделкой?

Нам могут, правда, заметить, что, принимая предложение жениха, отец невесты для большей верности затеваемого дела и в предупреждение всяких недоразумений, а также, чтобы самостоятельно действовать — прежде всего вправе письменно с ним договориться обо всех условиях женитьбы, причем на случай отказа жениха, гарантировать себя возвратом с него убытков, — а уж оформив таким путем начал — сообразно оному вести себя дальше.

Но при наших нравах, как всякому известно, письменные условия во множестве случаев положительно немыслимы. При том, заметим, и сама женитьба не должна рассматриваться как простая будничная сделка, которую надлежит непременно оформить, а религиозный и нравственный акт, стоящий выше письменных форм; что недоверием к честному образу действию жениха оскорбляют его чувство к невесте, его самолюбие и проч. Все эти факты палата, согласно 339 ст. Уст. Гражд. Суд., не могла не иметь в виду при решении дела Базыкина с Милюковым. Тем более, должна бы она это предвидеть, что убытки Базыкина и по точному смыслу 684 ст. 1 ч. Х т. несомненны, а следовательно, и вознаграждение за них неотъемлемое его право, которое нельзя у него отнять только потому, что он не заключал с Милюковым рядной записи.
Хотя записи эти и установлены 1001 – 1008 ст. 1 ч. Х т., но, во-первых, они не непременно для всех обязательны, а заключать и не заключать их предоставлено на волю произволящего; во-вторых введены они, как гласят 1001 – 1008 ст. 1 ч. Х т. для правильного раздела между детьми, могущего впоследствии остаться от их родителей наследства, а вовсе не для того, чтобы в следствие несовершения записей, жених безнаказанно мог вводить в убытки родителей невесты, сюда записи вовсе не относятся; в-третьих, по 411 ст. Уст. Гр. Суд. только письменные документы нельзя опровергать свидетельскими показаниями; сами документальные процессы отделены в Уст. Гр. Суд. от процессов без них: к первым относятся 438 – 478 ст., а последние производятся порядком, указанным в 369 – 411 ст.

И одним уж резким разграничением порядка судопроизводства закон, понятно, предоставляет судам право присуждать требования, основанные и на словесных договорах, подтвержденных свидетельскими показаниями, да на доводах сторон (339 ст.). В этой мысли укрепляют нас 568, 570, 571 и 573 ст. 1 ч. Х т. Таким образом словесный договор положительно признан в наших законах, и подтверждение его свидетельскими показаниями, по точному разуму 409 ст. Уст. Гр. Суд., дает право требовать убытки, обусловленные 574 и 684 ст. 1 ч. Х т.

Этого мало: сенат находит возможным присуждать по 409 ст. Уст. Гр. Суд. иски даже по займам без документов, по займам, без сомнения гораздо ближе подходящим к договорам, обязательным на письме, нежели условия женитьбы. Это мы узнаем из кассационного решения 1869 г. № 86; в нем говориться: если, за допросом свидетелей в удостоверение займа без документа, ответчик сознался, что имел с истцом денежные счеты и был ему должен, не доказав со своей стороны окончания счетов и уплаты долга, то признание судом иска доказанным — не считается нарушением 409 ст. Уст. Гр. Суд. Отсюда иск Базыкина опять-таки не подлежит отказу.

В. Никитин.

(Судебный вестник, 1869 г., № 244)

Подготовил Евгений Новиков

Стилистика, орфография и пунктуация публикаций сохранены