Участник спора, объективно не имеющий возможности прибыть из отдаленного региона Российской Федерации в судебное заседание и не имеющий технической возможности и навыков работы с интернет-ресурсами, а также не обеспеченный материально для заключения договоров с адвокатами, при этом ориентирующийся только на опыт участия в процессах в судах общей юрисдикции, отличающихся от процесса в арбитражном суде, не должен нести негативные последствия того, что он ожидал получения судебного акта по результатам рассмотрения дела о банкротстве посредством почтовой связи и не обжаловал его, отмечает Верховный суд РФ в изученном РАПСИ определении.

Суть дела

Автор жалобы, 1945 года рождения, более 25 лет пытается вернуть оплату услуг приобретения автомобиля: ещё в 1997 году решением районного суда в его пользу был взыскан материальный ущерб — 172 тысячи 765 рублей, но решение не исполнено ввиду отсутствия у компании-ответчика имущества. Спустя два года экс-глава общества был осуждён за мошенничество и присвоение денежных средств, в том числе по договору возмездного оказания услуг на приобретение автомобиля с автором жалобы, который по делу был признан потерпевшим. Заочным решением суда в 2016 году с осуждённого в пользу пенсионера с учётом инфляции взыскано 444 тысячи 733 рубля 18 копеек ущерба от преступления и неустойки, позднее эта сумма дважды корректировалась.

В 2017 году экс-глава компании обратился в Арбитражный суд Москвы с заявлением о своём банкротстве, а на следующий год суд включил требования автора жалобы в третью очередь. В реестр также было включено требование Банка ВТБ, а иных кредиторов в деле нет.

В 2019 году была завершена процедура реализации имущества должника и он освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований, не заявленных в ходе проведения процедуры банкротства.

При этом суд сослался на пункты 4 и 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве, но счёл, что кредиторами обстоятельства, препятствующие освобождению должника от исполнения обязательств, не указаны, а судом они не установлены.

Когда автор жалобы обратился в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа, то ему было отказано.

Суды исходили из того, что поскольку вступившим в законную силу определением суда процедура реализации имущества должника завершена и он освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, то основания для выдачи исполнительного листа отсутствуют.

При этом судами не ставилось под сомнение, что требование потерпевшего включено в реестр требований кредиторов.

Позиция ВС

Институт банкротства граждан предусматривает особый механизм прекращения обязательства – списание непогашенных долгов, признает ВС, уточняя, что в определенных случаях превалирующим оказывается интерес кредитора.

"Отказ в применении к гражданину правил об освобождении от долгов является исключительной мерой, направленной либо на защиту других социально значимых ценностей, либо на недопущение поощрения злоупотреблений (определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда РФ от 06.04.2023 года №305-ЭС22-25685)", - поясняет высшая инстанция.

Конституционный суд РФ связывает такие исключения из реабилитационной направленности процедуры банкротства гражданина с принципом недопустимости извлечения преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса).

"Определение такого соотношения интересов участников процесса по делу о банкротстве установлено законодателем императивной нормой и не может быть произвольно изменено рассматривающим дело судом или сторонами по делу.

Процессуальная реализация права кредитора на сохранение обязательства должника перед ним возможна согласно части 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве как на стадии завершения реализации имущества гражданина, так и впоследствии, если случаи, являющиеся основанием для неприменения правил об освобождении от исполнения обязательств, выявлены после завершения реализации имущества гражданина", - поясняет ВС.

Препятствием для выдачи исполнительного листа автору жалобы послужил судебный акт от 2019 года, в котором суд сослался на отсутствие обстоятельств, препятствующих освобождению должника от обязательств.

"Между тем все обстоятельства, имевшие значение для сохранения обязательства перед (потерпевшим), изложены кредитором при подаче заявления о включении требования в реестр, существовали на момент принятия судебного акта о завершении процедуры и были известны лицам, участвующим в деле о банкротстве, и суду (определение от 20.02.2018 года). Исходя из этого и положений абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве должник не вправе был рассчитывать на освобождение от обязательств перед (пенсионером), а кредитор имел все основания на исполнение обязательства после завершения процедуры банкротства должника", - обращает внимание ВС.

Он отмечает, что и финансовый управляющий, и должник были осведомлены об этих обстоятельствах, но данный вопрос при завершении процедуры не ставили.

"Наличие в деле двух судебных актов, в которых выводы об обстоятельствах возникновения долга вступили в противоречие друг с другом, позволяло судам при рассмотрении заявления кредитора о выдаче исполнительного листа, исходя из конституционного права на судебную защиту его прав и свобод, не применять судебный акт, который не соответствует имеющимся в материалах дела доказательствам.

Отсутствие в определении (от 2019 года) какого-либо мотивированного обоснования причин, по которым суд пришел к выводу об освобождении должника от обязательства, а также ссылка суда на то, что финансовым управляющим и кредиторами обстоятельства, препятствующие освобождению должника от исполнения обязательств, не указаны, фактически свидетельствуют о том, что эти доказательства не были предметом исследования суда, а следовательно, не влекут применение положений статьи 69 АПК РФ, разъясняет ВС.

Более того, не является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа и статья 16 АПК РФ об обязательности судебного акта, поскольку указание в резолютивной части определения на освобождение должника от исполнения обязательств является общим, предусмотренным пунктом 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве, и не распространяется на требования кредиторов, перечисленные в пунктах 4 и 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве, что отражено в определении от 2019 года, указывает высшая инстанция.

Она также отмечает, что находящийся в преклонном возрасте и технически неподкованный участник процесса не должен испытывать из-за этого негативных последствий.

"Гражданин, объективно не имеющий возможности прибыть из отдаленного региона Российской Федерации в судебное заседание для изложения возражений, ознакомиться с материалами дела, не имеющий технической возможности и навыков работы с интернет-ресурсами, не обеспеченный материально для заключения договоров с адвокатами (представителями) и ориентирующийся только на опыт участия в процессах в судах общей юрисдикции, отличающихся от процесса в арбитражном суде, не должен нести негативные последствия того, что ожидал получения судебного акта по результатам рассмотрения дела о банкротстве посредством почтовой связи и не обжаловал судебный акт", - подчеркивает ВС.

Таким образом, требование потерпевшего не может считаться погашенным по результатам процедуры банкротства, приходит к выводу высшая инстанция.

Коллегия полагает, что срок на обращение с заявлением о выдаче исполнительного листа подлежит восстановлению, а заявление — удовлетворению, и поручает Арбитражному суду Московской области выдать исполнительный лист, говорится в определении.

"При этом следует учесть содержащуюся в заявлении Кислова А.А. просьбу о направлении исполнительного листа на принудительное исполнение по месту жительства должника с указанием расчётного счёта кредитора", - уточняет ВС (дело №305-ЭС24-1191).

Алиса Фокс.