Превышение стоимости имущества, купленного чиновником, его заработку, является лишь достаточным поводом для контроля за его расходами и проведения проверки, но не должно рассматриваться как безусловное основание для обращения такого имущества в доход Российской Федерации, отмечает Верховный суд РФ. 

Он также обращает внимание, что при изъятии «подозрительной недвижимости» суд обязан установить социальную оправданность и адекватность такой меры. 

Кроме того, решение не может считаться законным, если суд не стал устанавливать юридически значимые обстоятельства и проигнорировал доводы ответчиков, никак не оценив их, указывает высшая инстанция. 

Суть дела 

Верховный суд РФ рассмотрел жалобу семьи преподавателя военного вуза, у которой забрали квартиру в доход государства, так как из декларации следует, что расходы подполковника превышают его доходы. Прокуратура также настаивала на изъятии машиномест и кладовой, но в этой части иск отклонён.

Любопытно, что несоответствие доходов и расходов в один год составила всего 40 тысяч рублей, но в другой - более 2,5 миллионов, также примечательно, что при приобретении недвижимости истцы использовали кредитные средства и полученные от продажи другой своей квартиры. 

Суд первой инстанции исходил из того, что ответчиками не подтверждены расходы на приобретение жилого помещения, так как полученные доходы за предшествующие заключению договора долевого участия три года значительно меньше произведённых расходов, в связи с чем пришёл к выводу об удовлетворении требований прокурора об обращении в доход государства этого имущества.

Суды апелляционной и кассационной инстанций поддержали это правовое обоснование.

Статус истца 

Во-первых, суду при поступлении искового заявления надлежало установить процессуальный статус прокурора, подписавшего исковое заявление: выступает он от имени Российской Федерации и является материальным истцом, либо обращается в защиту интересов РФ и является процессуальным истцом, указывает ВС.

В случае, если прокурор является материальным истцом, суду надлежало установить, какие имущественные или личные неимущественные права прокурора, выступающего от имени государства, нарушены ответчиками, а если прокурор являлся процессуальным истцом, то суду к участию в деле надлежало привлечь соответствующий орган госвласти и узнать его правовую позицию по возникшему спору, напоминает высшая инстанция. 

Однако, в нарушение требований статьи 148 Гражданского процессуального кодекса статус лица, подписавшего исковое заявление, и состав лиц, участвующих в деле, судом установлен не был.

Справедливое решение 

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов, напоминает ВС позицию Пленума (пункты 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 года №23).

«Решение суда не может считаться законным, если доводы и возражения сторон не получили оценки со стороны суда», - отмечает ВС.

Например, в данном деле подполковник указывал, что его должность была ошибочно включена в перечень обязанных представлять сведения о своих доходах и впоследствии специальность преподавателя была из него исключена. Однако данные возражения оценки со стороны суда не получили, мотивировочная часть решения суда не содержит суждений по этому вопросу, хотя нюанс о наличии в действительности коррупционных рисков у должности имеет существенное значение для разрешения спора и возложения ответственности, указывает ВС.

Между тем, установление юридически значимых обстоятельств является необходимым для правильного разрешения гражданско-правового спора, без которого решение не может считаться законным, подчеркивает высшая инстанция. 

Не безусловное основание 

В-третьих, обращению по решению суда в доход РФ подлежит только то имущество, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы.

«Таким образом, превышение стоимости приобретённого в течение отчётного периода имущества по отношению к доходам лица, расходы которого подлежат контролю, его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей за три года, предшествовавших отчётному периоду, является лишь достаточным поводом для принятия решения об осуществлении контроля за расходами и проведения соответствующей проверки и не должно рассматриваться как безусловное основание для обращения такого имущества в доход Российской Федерации», - разъясняет ВС.

Между тем, выводы суда об обращении в доход государства приобретенной ответчиками квартиры в целом, при доказанности вложения денежных средств, полученных в качестве подтверждённого дохода, противоречат данным принципам, сделаны без обсуждения вопроса об обращении взыскания на долю либо о взыскании денежной компенсации и без надлежащей оценки обстоятельств дела, пришла к выводу высшая инстанция.

Социальная оправданность и адекватность

«Избранный федеральным законодателем подход, основанный на учёте и сопоставлении поддающегося фиксации и оценке совокупного дохода государственного (муниципального) служащего и его супруги (супруга) за определенный период (три года) и произведенных ими расходов, обеспечивает соблюдение баланса частных и публичных интересов при применении данной меры государственного принуждения к лицу, в отношении имущества которого не доказана законность происхождения доходов, направленных на его приобретение, и, следовательно, является конституционно допустимым.

Вместе с тем, в отдельных случаях - особенно если при выявлении несоответствия расходов государственного (муниципального) служащего, его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей за определённый период их общему доходу доля доходов, законность которых не доказана, оказывается незначительной - изъятие в целом имущества, происхождение которого презюмируется как незаконное, может повлечь в нарушение Конституции Российской Федерации несоразмерное целям борьбы с коррупцией ограничение прав указанных лиц, что, принимая во внимание право соответствующего собственника доказывать факт приобретения того или иного имущества на законные доходы, не исключает и право суда с учётом фактических обстоятельств конкретного дела обращать в доход государства только ту часть имущества, законность приобретения которой не доказана», - отмечает ВС.

Он разъясняет, что с учётом целей ограничения права собственности на объект недвижимости суду следовало установить социальную оправданность изъятия квартиры целиком, адекватность такой меры противодействию коррупции, отвечает ли она требованиям справедливости и не является ли чрезмерной.

Суд установил, что цена приобретённой ответчиками квартиры составляет почти 13,8 миллиона рублей, при этом, как указывал прокурор в исковом заявлении, разница несоответствия доходов составила около 41 тысячи и чуть более 2,6 миллиона рублей, что совокупно существенно меньше стоимости квартиры, на которую судом обращено взыскание, указывает ВС.

«Суд первой инстанции не обосновал, по какой причине он счёл, что из всего имущества, полученного ответчиками в собственность за отчётный период, именно квартира приобретена на незаконные доходы.

Судом не обсуждался вопрос об обращении взыскания на иное имущество, которое прокурор также полагал приобретённым на незаконные доходы (два машиноместа и кладовая), стоимость которых соразмерна сокрытым, по мнению прокурора, доходам», - говорится в определении.

ВС также обращает внимание, что суды первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела применяли разную методику определения размера полученных ответчиками денежных средств и их расходования, взяв за основу разные временные периоды, а суд кассационной инстанции согласился с выводами обоих нижестоящих судов, результаты которых отличаются.

Кроме того, суд не дал суд оценки всем доводам ответчиков относительно продажи квартиры, которая предшествовала покупке новой недвижимости. 

Таким образом, в настоящем случае судом первой инстанции при постановлении решения не были соблюдены требования о законности и обоснованности судебного акта, а потому допущенные нарушения, не исправленные судом апелляционной инстанции и кассационным судом общей юрисдикции, являются существенными и непреодолимыми, пришёл к выводу ВС.

В связи с чем Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ определила направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. (vsrf.ru/stor_pdf.php?id=2142902)

Алиса Фокс